Часовая башня
Шрифт:
Худенькая девочка, с большими зелёными, как море в шторм глазами тянулась к нему. Не была красавицей, но, что-то привлекало в ней, притягивало необъяснимой силой. Хоть и понимал; выбрав для себя несколько иной путь, нежели все его сверстники, не может отдать своё сердце той, что в итоге должна остаться, ожидая его те годы, которые проведёт вне дома.
Поделился своими сомнениями с матерью.
– Если ты неравнодушен к этой девушке, следует венчаться, – ответила она.
– Но, я же собираюсь уезжать.
– Все эти вопросы решаемы. Для этого следует устроить помолвку, – вмешался в разговор отец, вошедший в дом. Уловив суть беседы, тут же взялся за решение проблемы. Не любил, когда те накапливались, так и норовя сбить с ног. И, несмотря на то, что одну, самую большую из всех – пьянство, победил, всех возможных остальных боялся не меньше.
– Мы с матерью поможем тебе. Старина Вирхов не посчитает за унижение породниться со мной. Ведь всё плохое в прошлом. И, теперь дела наши идут хорошо.
И, действительно, родители Агнезэ не возражали. Были рады тому, что их дочь выбрала себе в будущие мужья Якова. Нравился им этом парень. Единственное, что смущало, то, что собирался на учение в крупный портовый город Амстердам.
– Скажи мне Агна, ведь ты не возражаешь против того, чтоб стать моей женой?
– Ты мил мне. Но, неужели тебе следует уезжать?
– Да Агна. Я создан для другого мира. И не твоя в том вина, что встретилась мне именно сейчас. Не хочу терять тебя. Вернусь мы обвенчаемся.
– Как долго мне ждать тебя? Ведь в мире столько искушений.
– Два года. Это испытание для нас.
Сидели рядом на краю Велдова утёса. Помолвка прошла удачно. И, теперь вдвоём погуляли у моря, благо час был ещё не поздним. Но, луна уже проявилась на вечернем небе, освещая собой море, ведя в нём от самого берега дорожку к себе. Но, сколько бы ни шёл по ней путник, никогда не мог добраться до неё. Так уж устроен мир, что не везде способен побывать человек.
– Смотри! – вдруг указала рукой вдаль Агна.
– Что? – пытаясь проследить, куда указывает, искал в море сам ещё не понимал, чего.
– Вон там, видишь корабль.
– Нет, – встретился с ней взглядом. Сильно тянуло к этой худенькой совсем ещё девочке, что была на два года младше его. На мгновение представил себе, целует её. От этого, сами собой закрылись глаза.
– Что с тобой?
– Ничего, – резко открыл их, и встретился с пронзительным, с хитринкой взглядом. Словно смеялась над ним, испытывая решительность. Понимал это. Но, не мог заставить себя сделать первый шаг. Сам не знал почему. Наверно видел причину в том, что не менял своего решения, и собирался уезжать. Это не давало ему право овладеть ей до венчания.
Глаза манили, будто поглощая его целиком. Тонул в них. Как сомнамбула наклонился, коснувшись её губ. Были слегка солоноваты от морского ветра, но тёплы. Потрескавшиеся, быстро увлажнились от его поцелуя. Что теперь? Что он должен сделать теперь?
Неужели полностью в его власти? Нет, никогда не позволит себе так поступить с ней. Слишком дорога ему. Если не упёртость, с которой не мог совладать, отказался бы от всех своих планов, остался с ней. К осени устроили бы свадьбу. Но, нет, не так слаб, чтобы ради женщины отказаться от того, ради чего родился на свет – стать капитаном.
Ждала большего от Якова. Но, когда тот не перешёл черту, хоть и не утаила чёртиков в своих глазах, всё же была рада, оставил её губы. Выпрямившись, но не вставая на ноги продолжал смотреть в даль, на тот торговый корабль, что уже давно скрылся в сумерках, уйдя с лунной дорожки.
– Отец хотел устроить свадьбу к осени, но из-за того, что ты был непреклонен в своём решении, решил ограничиться обменом колец. Твои родители были вынуждены согласиться.
– Я вернусь Агна.
– Я знаю. Но, чувствую; большие испытания ждут нас впереди.
– Почему ты так говоришь?
– Это не я, а моё сердце.
Теперь, каждое воскресенье Агна заходила за Яковом перед тем, как идти в церковь на службу. Шли взявшись за руки, но вся рыбацкая деревня знала; они помолвлены. Теперь никто не смел показать на них пальцем, и не нужно было уходить из деревни на Велдов утёс по вечерам, чтобы не видели их вместе.
– Жених и невеста, – в спину сказал Конрад, когда опережая остальных шли в сторону кирхи воскресным утром.
– Дурак ты, – обернувшись ответила Агна.
– Дурак, не дурак, а остаюсь здесь. А капитаном, и так стану очень скоро. Пусть не большого корабля, но отцовской шнявы, что не так уж и плохо для этих мест.
– Какой у тебя смешной брат. Неужели он поумнеет с возрастом? И ты был таким? – хитро улыбалась Агна.
– Если и был, то теперь другой. И ты об этом прекрасно знаешь.
Улыбка на её лице пропала.
– Знаю, – ответила она.
Лето стремительно теряло свои дни, приближая осень. Как и всё живое, когда-то заканчивается, так и их время подходило к концу.
Старенький пастор с грустью смотрел в их сторону, читая молитвы во время службы. Будто знал многое, что не дано было видеть остальным прихожанам. С радостью обвенчал бы хоть завтра. Но, привык наблюдать за людьми, молясь о них в меру сил. С годами понял главное – то, что сильнее всего любовь к Богу. Но, не в силах, и она изменить, что-то в человеке, если он сам к этому не готов.
Когда минуло три года с того случая, что встретили пиратский корабль, в конце августа, сказал Яков: