Чаща
Шрифт:
– Тебе будет стыдно всю оставшуюся жизнь, – Макар пытался его остановить.
– Я справлюсь. Это лучше, чем подпирать дерево своим растерзанным трупом. Вы что ли не видите, что это не зверь? Звери не умеют разделывать трупы и не питаются отдельными частями человека. Это какое-то первобытное зло. Не нам, людям, с таким связываться.
– Останься.
– Нет, – коренастый ушел в лес, ни разу не обернувшись.
Больше его никто не видел. Что с ним было, никто не знал, да только до деревни он не дошел.
Группа двинулась дальше. Останавливаться больше не хотелось, поэтому
Ярослав проснулся от запаха. Он был кисловатый, но одновременно аппетитный. Они давно не ели. Кто-то жарит мясо на ужин, подумал Ярослав, и радостная улыбка разлилась по его лицу. Он приподнялся на локте и огляделся вокруг. Он лежал в кустах, его товарищей рядом не было, а неподалеку едва различался свет между деревьев. Ярослав встал и побрел туда, где могли быть его друзья. Он еще чувствовал сонливость, но уже не падал от усталости.
Он дошел до забора, окружавшего одинокий дом в лесу. Запах исходил оттуда. Он хотел войти и даже дотронулся до калитки, как вдруг внимание его привлек материал, из которого был сделан забор. Это были кости! Огромные кости. Почему-то ему пришло в голову, что они были человеческими. Он обходил забор вкруг, пока ему не попался зазор между костями, чьими бы они ни были. Он заглянул внутрь этого страшного мира и больше в жизни своей не мог говорить ни о чем другом.
Когда он добежал до деревни, а он сам не мог понять, как ему это удалось, он повторял только несколько фраз:
– Дом с забором из человеческих костей. Страшная ведьма поедает человеческие сердца. Алтарь. Алтарь. На нем лежит Макар. Его грудная клетка раскрыта. Ведьма облизывается. Ведьма радуется. Она ест Макара. А рядом лежат тела остальных. Она смотрим мне в глаза, прямо в самую душу. «Остара», – шепчет ветер. «Остара! Остара!» – кричат вороны. «Остара», – слышу я в своей голове. – «Иди и расскажи про меня».
Спустя неделю он смог рассказать всю историю их похода, а потом ничего больше не говорил. Не мог ни есть, ни спать, пока не умер. А когда его тело нашли, в нем не хватало сердца.
С тех пор то место прозвали Чаща, и никто туда не ходит, кроме тех, кто ищет смерть – старики, несчастные в браке женщины. Странное дело, но когда Чаща принимает свою очередную жертву, урожай задается на славу, а скот плодится пуще прежнего. И чем больше умерло людей, тем больше выросло пшеницы и больше родилось телят. Так и живем. Но ты в Чащу не ходи. Не нужно оно тебе. Даже не приближайся.
ЖИЛА-БЫЛА ДЕВОЧКА
Микола пришел на встречу на опушку леса как договаривались, как только стемнело. До этого весь день он ходил сам не свой и не понимал, что с ним происходит. Он прожил пятнадцать ничем не примечательных скучных лет. Он подозревал, что не у всех так и даже был в этом уверен. Другие ребята находили смысл в каждом дне, в каждом событии. Они спешили жить, как будто жизнь – это скоропортящийся продукт, и, если не проглотить ее целиком и прямо сейчас, потом глотать будет уже нечего. Микола жил не так. Он безучастно брел сквозь жизнь, ощущая ее скорее как воздух, который всегда был, есть и будет. Воздух был безопасен и не менялся. Был безопасен и спокоен. Был безопасен и предельно скучен.
Единственными яркими моментами в его жизни были сказки. Он не боялся слушать страшные истории, ведь любая такая история – не только про страх, но и про победы. Всегда в них находятся сильные и смелые герои, которые преодолевают свой страх и пытаются справиться с трудностями. Он представлял себя на месте героев и вместе с ними рвал опасности в клочья в своей фантазии. А в жизни он ждал подходящего дня и повода, чтобы проявиться во всей красе, только день не наступал, а повод не предоставлялся.
И вот сказка пришла в его жизнь. Вряд ли кто-то из мальчишек встречал в лесу таинственную незнакомку, которая не жила ни в одной деревне, а казалось, вышла прямо из леса и туда же и ушла. Даже если она окажется злой ведьмой, он все равно был раз. Хоть бы, хоть бы она оказалась ведьмой или лесной феей. Только вряд ли ведьмы и феи существуют, но лучше незнакомка из леса, которая никакая не ведьма, чем ничего.
Она не ждала его. Никого не было на опушке. Микола походил взад вперед вдоль деревьев и принялся кидать в них камешки, унимая досаду. Не пришла. Обещала и не пришла. Он решил подождать еще немного и уйти. Если ей это не надо, то ему тем более. Он присел на дерево, упавшее под давлением какой-то погодной стихии или старости. А потом проснулся, потому что та девушка трясла его за плечо.
– Просыпайся. Вечно спишь. Такие, как ты, не выживают в лесу. А ну как дикий зверь нападет во сне, а ты даже пискнуть не успеешь? – это была она и она снова смеялась над ним.
– Я не спал, – буркнул Микола. – Просто задумался. Тебя не было, и я собирался уйти домой.
– Да была я, была, – смеялась Моргана. – Просто ты меня не заметил, потому что крепко спал.
– Ничего я не спал. Что делать будем? – спросил Микола.
– Обычно парни предлагают что-то делать. И чаще всего ничего хорошего они не предлагают.
– Откуда у тебя такой обширный опыт общения с парнями? Тебе же мало лет, столько же, сколько и мне.
– Столько же, да не столько же.
– Сколько?
– Не задавай вопросы, на которые не хотел бы слышать ответы.
– Ну и ладно. Я и так знаю, что ты моего возраста. А где твои родители?
– Отец не знаю, мама говорит он был не очень значительной и долгой частью ее жизни. А мама – у себя дома.
– И где же ваш дом?
– Не наш – а ее. Мой недалеко, чуть дальше в лес.
– Так ты живешь одна? И как ты со всем справляешься?
– С чем – со всем?
– Ну еда, одежда, дом…
– Да что там справляться. Ты бы не справился что ли?
– Я – нет. Я не очень привык что-то сам делать. За нас все делают слуги.
– А мне разные парни иногда помогают. Только не такие, как ты, а взрослые.
– Ты что ли гулящая?
– Ну, бывает иногда гуляю – то вдоль реки, то в Чаще.
– Я не про это. Зачем ты гуляешь в Чаще? Там же ведьма эта, как ее, Остара.