Час игривых бесов
Шрифт:
– Лев Иванович, женщина с документами на имя майора милиции Галины Николаевны Омелиной находится сейчас на улице Медицинской, 13, в квартире 61. Там живет Игорь Туманов – тот самый, на которого было совершено несколько дней назад нападение в ресторане «Барбарис». Помните?
– Как не помнить... – с нехорошим подтекстом хихикнул Лев Муравьев – и вдруг до него, очевидно, дошло, о чем там чирикает эта бестолковая писательница: – Женщина с документами Омелиной?! Вы убеждены?!
– Да! – выкрикнула Алена. – Нет!
– Что-о?! – взревел Муравьев.
– Ничего! – прошептала Алена, пропахивая в сугробе глубоченную борозду и вжимаясь в «Газель». – Она только что находилась в этой квартире, а теперь вышла.
Это была чистая правда.
Моська (или Омелина... ну, короче, дамочка с бульдожьей мордашкой) в это мгновение вышла из подъезда и приблизилась к своей «Ауди». Огляделась – Алена отпрянула за кабину «Газели» – и села в машину. Завела мотор – и свернула из двора на Медицинскую. Мелькнули габаритные огни – «Ауди» скрылась из глаз, и только тут детективщица Алена Дмитриева сообразила, что так и не разглядела номер машины!
– Елена! Елена Дмитриевна! – донесся до нее голос Льва Муравьева. – Какого черта?!
– Говорю вам, она уже уехала! – выкрикнула раздраженно писательница. – Ладно, я вам еще перезвоню чуть попозже, мне срочно нужен телефон, а вы его занимаете!
– Я?! – взревел Лев Муравьев, но Алена в это мгновение нажала на сброс.
Сейчас у нее были дела поважнее, чем пустая болтовня с начальником следственного отдела городского УВД, и даже поважнее, чем слежка за Моськой.
Набрала номер Жанны – занято. Да что они все, с ума посходили?! Да разве можно столько времени по телефону болтать?!
Еще раз набрала – ой, слава богу, нормальные гудки!
– Жанна!
– Алена! Что опять?!
– Жанна, немедленно позвоните домой к Игорю. Эта женщина только что ушла.
– Откуда вы знаете? Вы что, не поехали домой?
– Нет.
– Ну а чего вы теперь беспокоитесь? Она ведь уже ушла, сами говорите?
– Жанна! – заорала Алена во всю мочь. – Позвоните, ну? Как Игорь, как его мама? Что говорила Омелина? Чего она от них хотела? Быстро звоните!
– Хорошо, – тоненьким голоском маленькой испуганной девочки проговорила Жанна. – Сейчас позвоню. А потом сразу вам.
Еще несколько томительных минут. Измученная Алена вылезла из сугроба, отыскала свои ни в чем не повинные перчатки и принялась отряхивать ими брюки. Какой-то высокий молодой мужчина в серой куртке стоял неподалеку и пялился на нее во все глаза. Должно быть, имел счастье наблюдать ее скачки по сугробам.
А, наблюдал – ну и ладно. И пусть навеки запомнит это уникальное зрелище, ведь не кого-нибудь имел счастье созерцать – писательницу Дмитриеву в припадке любовного неистовства!
Звонок! На дисплее номер Жанны!
– Алло!!!
– Все живы, все здоровы, – отрапортовала Жанна. – Пупсик ваш пребывает в целости и сохранности, Анна Сергеевна – тоже.
– Какая еще Анна... – начала было Алена ревниво, но тут же спохватилась: – Ах да, я забыла, пардон. Ну а Омелина чего хотела?
– Интересовалась, помнит ли Игорь какие-то подробности относительно той ночи, когда он пострадал. Особенно пыталась выяснить, не видел ли он в «Барбарисе» кого-то еще, кроме того парня. Видимо, у милиции есть подозрения, что там орудовало несколько человек.
– Понятно... – протянула Алена. – А она какие-то свои координаты оставила, эта Омелина? Или нет? Ну, чтобы связаться с ней в случае чего?
– Нет, вроде об этом речи не было, она сказала, что сама Тумановым позвонит или даже заедет, – сообщила Жанна и жалобно проговорила: – Алена, ну поезжайте домой, а? Или хотите, мы с Валерой за вами сейчас приедем и отвезем вас?
– Нет, вы не волнуйтесь, я сейчас и правда двину домой, мне здесь больше нечего делать, – проговорила Алена, вдруг ощутив, что напряжение уходит, оставляя дрожь во всех мышцах и страшную усталость. Да, еще и ноги почему-то были мокрые... Ну, это как раз просто объяснить: снег набился в сапоги, пока она тут скакала, словно сайгак, по сугробу вокруг «Газели». – До свиданья, Жанна. Спасибо, извините, если я была... Извините, словом. Мне еще надо...
Она хотела сказать: «Мне еще надо кое-куда позвонить!» – но телефон в это время издал какой-то сдавленный писк – и выключился.
Это могло значить только одно – батарейка села.
Ну еще бы! Если бы Алена Дмитриева хоть раз в жизни вовремя зарядила свой телефон – это была бы просто не она!
А кто?
Сие никому не ведомо.
Черт, сколько времени было убито на поиски Кости! Борька, главное, не мог сразу сказать, что «благородный отец», он же – «любовник-резонер», уехал из города! Убил бы этого легкомысленного дурака. Хотя Борька уверял, что, мол, пытался Костю найти, потому что Равиль, их общий знакомый, не сразу вспомнил, куда тот подался. То ли на другую работу перешел, то ли еще куда. Однако когда это наконец выяснилось, легче Димке не стало: Костя свалил в деревню Маленькую! Это ж у черта на куличках, где-то в Семеновском районе! Какая-то глухомань...
Конечно, можно было найти другого мужика на эту роль. Наверное... Но вся штука в том, что не так много на свете вообще и в окружении Димки людей, которым можно абсолютно доверять в деле выемки крупной суммы баксов (а то и евро!) у сущего лоха, которому эти баксы (да и евро, если на то пошло!) совершенно некуда девать. Никому, кроме Кости, он не мог довериться, потому что Костя-то знал, о чем идет речь. Он и навел Димку на мысль подзаработать на продаже феромонов – на продаже воздуха, вообще-то говоря!
Пять лет назад, когда Димка приехал из Дзержинска поступать в театральное училище и начал искать себе жилье в Нижнем, Костя жил в деревянном доме на улице Дунаева, и Дима снял у него комнату. Он мигом подружился с говорливым хозяином, бывшим артистом Театра комедии, опустившимся, спившимся, преждевременно постаревшим, поседевшим и обрюзгшим, хотя и молодым еще, всего на какой-то десяток лет старше Димки. Костя даже поднатаскал его перед экзаменами. Сдать-то Димка их сдал, в училище его приняли, однако вся эта суета вскоре начала его раздражать. Особого таланта ни он сам в себе, ни преподаватели в нем не обнаружили, прочили ему участь третьеразрядного актера, а Дима достаточно нагляделся на судьбу такого актера в лице Кости. Вечно дрожать над каждой копейкой, заискивать, чтобы дали роль, помирать от зависти к более успешным, более талантливым... Да ну на фиг такую жизнь!