Чарующий город
Шрифт:
Она оставила машину на улице, не подъезжая к дому, и пошла по дорожке. Эски носилась вокруг, насколько позволял поводок, радуясь новому приключению. Гараж был закрыт, но боковая дверца, ведущая в чуланчик, где ее мать хранила садовый инвентарь, никогда не запиралась.
Помещение освещала только шестидесятиваттная лампочка без плафона, ее света не хватало на то, чтобы проникнуть в сгущавшиеся по углам сумерки, и от этого предметы и тени казались зловещими и подозрительными. Десять пластиковых мешков были свалены грудой посреди комнаты. Тесс открыла один из них и принюхалась. Запах был гораздо острее, чем у удобрения, которым пользовался Кроу, но все же это была
Она засунула руку в мешок по локоть, затем по плечо. Ее пальцы старались нащупать нечто, не похожее на удобрение. Это могло быть твердым, или, наоборот, мягким, массивным, как слиток золота, или крошечным, как кольцо с бриллиантом. Она обследовала уже восемь мешков, но не обнаружила ничего, кроме мульчи. Однако в девятом мешке удобрение лежало сверху тонким слоем, а внизу было что-то гораздо более плотное. Тесс вытащила пригоршню маленьких треугольничков, они были сухими и сморщенными.
Она поднесла свою находку поближе к свету, чтобы рассмотреть получше. Эски, с любопытством обнюхивавшая все предметы в комнате, приблизилась к Тесс, но тут же отбежала назад и забилась в угол, странно повизгивая. Нет, эти треугольнички не были съедобными для Эски, по крайней мере, если собака не страдала каннибализмом. Они состояли из кожи и шерсти, и, несмотря на то что были сморщенными и посеревшими, на них все еще довольно четко были видны следы татуировок.
Уши. Уши — вот что видел Спайк, а не души.
Тесс бросила свою страшную находку на пол. Ее первым порывом было убежать, оказаться как можно дальше отсюда и от страшного мира, в котором кто-то методично отрезал уши у трупов собак, чтобы удостовериться, что их никогда не смогут опознать, а потом избил ее дядю, чтобы он никогда не смог рассказать о том, что видел, или поделиться тем, что нашел.
Но она не могла уйти просто так. Она должна была забрать эту улику, какой бы отвратительной она ни была, и кому-то отдать ее. Но кому? Ладно, об этом можно подумать и позже. Схватив веник, она смела уши в кучу и засунула их обратно в мешок. Повизгивание Эски перешло в тихий печальный вой, будто она оплакивала своих погибших сородичей.
Возможно, этот жалобный вой собаки заглушил звуки шагов по подъездной дорожке. В любом случае Тесс успела только услышать, как скрипнула входная дверь, и ее тут же схватили за руки.
— Наконец-то! — произнес у нее за спиной уже знакомый резкий хриплый голос. Тесс не могла обернуться, поскольку тот, кто схватил ее, теперь крепко держал ее за шею, давая этим понять, что при любом движении он просто сломает ей позвонки.
— Всего один мешок? — спросил другой, вошедший следом.
— Похоже, что так, но будет лучше, если мы заберем их все. На всякий случай. Может, нам повезет, и мы найдем еще и другую вещь.
— Мы можем поискать тут, может, она где-нибудь здесь.
— На это нет времени. Но мы заберем ее. Может, у нее появятся еще какие-нибудь идеи.
Человек, державший Тесс, немного ослабил хватку и засунул ей в рот носовой платок. Его руки воняли луком и машинным маслом. Тесс подумала было о том, чтобы укусить его, но потом решила, что это негигиенично, да и бесполезно. Второй незанятой рукой он быстро обыскал ее и вытащил из кармана куртки ключи от машины.
— Поехали! — скомандовал хриплый голос.
Двое мужчин взяли Тесс под руки, и, когда она попыталась вырваться, в спину ей уткнулось что-то жесткое и холодное. «Скорее всего, пистолет», — решила она и прекратила сопротивление.
«Ну почему, когда действительно необходимо, ни одна из любопытных подружек матери не высунет
— Как вам наша новая машина? — поинтересовался хриплый голос, запихивая Тесс на заднее сиденье «Олдсмобиля», действительно гораздо более неприметного, чем тот перекрашенный «Бьюик».
Эски впрыгнула в машину следом за ней. Мужчина, которого Тесс условно назвала «кожаный пиджак», заставил ее пригнуть голову к коленям и пояснил: — Мы поняли, что наша машина слишком узнаваема, поэтому продали ее.
Тесс постаралась придать своему голосу уверенность, насколько это было возможно в столь неудобном положении.
— Мои родители скоро вернутся, и когда они увидят возле дома мою машину, они сразу же вызовут полицию.
— А как вы думаете, зачем мы забрали ключи от вашей машины? Мои ребята поедут в ней следом за нами. И когда ваши родители вернутся домой, во дворе не будет никакой машины, в чулане не окажется никаких мешков и никакой собаки. Они никогда не узнают, что вы были здесь сегодня вечером, и я сомневаюсь, что они поднимут на ноги полицию из-за исчезновения нескольких мешков с удобрениями.
— Вот черт! — вдруг выругался «кожаный пиджак», ослабив хватку на шее Тесс. Она тут же учуяла весьма характерный запах: Эски, здорово переволновавшись, испачкала пол в машине. Но мужчина тотчас же снова сдавил шею Тесс.
— Послушайте, — прохрипела она, — вас устроит, если я дам обещание не поднимать головы?
Ответа не последовало, но «кожаный пиджак» руку убрал.
Машина дважды свернула направо, затем дважды налево, потом долго ехала прямо по улице с большим количеством перекрестков, судя по тому, что они довольно часто останавливались на светофорах, причем, похоже, покрытие дороги находилось не в лучшем состоянии. Тесс совершенно не представляла, чем это может ей помочь, но внимательно запоминала путь, по которому они ехали. У «Олдсмобиля» были плохие тормоза, и Эски поскуливала, когда колесо попадало в очередную выбоину.
— Эй, послушайте, у вас же есть эти чертовы уши. Теперь, когда вы их заполучили, вам уже ничто не угрожает. Что вам еще нужно? Зачем вам моя собака?
— Твоя псина интересует нас в самую последнюю очередь.
Человек, сидевший радом с ней, затрясся от еле сдерживаемого смеха. Вскоре «Олдсмобиль» остановился, и, выйдя из машины, Тесс понадобилось некоторое время, чтобы снова принять вертикальное положение.
Она притворилась, что у нее сильно болит спина, и это дало ей несколько секунд, достаточных для того, чтобы оглядеться вокруг. Дома в викторианском стиле с большими лужайками: явно пригород, но не дальний, — Тесс успела увидеть вдалеке огни какой-то большой улицы. Они ехали около двадцати минут, значит, сейчас она, вполне возможно, находилась в Кэтонсвилле, расположенном километрах в тридцати от дома ее родителей. Либо этим парням было наплевать, знает ли Тесс, где находится, либо они были уверены, что она уже не сможет ничего и никому рассказать об этом.
Они втолкнули ее в какой-то дом, казавшийся заброшенным. Посреди пустой гостиной с высоким потолком и старомодными канделябрами стояло ветхое кресло — единственный предмет мебели, в котором сидел человек, державший на руках крохотную собачку. Тесс не узнала этого мужчину, но вспомнила тявканье собаки, раздавшееся из машины при их последней встрече на подземной парковке. Чарлтон? Карлтон? Как-то так. У собачки была красивая рыже-золотая шерсть и уродливая крысиная мордочка. У сидевшего в кресле человека были редкие каштановые волосы и крысиное выражение лица.