Чаровница для мужа
Шрифт:
– Вот сюда, — показала Верочка. — Вон в ту дверь.
Они вошли в подъезд. Запашок там стоял — мама дорогая!
– Впечатляет, — пробормотала Алена. — Особенно если учесть, что в этом доме молочный магазин.
Терехов только хмыкнул.
Спустя несколько шагов стало понятно, что вонища исходит от двери с цифрой 22. Над ней горела тусклая лампочка, и видно было, что дверь эту в последний раз красили как раз накануне сдачи дома в эксплуатацию. Году, скажем, в 1964-м. А то и в 61-м. Насколько Алена знала, именно в ту пору
– Это здесь, — показала на дверь Света.
– Такое впечатление, — сморщив нос, выговорила Алена, — что ваш китаеза — реинкарнация старухи Ахавзи. Думаю, в ее доме стоял такой же вонизм.
Никто не отреагировал, и Алена снова решила придержать свою неумеренную эрудицию. Она любила Гауфа, конечно, но это не значило, что его должен так же любить каждый.
Терехов подошел к двери и позвонил.
В квартире раздался истошный собачий визг, а больше ничего. Никто не собирался открывать.
Верочка тоже взвизгнула, а потом громко заплакала. Света прижала ее к себе, и на ее лице выразилось истинное горе оттого, что пришлось снова вернуться, стучать, не получать ответа, слышать рыдания дочки, а главное, уходить ни с чем…
– Откройте немедленно! — зло крикнула Алена. — Мы ищем котенка. Отдайте его, и мы уйдем.
– Там собачки плачут, — всхлипнула Верочка. — Он их украл! Если бы это были его собачки, они бы так не плакали!
Устами младенца, так сказать…
– А ну, открывай! — громыхнул кулачищем в дверь Терехов. — Быстро! Эту фанерку я с полпинка выбью, а потом милицию вызову. У тебя регистрация есть, ты, узкопленочный?
Ишь ты, а он, оказывается, знал, как нужно обращаться с китайским переизбыточным населением, которое ринулось из Поднебесной на заработки в город Ха!
– Чиво нада? — немедленно послышался испуганный гнусавый голос. — Регистрася еси. Милися ни нада! Нехоросо милися!
– Капитана, твоя моя не понимай, мало-мало домой ходи, — пробормотала Алена, кажется, из «Дерсу Узала», а может быть, и нет, и снова крикнула: — Эй, откройте, отдайте нашего котенка!
– Нету кота, нету кота, — забухтел китаец за дверью. — Собаськи нету, кота нету!
– Он его уже съел! — взвизгнула Верочка на таком пределе пронзительности, что нервы у Терехова не выдержали. Он снова бабахнул в дверь кулаком и одновременно с размаху шибанул ногой.
Раздался треск. Китаец заверещал чуть ли не громче Верочки.
– Что здесь происходит?! — раздался за спиной возмущенный громкий голос.
Алена обернулась.
Высокая плотная женщина появилась на пороге подъезда. Она вошла — и, словно споткнувшись, замерла в тени около двери.
– Беля, спасай меня! — заблажил китаеза, услышавший знакомый голос. И Алене показалось, что она уже видела эти широкие плечи, эту манеру стоять чуть набычась… — Беля, помогай!
В голосе его звучала отчаянная надежда, однако незнакомка со странным именем «Беля» его надежды
– Что такое? — угрожающе обернулся Терехов. — Кто там?
Бели и след простыл.
– Ага! — радостно вскричала Алена. — Сообщница твоя сбежала. Немедленно открывай!
– Лана, лана, — заверещал китаец. — Только милися ни нада, ни нада…
Заворочался ключ в замке, стукнул засов.
– Ишь ты, — зло проворчал Терехов, — забаррикадировался-то как!
Дверь начала нерешительно приоткрываться, но он схватился за ручку и рванул ее так, что незадачливый хозяин не смог удержаться и вылетел на площадку. Наткнулся на Терехова, взвизгнул испуганно — и ринулся из подъезда. А вслед за ним…
А вслед за ним ринулись вон несколько собак и кошек. Вид у них был дикий, обезумевший, оголодавший. Собаки лаяли, кошки мяукали. Все умчались прочь быстрее ветра, однако Алена успела разглядеть, что это не дворняжки или помойные кошки. Доберман, мопс, кокер-спаниель, такса, парочка сиамских кошек и два или три «перса» разного колера, еще какой-то черно-белый пятнистый пес и серенький котенок.
– Тиша! — закричала Верочка. — Тишенька мой!
Серенький котенок кинулся к ней, повис на рукаве, мигом вскарабкался на плечо, переполз под распахнутую куртку и прижался к девочке, спрятавшись под полу.
Алена даже всхлипнула, честное слово!
Света с Верочкой вообще рыдали.
– Н-да, — сказал Терехов, глядя вслед китайцу. — Ну и делищи, а? Оставайтесь здесь, — скомандовал он, повернувшись к плачущим женщинам. — Я посмотрю, что там и как, в квартире. За мной не ходите, мало ли что…
Впрочем, никто и не изъявлял такого желания. Света и Верочка целовали своего ненаглядного Тишу, а Алена удивленно разглядывала черно-белого пса, который сбежал было в числе прочих, но внезапно бочком-бочком снова заполз в подъезд и уставился на нее.
Вообще-то, хоть он и был ужасно грязен, его правильней следовало бы назвать бело-черным. Алена слабо разбиралась в породах собак, но это, кажется, был далматинец. На его красивой морде застыло странное выражение… ну вот честное слово, такое выражение можно было определить как растерянность и надежду.
– Привет, — сказала Алена хрипло, потому что у нее снова запершило в горле и слезы подкатили к глазам. Собаки… ну до чего они трогательные со своим беззащитным, доверчивым взглядом! — Мы знакомы?
На самом деле у нее не было в городе Ха ни единого знакомого далматинца. Вне города Ха тоже не было. Строго говоря, общение ее с этой породой собак ограничивалось просмотром классного мультика «101 далматинец».
Пес промолчал и подошел к ней ближе. Черный влажный нос его подрагивал. И внимание далматинца было явно обращено к карману Алениной куртки.