Шрифт:
Хмурый сырой полдень набухал скорым дождём, по улицам шныряли сгорбленные прохожие.
Мишка шаркал. Жухлые листья тяжело облепили ботинки, цеплялись мокрыми животами, но через пару шагов отваливались.
Мишка думал. Хотя тут думай-не думай, оправдаться не выйдет. Бабушка ни за что не поверит в невиновность внука. Она уже даже в школу не ходит – после стольких вызовов!
Это всё Дыркин виноват. Заржал Мишке в спину, пустил в спину обидное слово. Дружным хохотом и свистом поддержали дружка его вечные спутники – вечно сопливый
Прямо по затылку!
Больно, между прочим! Даже шапка слетела.
Это Дыркин подхватил с земли комок снега с тусклыми листьями и швырнул. И попал ведь! Как по мишени – Мишке по затылку.
И ещё раз – по спине.
Два-три комка пролетело мимо, снайперы криворукие.
Но следующий шмат грязи жёстко мазнул Мишке по щеке.
Такого Мишка стерпеть никак не мог.
Ольга Владимировна, классный руководитель – приспичило же ей в ту секунду – высунулась в окно. Мишка как раз врезал Дыркину портфелем, сразу же, чтоб не очухался, досталось Ёжику. Прямо по торчащей «ёжиком» причёске! А вот Егорову залепить не успел.
Ольга Владимировна тут же, не разобравшись, влепила Мишке «двойку» за поведение. Радуйтесь, Михаил Фуфлонов, распишитесь в получении!
А осенние каникулы почти начались!
Неправильно это!
И школьный психолог опять Мишку вызовет. На разговор «по душам». Опять рисовать на листе бумаги себя, семью, выискивать что-то на картинке с человечками… Одно успокаивает: под прикрытием занятия можно урок прогулять. Если повезёт, то и два.
Но сегодня начались каникулы. Первый день, прекрасный день, пока не встретился Дыркин с дружками.
– Ольга Владимировна, классная, наверняка уже наябедничала, – тоскливо определился Мишка. Затылок, куда прилетел комок, болел. Мишка потёр – не помогло. – Обсудили поведение, пожалели мальчика…
С Ольгой Владимировной бабушка каждый вечер на телефоне. Тема разговора одна: болезненный Мишка. Горемыка. Трудный ребёнок. Сломанная судьба. Неблагодарный мальчишка – после всего, что она для него делает! Ночей не спит, лучший кусок – всё внуку, давление скачет, а он… Да, гены в карман не спрячешь…
В этом классная руководительница и бабушка были единодушны.
Каникулы вырисовывались отчётливо. И в них не было места ни компьютерным играм, ни сотовому телефону. Не стрелять Мишке по монстрам, не выбивать разноцветные шарики. Крепость останется недостроенной.
– Чухонец ты, – заметит бабка таким тоном, словно Мишке вручили это звание на большой сцене, как какой-нибудь кинозвезде или олимпийскому чемпиону. Она Мишку иногда чухонцем называет за узкий, папин, разрез глаз. – Тетёха на дикобразе…
Но чаще у бабушки вылетает обидное «тетёха». Имя размягчённое, малышовая манная каша, обидно-сладкое, с подвохом, оттого обидное. Что за тетёха? Зачем оно влезло на спину дикобраза? Неудобно ведь сидеть на колючках…
На все вопросы бабушка хмурилась:
– Давай-давай, кровосос, соси! Не все ещё мои нервы истрепал? Иди уроки учи!
Тут Мишкины грустные мысли преградила лужа на улице Труда. Размером с Вечная, она как небольшое озеро раскинулось на пути. Озеро – не озеро, тут, конечно, доля преувеличения, но в четыре-пять мальчишечьих прыжков этот водоём не осилить.
Разлилась себе нагло; надёжно с упорством Сизифа возникала на одном и том месте. Мечтая, наверное, заполонить весь город.
Протоптанная тысячью послушных ног тропа тщательно огибала лужу – вечную и оттого привычную, ругаемую и невидимую, но такую привычную, незыблемую.
Сегодня приморозило. Лужа, вчера тёмная, мутно-болотная, чудесным образом посветлела, помолодела и так вкусно манила листиком льда.
Мишка остановился у края.
Бабушка была не права.
– Ты хоть думаешь, что делаешь? Хоть иногда? – спрашивала она, зашивая очередную дыру на штанах внука. – Твоя пятая точка впереди носа несётся!
Не правда! Мишка остановился, чтобы подумать: стоит ему идти по протоптанному или, как какой-нибудь супергерой, переться напролом?
Думал ровно три секунды.
И деловито шагнул вперёд. Чего уж там! Промокшие ботинки – меньшая из его проблем!
Сначала осторожно семенил по игристой ледяной поверхности мелкими шажками. Подошвы ботинок скользили, разъезжались, чуть не упал.
А потом как даст каблуком!
Осколки испуганно брызнули из-под ног.
Хрусть-хрусть!
Лёд хрустел и ломался. Грязная вода радостно и жадно облизала Мишкины ботинки.
Мишка радостно носился по луже взад-вперёд, хрустя молоденьким льдом. Неожиданно одна нога поскользнулась, Мишка взмахнул руками и упал.
Удачно упал. Где не глубоко.
Побарахтался, вскочил и вышел на сухую землю.
Осмотрел себя, чтобы оценить ущерб. Так… К запачкавшейся шапке (привет Дыркину и его комку) прибавились мокрые колени и левый рукав.
– Всё равно бы за шапку попало, – решил он. Растёр кое-как грязь с брючин и куртки. – Семь бед – в компьютер не играть.
Лужное приключение хоть и подмочило, но и скрасило Мишкину жизнь.
Для поднятия настроения Мишка заскочил в магазин. Тем более что коричневая с жёлтыми буквами вывеска «Продукты» вот она, рядом. Только улицу перейти.
Ему нравился этот магазин на углу улицы Карла Маркса и Энгельса. Подходящий такой магазин – длинные извилистые проходы вдоль стеллажей.
В одном из ответвлений от основного прохода, в закутке, искушали запахом яблочные пирожки. Выпечку стряпали тут же, в магазине. При желании можно заглянуть за узкую стальную перегородку и облизнуться на пухлый ряд кругляшей из теста с начинкой, подсвеченных жаром небольшой электрической печки.