Час нетопыря
Шрифт:
И это все. С десяток знаков, нанесенных на желтую перфорированную пленку. Чья-то усталость, невнимательность, рассеянность. Одна-единственная ошибка на сто двадцать три тысячи восемьсот шестнадцать инструкций.
Специальная комиссия представила доклад президенту Гаррисону. Он состоял из двух машинописных страниц и ограничивался выводом, что причина ошибки установлена, раскрыта и исправлена.
Комиссия заверяла, что теперь, после устранения ошибки, американская система передачи команд будет действовать безупречно.
Комиссия занималась только той частью системы передачи команд, к которой ее допустили, и не считала себя в достаточной степени компетентной, чтобы делать выводы по каким-либо иным вопросам.
LVI
Когда весть о смерти капитана фон Ризенталя дошла до канцлера Лютнера, было приказано немедленно начать расследование. Канцлер питал исключительную привязанность к своему адъютанту. Он решил, что, поручив фон Ризенталю эту, как выяснилось, опасную миссию, он несет моральную ответственность за его трагическую гибель. Дагоберт Лютнер ни минуты не верил в уголовную подоплеку убийства и был убежден, что энергичное и честное расследование должно привести к обнаружению виновников убийства. Безотносительно к тому, кто за этим убийством стоял. В конечном счете был найден бронетранспортер бундесвера, а таких машин в Федеративной Республике не много. Кроме того, полиция зафиксировала на месте происшествия многочисленные следы. Тот факт, что была обнаружена еще одна нейтронная боеголовка, указывал на связь смерти фон Ризенталя со всем тем, что происходило в ФРГ с самого утра этой роковой пятницы.
Следствием лично руководил полковник Пауль Кренцлау, начальник специального отдела Генерального инспектората, человек с безупречной политической репутацией, образец безукоризненной службы. Его рекомендовал министру Граудеру начальник его канцелярии полковник Шляфлер. У министра не было выбора, и после долгого размышления он также рекомендовал канцлеру Кренцлау как человека с чувством ответственности, безусловно, достойного доверия и весьма энергичного.
Полковник Кренцлау начал свою деятельность с краткой деловой беседы со старым фронтовым товарищем, которого звали Карл-Хайнц Пионтек. Затем был тщательно подобран состав следственной группы, который был утвержден опять-таки полковником Шляфлером. Было заведено дело. Кренцлау лично направился на место происшествия, старательно минуя находившуюся поблизости Секретную базу № 3, словно очаг заразы.
В ночь с субботы на воскресенье следственная группа подготовила для канцлера доклад, подписанный начальником специального отдела.
Полковник Кренцлау констатировал, что брошенная транспортная машина в пятницу утром была украдена в одной из инженерных частей (этот случай действительно имел место; машину, правда, нашли, но — о чем канцлер знать, разумеется, не мог — члены организации ее быстро и тщательно уничтожили). Машина была украдена, по всей вероятности, агентами восточной зоны. Капитан фон Ризенталь, как свидетельствуют многочисленные повреждения на его теле, мужественно боролся с нападавшими, надо полагать, сопротивляясь похищению или стремясь воспрепятствовать перевозу боеголовки. Обстоятельства, при которых это произошло, вероятно, никогда не будут выяснены, ибо на месте происшествия вопреки тому, что поначалу утверждала полиция, обнаружены лишь следы легковой автомашины, которая налетела на транспортер, а также многочисленные разрозненные отпечатки следов трехдневной и пятидневной давности. На счетчике транспортной машины значится точно то количество километров, которое отделяет инженерную часть в Баварии от места происшествия. Следует поэтому исключить возможность того, что виновники похищения боеголовки номер 2 мощностью в сто килотонн куда-нибудь по пути сворачивали.
