Часовня "Кловер"

Перри Девни

Сэм вошел с очень взволнованным Мейсоном. Джесс позвонил социальному работнику, миссис Гринфилд, и та прибыла, чтобы облегчить встречу. Она пожала мне руку, но сделала это нахмурившись. Я думаю, она была не слишком довольна тем, что я вмешалась в ее дело. Джек и Энни Драммонд ворвались последними, выглядя одновременно нервными и возбужденными.

Ник, наконец, перестал расхаживать и сел рядом со мной, но он оставался тихим, не разговаривая ни со мной, ни с кем-либо еще в комнате. Мои попытки разговорить его, пока мы ждали, остались безрезультатными.

Ужасное

тошнотворное чувство поселилось у меня в животе. Я ненавидела то, что он был зол, и ничего так не хотела, как разобраться с этим, но я напомнила себе быть терпеливой.

Сначала нам нужно было разобраться с условиями проживания Мейсона.

Джун Гринфилд делала все возможное, чтобы поговорить с Мейсоном, но он решительно отгораживался от нее. Мы все наблюдали в течение тридцати минут как он, пока она разговаривала с ним, не пробормотал ни единого слова в ответ.

Наконец с меня было достаточно, и я решила вмешаться. Социальный работник уже невзлюбила меня за мое вмешательство сегодня днем. Я могла бы смириться с тем, что разозлю ее еще больше. Особенно, если это означало, что Мейсон будет в порядке.

— Мейсон, ты можешь посмотреть на меня? — спросила я, поворачивая его кресло так, чтобы он был лицом ко мне, а не к миссис Гринфилд.

Он проигнорировал меня и продолжал смотреть на свои ноги.

— У тебя нет проблем, Мейсон. Мы здесь не для того, чтобы отправить тебя в тюрьму. Хорошо?

Его большие карие глаза поднялись, и впервые за весь день в его взгляде появилась надежда.

— Мы все подумали, что ты, возможно, захочешь провести небольшой отпуск. Мистер и миссис Драммонд вон там, — сказала я, указывая на пару, — у них есть ферма, и они хотели бы, чтобы ты приехал и осмотрел ее. Разве это не круто?

Он кивнул, и на секунду мне показалось, что мы к чему-то приближаемся. Но затем его взгляд вернулся к ботинкам.

— У тети Киры неприятности?

— Да, — сказала я ему. — Она должна была хорошо заботиться о тебе, но она этого не делала.

Его глаза наполнились слезами, а подбородок задрожал.

— Что? — спросила я. — Что не так? Тебе нравилось там жить?

Он яростно замотал головой.

— Тогда в чем же дело?

— Что произойдет, когда мои каникулы закончатся? Я не хочу возвращаться к тете Кире или маме! — закричал он и прижался ко мне своим маленьким телом.

Притянув его к себе на колени, я прижалась щекой к его грязным волосам и крепко прижала его к себе.

— Тебе больше никогда не придется возвращаться в дом своей тети или к матери, Мейсон, — сказала Джун Гринфилд.

Я улыбнулась и одними губами произнесла «спасибо». Я предполагала, что он не вернется, но было приятно слышать, как она это говорит.

Держа Мейсона, я развернула свой стул так, чтобы видеть Джека и Энни Драммонд.

— Мистер и миссис Драммонд, у вас на ферме есть животные?

— Джек и Энни, — сказал Джек. — И да, у нас есть животные. У нас есть несколько лошадей. Одна дойная корова и ее теленок.

А у Энни курятник, полный кур.

— И у нас есть собака. Боксер, — сказала Энни.

— Что за собака? — тихо спросил Мейсон.

— Черный лабрадор. Его любимое занятие — облизывать лица, — сказала ему Энни.

— Что ты думаешь о том, чтобы посмотреть их ферму? Встретиться со всеми этими животными? — спросила я Мейсона.

— Окей, — пробормотал он.

?

— Я собираюсь на пробежку.

Мы только что вернулись к нему домой, и первое, что сделал Ник, это поднялся наверх, чтобы переодеться. Он спустился вниз в черных спортивных штанах и обтягивающей серой футболке, на ногах — ярко-красные теннисные туфли.

— Безопасно ли бегать в темноте? — спросила я.

Он усмехнулся, пересекая главную комнату. Он даже не потрудился взглянуть на меня, прежде чем прошел прямо через парадную дверь и захлопнул ее.

Дерьмо.

Мне нужно было вино. И конфеты.

Две бутылки вина, пакетик «Скиттлз» и три четверти батончика «Милки Вэй» спустя я была в ярости из-за Ника.

И пьяна.

И в животе у меня было не так жарко.

Как я вообще могла это предсказать? Что визит в дом Мейсона закончится приставлением пистолета к моему лбу, заявлением под присягой о преступной угрозе и вечером, проведенным в участке шерифа?

Ник вел себя так, как будто я сделала это нарочно. Что я сознательно подставил себя под удар. Как он смеет злиться на меня? И как он посмел бросить меня?

Он был взбешен, и его первым побуждением было уйти.

Звук шагов на крыльце заставил меня уставиться на дверь, когда Ник вошел внутрь. Его футболка была покрыта мокрыми пятнами, а с волос капал пот. Он подошел ко мне на диване и наклонился, чтобы поцеловать меня в макушку.

— Я собираюсь быстро принять душ, — мягко сказал он. Его гнев, должно быть, перегорел, пока он бежал. Что очень плохо для него, потому что я была в ярости.

Он был в бреду, если думал, что теперь, когда он успокоился, у нас будет рациональная дискуссия. Время для этого было раньше. Ему следовало остаться рядом, когда мы вернулись домой, и не оставлять меня одну.

Ссора, которая у нас вот-вот должна была начаться, была по его вине. И если завтра у меня будет похмелье, это тоже будет его вина.

Я дымилась на диване, когда его босые ноги зашлепали по деревянному полу. Я смотрела прямо перед собой, на огонь, потому что на нем, скорее всего, была только пара фланелевых пижамных штанов. То, как они свисали с его бедер. Видеть его обнаженную грудь. Если бы я посмотрела на него, моя решимость ослабла бы. Иногда он был просто слишком сексуален.

— Эмми, — сказал он, опускаясь на диван рядом со мной.