Чебурашка
Шрифт:
Я бегу домой, мою отцовские кроссы, угодившие в переплёт, выставляю их на балкон сушиться, нахожу форму, беру её и несусь в школу.
Переодеваюсь в раздевалке и захожу в зал. Ого! Тут все в борцовках, в куртках и шортах. Один я, как бичара в вытянутых трикушках и полинялой футболке. Да, и в кедах.
– Костров! – кричит физрук, подзывая к себе. – Давай, не стой, помогай ковёр раскладывать. Давайте, ребятки, спать ночью будете!
Народу на тренировке немного, но знаю я только двоих. Причём, покажи мне их в двадцать
– Жека, здорово, – протягиваю я руку. – Даже и не знал, что ты самбист-каратист.
– О, Костёр, привет. С нами будешь тренироваться?
– Ага, – киваю я. – Если физрук возьмёт. Сегодня у меня смотрины.
Я помогаю раскладывать тяжёлый ковёр.
– Так, разминка! – командует Летунов. – Костров, давай со всеми.
Я присоединяюсь. Бег с высоко поднятыми коленями, бег боком вперёд, спиной вперёд и вся вот эта забавная чепуха. Не особо я это жалую, мне бы сразу к делу, но приходится заниматься этой чехардой.
Наконец, разминка заканчивается и пацаны встают в пары.
– Костров, иди сюда, – командует физрук.
Я послушно подхожу.
– Так, парни отрабатываем бросок, которым занимались в прошлый раз. Не торопитесь. Внимание на технику.
Он поворачивается ко мне.
– А ты, давай, упор лёжа. Посмотрим, на что ты годишься с трояком за год. Поехали, раз, два, три, четыре…
С отжиманиями получается нормально, двадцать четыр раза чистых, а потом ещё пару раз кое-как. С растяжкой у меня всё гораздо хуже, но на канат, с грехом пополам залезаю.
– Ладно, – резюмирует физрук. – Звёзд ты с неба явно не хватаешь и Геракла из тебя не сделать, а вот что-то вроде снеговика слепить можно. Вставай в пару к Арефьеву. Хотя нет, давай, будешь сегодня жертвой работать.
– Это как? – удивляюсь я.
– Это так, что я на тебе буду приёмы показывать. Иди сюда, изображай алкаша и дебошира.
– Жертва аборта, – бросает кто-то, но физрук эти дела тут же пресекает.
Ну, и начинает меня валтузить направо и налево.
– Так, Костров, соберись, нападай! Не будь сосиской, тебя даже швырять не интересно! Я ещё ничего не сделал, а ты чебурахаешься уже.
В общем, через час я чувствую, что кости из меня можно вытряхивать, как из мешка. Новый способ обвалки мяса найден.
– Ну, что, Костров, понравилось? – спрашивает физрук, когда всё заканчивается.
– Очень. Хочу пожертвовать собой ради развития самбо.
– Отлично, значит, в следующий раз снова будешь жертвой.
– Нет! – восклицаю я. – Это была шутка!
– Я тебе не девица, чтоб со мной шутки шутить. Слушайте все. Информация. Заниматься летом будем два раза в неделю. В следующий раз тоже в семь вечера, а потом, возможно, время изменится. Послезавтра занятие будет вместо пятницы, а там поедем стабильно вторник и пятница. Костров, принесёшь кимоно для самбо и борцовки. Всё продаётся в «Буревестнике», общая стоимость примерно двадцать один рубль. Вопросы?
– Нет вопросов.
– Ну, и хорошо. Тогда шуруйте. Всем до свидания.
Если бы меня в мои пятьдесят семь так побросали, я бы уже никогда ходить не смог, а тут ничего, нормально получается. Даже бодренько, более-менее. Мы идём в раздевалку и я знакомлюсь со своими новыми товарищами.
– Ты домой? – спрашивает Женька.
– Ага.
– Пошли тогда.
Мы выходим на школьный двор и идём по моему маршруту, через дырку в заборе и аллее. Заворачиваем за угол и слышим смех и выкрики. За столом под тополями посередине двора сидит ватага парней. Играют в «шубу».
Играют четверо, но помимо игроков тут ещё куча народу. Болтают, балагурят, смеются. Всё, как в детстве.
– Шуба с клином шесть вперёд! – кричит Юрик и, вскочив, на лавку, делает движения, имитирующие работу лыжными палками. – Вот так, вот так, вот так!!!
– Дай сюда!
– Мне-мне!
– У тебя рука в чём попало!
Вокруг стола царит оживление. Мы с Женьком подходим к этому казино и шапито. Юрик ещё совсем не пузатый, хотя уже и сейчас плотный, кучерявый. Довольный до изнеможения.
– Здорово, пацаны, – улыбаюсь я, рассматривая приятеля.
Надо же, вчера он был совсем другим, а теперь нате вам, с кисточкой…
– Кидайте кости!
– Не, мне домой надо, – мотаю я головой. – Потом, может, выйду. Не ужинал ещё.
Родители дома.
– Мам, пап, привет! – кричу я с порога.
– Иди на кухню! – кричит мама.
Я мою руки и захожу.
Они смотрят внимательно, серьёзно и строго, рассматривая мой фингал под глазом. А у меня рот до ушей, улыбка расползается, хоть ситуация вроде и неподходящая. Мне хочется броситься и обнять их. Каждого отдельно и обоих сразу. Если б был старым, уже бы разрыдался, стоял бы и выл, как девчонка, а так сосуды молодые, без бляшек, мозги свежие… В общем, улыбаюсь, как дурачок.
– Ты чего лыбишься? – спрашивает мать. – Это что такое?
– Да я в секцию записался, – отвечаю я, с улыбкой.
– Ты? – удивляется отец. – В секцию? И в какую же?
– Ну, там элементы разных единоборств. Каратэ, самбо, джиу-джитсу. Наш физрук в школе ведёт.
– В лесу что-то сдохнет, – усмехается папа.
– Миш, – говорит ему мама, – ему там по голове, наверное двинули, и он теперь навсегда с этой улыбкой останется. Надо пожаловаться на этого физрука.
– Я просто рад вас видеть!
– Ну, хоть какие-то позитивные последствия удара. Это всё хорошо, конечно, но фингал-то откуда?
– Так с тренировки же!
– Не ври, бабушка тебя уже днём запеленговала.
– Эх, что б придумать, – говорю я. – А! Так я же утром ходил и вечером.
– Две тренировки в день что ли? – удивляется папа.
– Ох, смотри мне Артём, – качает мама головой.
– Это один раз так совпало, переход на летнее расписание. Дальше будет дважды в неделю. Я вот хотел попросить у вас двадцать один рубль.