Причины, по которым капитан фон Ризенталь оказался именно на этом месте, установить невозможно. Известно, что вскоре после полудня он проинспектировал Секретную базу № 4, зато так и не добрался до расположенной недалеко от места происшествия Секретной базы № 3. Пилот личного вертолета министра обороны майор Цопке решительно утверждает, что фон Ризенталь не имел намерения посетить СБ-3, а приказал приземлиться в открытом поле и ушел без каких бы то ни было объяснений. Этим безусловно исключается какая-либо связь между убийством фон Ризенталя и предполагаемым инспектированием СБ-3. Майор Цопке свидетельствует, что в течение всей инспекции фон Ризенталь вел себя странно, нервничал и трудно было понять мотивы его поступков. Приземлиться в открытом поле приказал фон Ризенталь, причем этот приказ не сопровождался никакими объяснениями. Неясно также, каким образом похищенная с базы № 6 нейтронная боеголовка оказалась в Баварии, в инженерной части, где ее погрузили на украденную машину. Надо предполагать, что агенты восточной зоны пытались доставить ее окольным путем поближе к границе на Эльбе. Но это детали, которые найдут свое объяснение в ходе дальнейшего следствия. В настоящее время полковник Кренцлау констатирует, что нет никаких доказательств существования какой-либо иной версии, нежели та, которая изложена в докладе. Капитан фон Ризенталь пал жертвой агентов восточной зоны. И это все, что удалось установить.
Кренцлау предлагал, чтобы дальнейшее следствие, ввиду того что оно не относится к делам армии, было передано Ведомству по охране конституции.
Полковник Кренцлау в тревожных выражениях констатировал в своем докладе, что, по всей вероятности, 26 или 28 человек соприкасались с боеголовкой, прежде чем было установлено, что она выделяет повышенное излучение, которое достигло в данный момент уровня в 1200 единиц. Этим лицам следует немедленно оказать врачебную помощь. Это довольно просто сделать, если речь идет о полицейских и солдатах, однако будет гораздо труднее с десятью или двенадцатью гражданскими лицами, которые находились поблизости от ракеты. Среди них водитель машины «скорой помощи», которая первой прибыла на место происшествия: у него обнаружены легкие симптомы лучевой болезни. Облучению подверглись также несколько солдат части особого назначения «Аддерсхорст Зюд», которые совершенно случайно оказались поблизости от ракеты во время предусмотренных планом учений.
Кроме того, возникла неотложная проблема, как быть в дальнейшем с найденной боеголовкой. Полковник Кренцлау сомневается, удастся ли найти специалиста, который взялся бы в данной ситуации разрядить боеголовку, идя на верную смерть в результате облучения. О том, чтобы оставить боеголовку на какой-либо базе, не может быть речи. Лучше было бы ее просто взорвать вместе с облученной машиной, но для того, чтобы найти подходящее место для производства взрыва, надо иметь политическое решение правительства и парламента и подготовить общественное мнение.
Относительно остальных девяти пропавших боеголовок полковник Кренцлау не располагает никакой информацией и не берется даже подсказать путь дальнейших поисков. Дело по-прежнему остается загадкой. Полковник Пауль Кренцлау был дисциплинированным членом тайной организации и не проронил в своем докладе ни одного слова, которое могло бы облегчить адресату поиски истинных виновников убийства. Миссия закончилась в точности так, как это в течение дня предсказывали канцлеру дружески расположенные к нему люди вроде доктора Пфейфера.
Таким образом, и это расследование зашло в тупик. Канцлер Лютнер еще раз убедился, что управление Федеративной Республикой только теоретически осуществляется согласно с волей избирателей. Да и осуществление правосудия может столкнуться с неожиданными препятствиями.
В понедельник, 15 июня, на небольшом кладбище в Бад-Годесберге состоялись похороны двух молодых капитанов бундесвера, которые погибли, как сказал в своей надгробной речи пастор, на службе германскому отечеству, на славном посту. Наследственные рыцарские владения этих двух молодых людей находились далеко на востоке и уже давно были превращены в государственные хозяйства. Фамильные кладбища заросли травой, от ветров и стужи разрушились мраморные надгробия. Поэтому тела обоих офицеров были погребены на Рейне, который в конце концов тоже немецкая река.
Капитан Адальберт-Рихард фон Випрехт был одной из первых жертв этого трагического дня. Он погиб, как всегда погибали солдаты, — от пули.
Но капитан Куно фон Ризенталь умер смертью атомной эпохи — в луже собственной крови и грязи, в неописуемых мучениях.
Этими двумя могилами навсегда завершилась история двух прославленных рыцарских родов, которые сотни лет считали, что воевать — это единственное дело, достойное мужчины.
LVII