Чарованная щепка
Шрифт:
Время зимних состязаний было позади, столица оттаяла и благоухала вполне мирно, как вдруг среди привычного строгого великолепия перед глазами Арис колыхнулись розовые лепестки кричащего оттенка.
Девушка остановилась в изумлении – на площади Музыки, перед маняще-недоступным “Золотым шафраном” в огромной кадке распустилось неизвестное дерево чуть выше нее высотою. Неведомые листья с желтыми прожилками укрылись за множеством ярких цветов, подобных садовой лилии. Зрелище захватывало дух и заставляло сомневаться в его реальности.
Замерев
– Совсем не пахнет! Странно, правда? – озвучил ее выводы кругловатый горожанин, стоящий по другую сторону дивного растения и взирающий на него с пылкостью влюбленного юноши.
– Правда, – согласилась девушка невольно, – а что это?
– Никто не знает! – сообщил обожатель с гордостью.
– Откуда же оно здесь? – не разобрала пришелица.
– Я нашел его чахлым кустиком три седмицы назад, – поведал Алонсо Давидович (впрочем, ей не знакомый).
Арис пригляделась – оказалось, он бережно протирает нижние листочки влажным лоскутом, как будто крепкое растение без этой заботы очутилось бы на грани гибели. Впрочем, как известно, на грани гибели оно побывало в ранней своей юности, что и стало причиной сугубого беспокойства владельца “Золотого шафрана”.
– Подумать только, как вымахало за считанные дни! – продолжил мужчина. – Кадку два раза менял, и то корням снова тесно. Как распустилось – я обомлел и велел его на площадь вытащить. Негоже такое чудо от людей прятать. Пускай вся столица любуется!
Любоваться было чем. Не избалованные тропическим буйством северяне сворачивали головы. Кто мог задержку себе позволить – оставались и ахали. Трактирщик проявлял такое довольство, с коим, пожалуй, не хвалился даже своим успешным заведением.
– Не иначе как с восточных земель! Случается же, что птицы семена переносят, – догадливо толковал один из очарованных зевак.
– Нешто там деревья за три седмицы растут? – справедливо усомнилась женщина с полной корзиной ржаных лепешек.
– Три седмицы еще ерунда, – махнул рукой знаток. – Один караванщик сказывал, там водится такое чудо "бамбук" – так он сажень в сутки растет!
Не смотря на присутствие ботаника-востоковеда, имени растения толпе выяснить так и не удалось. Арис и вовсе не вникала в розыски: яркие краски, заставившие на миг забыть о безрадостных буднях, покорили ее совершенно.
– Простите, – осмелилась она для просьбы, – могу я сорвать один цветок?
Трактирщик ревниво посмотрел на свое детище – совсем не было охоты создавать прецедент и пускать его на растерзание горожанкам.
– Зачем еще? Все равно увянет к вечеру, – заметил он вполне резонно.
– Матушке больной покажу, – совсем тихо ответила девушка.
Она посмотрела с такой мольбою, что доброе сердце Алонсо тотчас капитулировало:
– Бери, красавица, – вздохнул он. – Аккуратнее только, ветку пожалей.
Ветка ничуть не пострадала, когда Арис легко надломила черенок и устроила розовый цветок в лодочке теплых ладоней. Весь путь к дому его диковинный вид приводил на память ведомые с детства сказки о плодах, наделенных волшебством из самой земли, способных продлить жизнь и вернуть с того света.
Конечно, Арис кое-что знает о магии – никакая тонкая энергия, подвластная слышащим, сама по себе не обладает ни разумом, ни волей, которую можно трактовать как “целительную силу”. Однако легенды не шли из головы: кромсала ли она морковь на похлебку, мела ли дощатый пол – краем глаза ловила дивный цветок, плывущий в пиале с водой на столе.
Не было причины снова позволить себе надежду, но, может быть именно поэтому хватило малой капли, чтобы уронить рациональные заслоны.
Даже квадраты она вязала с какой-то новой мощью и почти не удивилась, что свежая версия магического кода пронизала полотно куда большей прочностью, чем все минувшие попытки. Окрыленная, она повторила эксперимент десятки раз, наполнив рукодельную корзину ворохом лоскутов из различных волокон. Без сомнения, Дарий старший изъявит довольство при будущей встрече, а ей будет не стыдно брать положенную плату!
Только матушка за день так и не поднялась ни единого раза.
Арис разбудила ее под самый вечер, чтобы осторожно напоить отваром – Леонора подчинилась, почти не открывая глаз.
Цветок медленно перемещался вдоль краев пиалы, подвластный прихоти сквозняка – отходя ко сну, девушка следила за ним тьме, пока веки не смежились окончательно.
Проснулась она от едва различимого шороха.
– Матушка? – сонно удивилась девица, привыкая к дневному свету.
Леонора, чуть заметно сутулясь, перебирала пшено за столом. Кажется, вчерашний долгий сон, даже болезненный и тяжкий, бросил ей скупые крохи бодрости.
– Доброе утро, милая, – она почти сумела улыбнуться, – решила сварить кашу к твоему пробуждению, но, похоже, переоценила свое проворство. Помоги мне с водой, пожалуйста, горшок уж очень тяжелый.
О самочувствии матушки Арис вопрошать не стала – жаловаться та все равно не станет.
– У нас есть и молоко, – как ни в чем не бывало сказала Арис, сползая с печи. Судя по теплу, забравшемуся в открытые створки окна, утро было уже не ранним. – Или вместо него можем натопить немного сала.
– Молоко и сало? – переспросила Леонора с некоторым недоверием, – Тетушки слишком щедры на подарки, нам не следует их утруждать.
Добрые тетушки и Селена утруждались как будто без огорчения – иначе Арис не на кого было бы оставить матушку в часы работы. Однако в последнее время все чаще именно она сама благодарила их угощением.
– Матушка, я купила все это на рынке. Наши дела не так плохи, как тебе представилось.
Большого удивления Леонора не выказала, ее эмоции давно уже были приглушены непрерывной хворью. Однако на дочь она посмотрела с теплотой и одобрением: