Чайлдфри
Шрифт:
Он подошел к кабинке и стукнул по двери снаружи. Катя так испугалась, что вцепилась в затылок прижимавшегося к ней мужчины, закрыла глаза и застонала. Ошалели все, и охранники, и она сама. Даже незнакомец ослабил объятия и уставился на нее, пораженный, наверное, чересчур натурально получилось. Катя сама толкнулась спиной в дверь.
«Ну же, что ты застыл, как чурбан!»
Он тут же очнулся и снова начал двигать локтем и коленом, при этом глядя Кате в глаза своими черными горящими угольями, придвинувшись совсем близко, почти касаясь ее губами, и тоже издавая хриплые звуки, которые казались ужасающе
— Не лезь к ним, Серый, — заговорил второй охранник, и Серый отпустил ручку двери, — кто знает, чья там доця или сынок, будет нам потом, как Пашке. Помнишь, он дочку прокурора с наркотой спалил, а его на следующий же день выперли. Пошли они… Никуда тот штрык не денется, найдем, выход перекрыт, там Леха с пацанами.
Лишь только хлопнула входная дверь, Катя попыталась вырваться, но ее и не думали отпускать, черноглазый незнакомец наклонился к самому уху и не прошептал, а продышал:
— Тебя как зовут?
— А тебя? — она постаралась устоять и не сползти ему под ноги, когда ее шеи коснулась шершавая ладонь.
— Клим.
«Ага! Клим! Так я и поверила! За дуру меня держишь?»
— Алиса, — назвала первое, что пришло в голову, отстраненно удивившись, что там еще пробегают какие-то мысли.
— Тогда валим, Алиска! — Клим, или не Клим, как знать, так ли его зовут на самом деле, крепко схватил ее за руку и потянул в сторону окна.
Прыгать было высоко, но Клим поймал ее внизу и даже умудрился пробежаться ладонями по телу.
— Теперь туда, там мой байк, — скомандовал он, и Катя беспрекословно подчинилась, хоть где-то на отшибе несмелая мысль нашептывала, что охотятся за одним Климом, а Кате никуда бежать не обязательно, и если она сейчас не остановится, то с меньшей вероятностью переломает себе каблуки, а с большей — ноги.
Но цепко вцепившаяся в нее рука не отпускала, Катя прогнала последнюю на сегодняшний вечер здравую мысль и последовала вслед за Климом. Большой байк сверкал хромированными боками, отражая свет ночных фонарей, Клим подтащил к нему Катю, на ходу нахлобучивая шлем, и она остановилась, беспомощно оглядываясь. Платье слишком узкое, она не сможет даже до середины колеса ногу поднять.
А со стороны клуба уже бежали люди, грузились в машины, что-то бабахнуло несколько раз, и Катя поначалу даже не поняла, что это выстрелы. Не успела опомниться, как Клим склонился, рванул края разреза платья, и шов разошелся до самой талии.
Он запрыгнул на байк уже на ходу, Катя обхватила его руками, прижавшись к спине, внезапно ее пронзило насквозь, будто прикоснулся оголенный высоковольтный провод — это Клим успел поймать ладонь и поцеловать. Нашел время! Но байк сорвался с места и принялся нырять по таким закоулкам и улочкам, о которых Катя и не подозревала.
Плутали долго, зато когда мотоцикл, наконец, выскочил на трассу, погони нигде видно не было. Значит, оторвались. Она прижалась щекой к шершавой джинсовой ткани его куртки и поудобнее обхватила широкий торс, переместившись вверх по грудной клетке. Неожиданно на ее скрещенные руки легла широкая ладонь, и Катя испуганно вскинулась — он что, руль отпустил? Но ладонь успокаивающе погладила ее руку, она притихла и снова уткнулась в широкую спину.
Они неслись по трассе, Клим вел байк одной рукой, а второй прижимал ее руки к груди, и Кате казалось, что это время и пространство спрессовалось в широкую ленту ночного шоссе. Все ощущения были обострены до предела, ей хотелось только одного — лететь так бесконечно долго, не останавливаясь. Было чувство, будто они слились в одно целое — Клим, она и байк, и Катя голову давала на отсечение, что этот странный мужчина, к чьей спине она так доверчиво прижималась, чувствует то же самое.
Они еще только подъезжали к шлагбауму, а Катерина сразу узнала самый козырный загородный поселок, где жили не просто небедные люди, а практически небожители. Клим промчался вглубь поселка, не сбавляя скорости, и притормозил только перед домом, в темноте показавшимся Кате просто огромным. Ворота съехали в сторону, и они с разгону влетели в подземный гараж.
Катя чувствовала себя неловко, стягивая сзади рукой платье. Старательно скрывая смущение, она спросила Клима:
— Тебя что, убить хотели?
— Убить вряд ли, — покачал тот головой, снимая шлем, а она лишь ахнула про себя, увидев, как возбужденно блестят черные глаза под такими же черными вразлет бровями, — а вот подстрелить вполне. Так что ты меня сегодня спасла как минимум от больничной койки.
— Но почему они за тобой гнались?
Вместо ответа Клим достал из внутреннего кармана куртки пакетик с белым порошком, и Катя попятилась.
— Ты продаешь наркотики?
Клим прицелился и щелчком отправил пакетик в корзину для мусора.
— Нет, конечно, это мука, — а потом, видимо, прочитав что-то в ее лице, подошел и подцепил пальцами ладонь. — Алиска, не бойся, все хорошо. Хозяин клуба — мой друг, он попросил выяснить, торгуют ли в его клубе наркотой, вот и пришлось изображать наркодиллера.
— Но почему ты убегал? Раз охранники хотели тебя сдать в полицию, так и признался бы, кто ты. Другу бы позвонил, ведь они отлично справились.
— Они не поэтому хотели поймать меня, Алиса, — Клим придвинулся ближе, его дыхание было слишком опаляющим, и она сама не заметила, как задышала с ним в такт, — а потому что место давно занято, я зашел на чужую территорию. Охрана в доле, крышует продажу наркоты в клубе, так что целым я бы сегодня оттуда не ушел. Ты моя спасительница!
Они уже оба дышали как марафонцы, первым не выдержал Клим, обхватил ладонями ее лицо и впился поцелуем, вышибающим почву из-под ног, а разум из головы подчистую. Катя только успевала отвечать, она забила на свое разорванное до талии платье и вцепилась пальцами в затылок Клима. Передвигались как получалось, продолжая не просто целоваться, со стороны наверняка казалось, что они намереваются друг друга укусить. Или загрызть.
Катя с трудом переставляла ноги, которые без конца заплетались и подламывались, и когда они добрались до холла, вдруг куда-то подевалась вся одежда, а ее подхватили сильные руки и легко, как пушинку понесли наверх по лестнице. Смотреть по сторонам она не могла, поцелуй Клим не разрывал ни на секунду. Да и не больно хотелось.