Часовые свободы
Шрифт:
Он пообещал Фанни, что будет звонить ей на ферму в Коннектикут, когда бы ни представилась возможность, только пусть она не волнуется, если они не смогут поговорить в течение следующей недели, потому что, скорее всего, он будет почти все время занят на встречах. Он планировал позвонить ей из Охо-Пуэртос во вторник, а потом в четверг, каждый раз делая вид, что звонит из Арлингтона. Вообще говоря, он не был уверен, что это чертовски много значило, то есть если бы Фанни узнала, что он ей изменяет, это как-то отразилось бы на их совместной жизни. Ему казалось, что для этого они слишком долго прожили вместе.
Дверь с шумом закрылась за ним. Он взглянул вверх, на окно спальни, и увидел стоящую за шторами Сондру
Его марш сопровождался неумолчным стрекотом птиц в зарослях ризофоры. Впереди в нескольких шагах от него в воздух поднялась большая цапля, неуклюже хлопая распушенными крыльями и раскачивая длинной шеей. Испуганный Каммингс взмахнул руками, прикрывая лицо, будто опасался нападения. Птицы одна за другой вспархивали и плавными кругами парили в воздухе, удаляясь прочь в кустарник по другую сторону дорожки. Воздух огласил новый взрыв всполошенного птичьего гама, когда Каммингс достиг поворота и завернул за дом.
Это был зеленый «шевроле» выпуска 1958 года.
Машина была пуста.
Каммингс замер на месте и минуты три оторопело таращился на нее.
На дорожке ему никто не встретился. Теперь он гадал, не прячется ли водитель где-нибудь в кустах, наблюдая за домом.
Он повернулся и двинулся назад.
Звонки из каждого занятого дома и из ресторана поступали в телефонную будку на улице, тем самым оставляя свободным телефон конторы для всевозможных звонков клиентов Костигэна. Джейсон требовал, чтобы каждый из его людей звонил через пятиминутный интервал, начиная с ресторана и до западного конца улицы, где стоял дом Танненбаума, а затем снова до ресторана. Таким образом, любая тревога в любом из домов сразу же становилась известной просто потому, что в нужный момент из него не поступило сообщения. В то же время он понимал, что такая оперативная связь полностью загрузит единственный телефон в конторе пристани, поэтому с девяти утра предоставил своим людям другой номер для связи. Было уже пять минут одиннадцатого, а Уилли так и не мог набраться храбрости, чтобы вернуться в дом Стерна, где Флэк сторожил девушку по имени Люси. Вместо этого он торчал в десяти ярдах от застекленной кабины рядом с конторой и слушал, как время от времени звонит телефон и как Гуди Мор снимает трубку и что-то говорит. Уилли вытер пот с верхней губы, поросшую хилыми усиками, и направился к будке. Гуди только что положил трубку.
— Все нормально? — спросил Уилли.
— Отлично, — ответил Гуди.
Уилли кивнул на три новые машины перед входом в контору:
— Вижу, они спокойно добрались из Ки-Уэст, не так ли?
— Да, последняя пришла минут десять назад.
— И кто в ней был? — спросил Уилли.
— Рейф.
— Почему же он так долго ехал? — поинтересовался Уилли.
— Не так уж и долго, — ответил Гуди. Он внимательно посмотрел на Уилли: — Скажи, а где ты должен находиться?
— Я отвел Костигэна в ремонтную мастерскую, — ответил Уилли. — Как приказал Джейз.
— Так это было, наверное, с час назад, — сказал Гуди. — Где ты был с тех пор?
— Гарри велел, чтобы я возвращался в дом Стерна.
— Тогда почему ты не вернулся?
— Я там был, — сказал Уилли. — А теперь осматривал все вокруг.
— Зачем?
— Решил проверить море. — Уилли облизнул усики языком. — И подумал, может, кто из клиентов Костигэна подъедет этим путем, по воде, понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Гуди, — но для этого Клэй и торчит на краю пирса со своим биноклем. Именно для
— Да.
