Часы бьют двенадцать

Вентворт Патриция

— В самом деле.

— Мой брат значил очень много для всех нас. Конечно мисс Пеннингтон не слишком хорошо его знала. Она сестра моей племянницы миссис Эмброуз — практически, не член семьи. А мой племянник Марк не слишком силен в объяснениях — по-своему, он очень умен, но слишком сдержан, А сейчас еще и расстроен смертью дяди. Думаю, они не могли толком вам объяснить, какая трагедия для нас потеря моего брата.

Мисс Силвер посмотрела на нее и продолжила вязание.

Мисс Парадайн глубоко вздохнула.

— Мой брат был замечательным

человеком, но он любил делать все по-своему. Полагаю, вам уже рассказали о происшедшем за обедом вчера вечером. Нам всем очень неприятно, что полиция сделала из этого абсолютно неверные выводы. Мой брат был склонен к драматическому способу выражения своих мыслей. Я уверена, что за всем этим не было ничего серьезного. Кто-то разозлил его, и он подобным образом дал нам об этом знать. Такое было вполне в его духе. Я настолько не придала значения его словам, что, когда суперинтендант расспрашивал меня сегодня утром, даже не упомянула об этом.

— В самом деле? — промолвила мисс Силвер.

Легкое движение темных бровей мисс Парадайн свидетельствовало о том, что ей пришлось приложить усилие, дабы не нахмуриться. Она печально улыбнулась.

— Я действительно об этом не думала. Как я говорила сегодня полковнику Востоку — он главный констебль, — это абсолютно выскользнуло у меня из памяти. Потрясение, вызванное несчастным случаем с моим братом — я все еще уверена, что это несчастный случай… — Оборвав фразу, мисс Парадайн поднялась. — Простите — мне не следовало об этом говорить. Возможно, вы хотели бы побеседовать с моей племянницей миссис Эмброуз или с мисс Эмброуз?

Мисс Силвер посмотрела на группу у камина — Айрин, Бренду, Филлиду, — кашлянула и ответила:

— Я бы очень хотела побеседовать с мисс Эмброуз.

Когда Бренда с явной неохотой села рядом с ней, мисс Силвер приветливо улыбнулась.

— Я хотела поговорить с вами, мисс Эмброуз, так как нуждалась в наблюдательном и методичном свидетеле, который подробно рассказал бы мне, что произошло после того, когда вы вчера вечером пришли в эту гостиную.

Бренда уставилась на нее светлыми глазами, очень похожими на глаза Клары Парадайн, хотя и не такими голубыми. При всем сходстве с матерью в ее лице отсутствовали доброта и спокойная безмятежность, сразу привлекавшие внимание в портрете Клары.

— Здесь? Вчера вечером?

— Да, если вы не возражаете.

— Ну, не знаю… — медленно произнесла Бренда. — Мы вошли, и я сказала, что мой отчим, по-видимому, сошел с ума. Полагаю, вам известно, что он говорил за обедом?

— Да.

— Ну, я сказала, что он, должно быть, спятил, если собрал нас здесь на вечеринку, А потом стал говорить такое. А моя невестка Айрин — та, что слева у камина, — разразилась слезами и заявила, что мистер Парадайн, безусловно, имел в виду ее.

— Боже мой! Она объяснила почему?

— Нет — только повторяла, что ничего плохого не делала. Айрин очень истеричная женщина. Не знаю, что она имела в виду, но думаю, у нее что-то было на душе. Если бы не мисс

Парадайн, мы бы не смогли ее успокоить. Знаете, Айрин очень мстительная. Это трудно себе представить из-за ее немощного вида и вечной болтовни о детях, но если она имеет против кого-нибудь зуб, то всерьез и надолго. Айрин имеет зуб против меня, потому что я привыкла вести хозяйство в доме моего брата и делала это куда лучше ее. В этом вся Айрин — если она не в состоянии что-то делать, то ненавидит того, кто это может.

Мисс Силвер защелкала синцами.

— Неприятная черта, но, увы, достаточно распространенная, — заметила она.

— Айрин любит только тех, кто ей льстит, — мрачно усмехнулась Бренда. — Фрэнк больше этого не делает — он ее раскусил. Начинаю думать, что мой отчим тоже. Это многое бы объяснило. Айрин носится со своими детьми, и все думают, какая она замечательная мать. Но когда они подрастут, все поймут, что это совсем не так.

— Весьма любопытно, — промолвила мисс Силвер. — Пожалуйста, продолжайте. Вы начали рассказывать, что происходило после обеда. Мисс Парадайн успокоила вашу невестку…

— Да, мисс Парадайн умеет обращаться с людьми. Она приготовила для нас подарки и принесла их. Ей не хотелось, чтобы Лейн что-нибудь заметил, когда придет с кофе.

Покуда она говорила, повторялась рутинная процедура вчерашнего вечера. Вошел Лейн с серебряным подносом. За ним последовала Луиза с подставкой для пирога. Мисс Силвер привели в восторг по-викториански декорированные поднос, кофейник и кувшин с молоком, хотя она и сожалела об отсутствии, несомненно столь же красивой, сахарницы. Пузырек с сахарином, которого так стыдился Лейн, был предусмотрительно спрятан от нее. Будучи патриоткой, мисс Силвер была готова пить кофе без сахара, но только не с сахарином.

— Это была удачная идея, — заметила она. — Вы сказали, что мисс Парадайн принесла подарки. Значит, она выходила из комнаты?

— Конечно. Подарки были наверху.

— И сколько времени она отсутствовала, мисс Эмброуз?

— Очень недолго. Ровно столько, чтобы подняться за подарками и принести их.

— Не так долго, чтобы успеть поговорить с братом?

— Нет. Он не выходил из столовой.

— Вы в этом уверены?

— Конечно. Мужчины все еще были в с головой. Они пришли, когда она уже раздала нам подарки. Я получила фонарик, Филлида — носовые платки, Лидия — соль для ванны, А Айрин — фотографии детей. Мужчины пришли позже.

— И они тоже получили подарки?

— Все, кроме Эллиота Рея. Разумеется, его вообще не ожидали. Он и Филлида не общались целый год. Должна сказать, я удивилась, что ему хватило духу появиться подобным образом. Мисс Парадайн была вне себя. Естественно, она ничего ему не подарила — она всегда его терпеть не могла. А другие мужчины получили по записной книжке-календарю. Мужчинам ужасно трудно выбрать подарки, верно?

— Да, но книжка-календарь всегда пригодится. Мисс Парадайн смогла достать книжечки разных цветов?