Часовые свободы
Шрифт:
— Почему бы тебе в таком случае не пойти теперь туда? — предложил Гарри.
Уилли облизнул губы.
— Думаешь, стоит? — спросил он. — Ты же знаешь, там остался Флэк.
— Но ведь было решено, чтобы в каждом доме находилось по двое наших, разве не так? — сказал Гарри.
— Ну да, только...
— Тогда отправляйся туда. Я имею в виду, если Джейсон не велел тебе оставаться здесь.
— Нет, он только приказал мне отвести сюда Костигэна, что я и сделал.
— Тогда иди. Мы заняты.
— Ладно, как скажешь, — сказал Уилли, пожал плечами и двинулся к выходу. У дверей он
— Послушай, что с тобой? — удивился вдруг Гарри.
— Ничего, — сказал Уилли. — Ничего. — И вышел вон.
— Хочу тоже пойти в ресторан, — сказал Мак. — Джонни там остался один.
— О'кей, — сказал Гарри. — Спасибо. — Он проследил, как вышел Мак, затем обернулся к оставшимся и сказал: — Думаю, нам нужно установить некоторый порядок. Догадываюсь, что вы успели оценить обстановку и вычислили, что здесь с вами только я и Клайд. А это означает, что вас по четверо против каждого из нас. — Гарри усмехнулся. — Но нам дают перевес вот эти винтовки, поэтому хочу вам сообщить, что мы оба — неплохие стрелки и имеем приказ убивать любого, кто попытается выбраться отсюда. — Гарри сделал паузу, чтобы его информация была оценена по достоинству. Он поймал взгляд Эймоса и вдруг спросил: — Вас что-нибудь беспокоит, мистер?
Казалось, Эймос даже не понял, что обращаются к нему. Как будто он был уверен, что цвет кожи обеспечивал ему неприкосновенность со стороны любого, кто, подобно ему самому, был черным. Но вопрос и в самом деле был адресован ему, и он тупо посмотрел на Гарри, широко распахнув глаза, с ошарашенным выражением лица.
— Вы меня слышите? — спросил Гарри.
— Это вы мне?
— Но я же смотрю прямо на вас, разве нет?
— Меня ничто не беспокоит, — быстро сказал Эймос.
— Но вы выглядели так, как будто кто-то укусил вас сзади, — сказал Гарри и рассмеялся.
Клайд тоже весело захохотал.
Ошеломленный Эймос видел, что негр — такой же, как он сам, — смеется над ним. Хуже того, он смеется над ним в компании с белым.
— Да, леди и джентльмены, в случае чего приказано убивать, — сказал Гарри, когда приступ смеха стал ослабевать. — Все это усекли?
Ему никто не ответил.
— Мистер Костигэн, вы это поняли?
Люк кивнул.
— Я вас спрашиваю, мистер Костигэн, так как минуту назад вы пытались сделать вид, что незнакомы с нашим цветным другом. — Он глазами показал на Эймоса. — И это заставило меня подумать, не замышляете ли вы какой-нибудь хитрости. — Гарри довольно улыбнулся. — Забудьте о ней, мистер Костигэн. Примите совет человека, который знает, что говорит. Если у вас есть какие-нибудь соображения насчет того, чтобы сбежать отсюда, забудьте о них. Верно я говорю, Клайд?
Клайд кивнул и снова засмеялся, как будто все, что ни говорил Гарри, действовало на него, как щекотка. Упиваясь вниманием такого благодарного слушателя, Гарри с особым значением произносил каждое слово, кося то на Клайда, то на Эймоса, как бы приглашая того вызвать такой же уважительный смех белого. Эймос же, напротив, смотрел на него сурово и непреклонно, по-прежнему стоя у входа.
— В любом случае восемь человек — слишком тесная компания, — сказал Гарри, — поэтому
— Как скажете, — ответил Костигэн.
— Вот, сразу видно умного человека, — сказал Гарри. — Правильно, мистер Костигэн, как скажу. Будет так, как я скажу. О'кей. — Он отложил винтовку на скамью рядом с опорой и внимательно осмотрел пленников. — Доктор Танненбаум, я бы хотел дать вам в пару мистера Колмора. Вам он подойдет? Вы знаете мистера Колмора?
— Да, я его знаю, — ответил Танненбаум. Он говорил с легким еврейским акцентом, высоко вздернув голову, как бы демонстрируя чувство собственного достоинства, но выходило это у него до смешного напыщенным и просто жалким.
— Тогда, вероятно, вам известно, что он алкоголик, а, мистер Танненбаум?
Танненбаум молчал.
Лицо Гарри стало очень серьезным. Он склонил голову набок, зловеще посмотрел на доктора и сказал:
— Ему сегодня лучше не пить, доктор Танненбаум, поэтому я хотел бы, чтобы вы присмотрели за ним. Я хочу, чтобы вы вместе подтащили один из этих пустых ящиков и сели вон там, рядом с носом моторки, бок о бок, и лицом повернулись ко мне. Поторапливайтесь.
Забирая ящик, Бобби Колмор вдруг заявил:
— Я не алкоголик.
— Да, я знаю, мистер Колмор, — сказал Гарри. — Вы уже говорили нам об этом.
— Я просто немного выпиваю, — сказал Бобби.
— Угу.
— Но я сам себя содержу, у меня собственный магазин прямо через двор отсюда... и я вовсе не пьяница. Я хотел бы, чтобы вы это запомнили.
— Угу, — снова промычал Гарри.
— И я был бы вам благодарен, если бы вы не повторяли этого снова. — Бобби посмотрел на Марвина и его жену и добавил: — Здесь есть незнакомые мне люди, и я не хотел бы, чтобы у них сложилось обо мне ошибочное представление.
— О, я страшно извиняюсь, — сказал Гарри с насмешливым поклоном, и Клайд с готовностью захохотал, словно обрадовавшись новому поводу повеселиться.
— И я вовсе не нуждаюсь в ваших насмешках, — сказал Бобби.
— Бобби, — тихо сказал ему Люк, — делай, что он говорит.
— Я просто не хочу, чтобы он называл меня пьяницей, Люк.
— Понимаю.
— Он меня даже не знает, Люк.
— Да, конечно.
— Ничто не дает ему права называть меня пьяницей.
— Ты прав, Бобби.
— Вы собираетесь садиться, где вам указано, мистер Колмор? — терял терпение Гарри.
— Да, только не подгоняйте меня, — попросил Бобби. — Не разыгрывайте из этого целый спектакль.
— Ну конечно, ведь они же отличные стрелки, — вдруг зло отреагировал Танненбаум. — Он прав, вы устраиваете целый спектакль, но ради чего? Это что, обычный налет? Что вам нужно, мои часы? Жемчуг моей жены? Что? Так возьмите их и убирайтесь, откуда пришли, убирайтесь в свою вонючую дыру.
— Как я вижу, наш доктор не на шутку разошелся! — иронизировал Гарри, и Клайд снова разразился хохотом. — Док, садитесь-ка лучше вон туда и не очень-то распаляйтесь, ясно?