Зазвонил телефон. Гуди сразу схватил трубку.
— Это Гуди, — сказал он. — Ага, Уолт. Правильно, спасибо. — Он повесил трубку. — Это Уолт из дома Амбросини. — Уилли усмехнулся. — Представляешь, когда он ворвался туда утром, старикашка сидел на горшке.
— Кто? — усмехнувшись, спросил Уилли.
— Амбросини. Он посмотрел на Уолта и спросил: «Что вы делаете у меня в туалете?» Представляешь?
И они оба взорвались похожим на женский визгливым смехом. Хохот немного притушил нервозность Уилли. Он выудил из кармана сигарету и начал закуривать. Гуди внезапно перестал смеяться.
— Тебе лучше вернуться на свое место, — посоветовал он. — Джейзу не понравится, что ты болтаешься без дела.
— Куда вернуться? — не понял Уилли, попыхивая сигаретой.
— В дом Стерна, ты ведь должен находиться там, разве нет?
— Там Флэк, ты же знаешь.
— Знаю. Но по плану полагается, чтобы в каждом доме было по два человека.
— Верно, — согласился Уилли и дунул на спичку. — Ты хочешь, чтобы я вернулся, Гуди?
— Да, тебе следует отправиться туда.
— Ладно, — сказал Уилли. — Ну, пока.
Он двинулся по дороге, чувствуя, как дико бьется сердце в груди. Он слышал шум прибоя и далеко на автостраде шум проезжающего грузовика, но их почти заглушали гулкие удары сердца и шум крови в ушах. Он вспомнил, как смотрела на него девушка, когда они с Флэком вошли в спальню с веранды, помнил, как она пыталась прикрыться простыней, помнил ощущение винтовки в своих руках, сопротивление курка в пальцах и затем — выстрел, и мужчина на кровати дергается назад в смертельной судороге. Он заставлял себя идти неторопливыми шагами, потому что знал, что Гуди наблюдает за ним из кабины телефона, но его толкала вперед какая-то дикая сила — мысленно он уже был в постели с девушкой, он жаждал зрелища ее грудей, видел застывшее пятно яркой липкой крови на простыне. И подумал, не будет ли Флэк противиться тому, чтобы он овладел девушкой, и решил, что лучше бы тому и не пытаться. Это он, Гуди, вовлек его в это дело, если бы не он, Флэка бы здесь не было.
Он всегда испытывал возбуждение, когда вспоминал, как они с Флэком оказались участниками операции. О, не такое возбуждение, какое будоражило его при мысли о девушке, пока он с тяжело бьющимся сердцем медленно шагал к дому Стерна; это было не такое, трепещущее возбуждение, а иной род волнения, охватившего его прямо с первого раза, когда Клэй Прентис заговорил с ним в аптеке Голдмэна. Уже тогда он понял, что с ним произойдет что-то очень из ряда вон выходящее. Иначе почему же тогда Клэй — который был намного его старше, ветеран войны и все такое — вообще заговорил с ним. «Уилли, — сказал он тогда, — я хотел бы кое-что обсудить с тобой. Почему бы тебе как-нибудь на днях не зайти в агентство?» Он имел в виду принадлежащее ему агентство по продаже «бьюиков» в деловом квартале города. Поскольку Уилли в июле заканчивал школу, он подумал, что, вероятно, дело касается работы для него, но в поведении Клэя было что-то загадочное, что-то волнующее даже в легком пожатии его руки, как будто они уже имели какую-то общую тайну. Нет, решил Уилли, речь шла не о работе.
Он удосужился навестить Клэя только в пятницу той недели. Клэй провел его в свой кабинет, где они уселись друг против друга у письменного стола и немного помолчали. Клэй молча улыбался, и возбуждение Уилли от его загадочного молчания все росло по мере того, как часы отсчитывали минуты.
— Уилли, — наконец решился Клэй, — последнее время я брожу по городу, там, где раньше был старый театр Портера, ты знаешь, о чем я говорю?
— Да, сэр!
— Там на углу есть еще книжный магазин, ты его знаешь?