Чебурашка
Шрифт:
– Да пошёл ты на хер, – спокойно говорю я, пожимая плечами. – Вместе со своими конфетами сраными.
Достал уже! Я тебе пацан что ли терпеть вот эту хрень? Иди перед малолетками самоутверждайся, поц недоразвитый.
В подтверждение своих намерений я хлопаю по дну коробки снизу. Она вылетает из руки обалдевшего от такой наглости Цепа и летит, откидывая верхнюю крышку и рассыпая содержимое. Ну, что, доволен, козёл?
В глазах его вспыхивает яростный гнев, моментально подавляющий голос разума. А я… А я улыбаюсь. Нет, сейчас
Он подступает ко мне, мышцы его напрягаются, челюсти сжимаются, плечи разворачиваются и… Старому циничному доку похер. Он такое много раз проходил в дешманских кабаках и в других местах…
Я тоже расправляю плечи и развожу в стороны руки, превращаясь в идеальную цель. Губы мои искривляет пренебрежительная усмешка.
– Пошёл вон отсюда! – бросаю я, вспоминая недавний опыт с Арканом, отступившим, не выдержав силы моего слова.
Возможно, он отступил по другой причине, но у меня сложилось впечатление, что он просто выполнил мой словесный приказ. Поэтому, эксперимента ради я решаю попробовать. Пробую и… нет, ничего не получается. Блин… Ладно…
– Я тебе сейчас башку оторву, – шипит Цеп.
– Ну давай, – насмешливо говорю я. – Давай, сладкоежка Алик. Нападай на меня. Знаешь что с такими, как ты делают на малолетке? Красавчиками-спортсменами. Хочешь попробовать? Вперёд! Вот твой счастливый билет.
Лицо его дёргается, и на долю секунды по нему проходит тень сомнения. Но агрессия побеждает, кулаки сжимаются и приобретают бронебойную мощь, рука начинает двигаться назад для замаха и…
– Что за шум, а драки нет? – спрашивает дядя Витя из шестого подъезда.
Он частенько с нами болтает, когда выходит покурить. Типа свой в доску парень. Иногда в картишки перекидывается, анекдоты похабные рассказывает. А сейчас, видать, идёт с работы, потому что появляется не в спортивном костюме, как обычно, а в своей рабочей одежде. А рабочая одежда у него – это серый, мышиный мундир с капитанскими погонами. Трудится он в уголовном розыске.
– Да тут такое дело, дядя Витя, – говорю я и удивляюсь, что помню блин, как его зовут.
Вот что значит, новые и незаезженные носители информации. Это я про мозги молодого меня.
– У нас тут доброволец на малолетку хочет попасть. Ну, а мы ему помогаем.
– Чё ты прогундосил? – прищуривается Альберт.
– И кто? – спокойно спрашивает дядя Витя, раскуривая сигарету. – Вот этот?
Он кивает на Цепа.
– Данные нормальные, – серьёзно говорит капитан, выдыхая дым. – Думаю, будет королевой бала.
Пацаны опасливо прыскают.
– Он так-то борец, – говорю я, как бы заступаясь за Цепа. – В обиду себя не даст.
– В обиду? – хмыкает милиционер. – Даст. И ещё раз даст.
Пацаны не выдерживают и начинают ржать, а дядя Витя с невозмутимым видом обращается к Юрику:
– Юран, слушай анекдот, ты у нас ценитель. Старого зека спрашивает внук. Дедушка, а кто такой пи**рас?
И зек старый, и анекдот старый, он его сто раз рассказывал, но приходится как бы в тему и пацаны умирают со смеху уже с самого начала. Стоит ли говорить, что дядя Витя дворовый пацанский кумир? Сейчас мне видны все его приёмчики и методы, позволяющие ему быть «своим парнем», в детстве же я об этом просто не задумывался.
– Ну, кто он после этого!!! – гогочут мои дружки, высоко ценя дружбу старшего и довольно крутого чувака. – Ну, кто он после этого!!!! А-а-а!!!
А вот дядя Витя не смеётся. Он поворачивается к Цепу и внимательно на него смотрит красными от регулярных упражнений глазами. Я тоже не смеюсь, пытаясь унять старого дока, внутри себя. Как бы мне от него вообще избавиться… Или опыт не пропьёшь?..
Алик становится красным, как рак и благоразумно решает уйти с чужой территории. Напоследок бросает, что мол ещё встретит меня один на один и сделает со мной страшные вещи.
Мальчишка помладше, именуемый в дворовых кругах Кондратом, вылезает из-за стола и идёт к валяющейся на траве коробке и рассыпанному вокруг шоколаду.
– Ну-ка, – говорит он, – чё-то странные конфеты какие-то… Фу-у-у! Пацаны, это же собачий кал!
– Чего?!
– Фу-у-у! Цепень мудак!
Ах, как он надеялся посмотреть на наш позор и негодование. Не вышло. Ну, извини, Алик, извини. В другой раз сам ешь свои конфетки. Интересно, какова роль Вики в этой остроумной шутке. Допускаю, что она могла и не знать подробностей затеи. А могла и знать…
– Мам, – говорю я вернувшись домой, – ты говорила, чтоб я с толком время проводил…
– Да, – кивает она, сидя на диване и делая отметки в химическом научном журнале. – Филонить не нужно. Это обычно заканчивается фингалами. Причём, в лучшем случае…
– А у вас в универе есть толковые преподы по английскому?
– Что значит толковые? – отрывается она от статьи. – И почему преподы, а не преподаватели?
– Ну, чтоб не фаза-маза-систа-браза, а чтоб хорошо язык знали и произношение нормальное было. Такие преподаватели существуют?
– Скажите, пожалуйста, какие у нас запросы… – кивает она. – Ну, есть, вроде.
– А можно мне с кем-то таким позаниматься? Хочу мозги свои младые заполнить чем-нибудь полезным.
– Да что с тобой? Скажи, кто тебя ударил и я ему торт испеку. Ты прямо изменился за одну ночь. Спорт, английский… Что ещё хочешь, может математику подтянуть?
– Это уже слишком, – улыбаюсь я.
– Но репетитору надо деньги платить и немалые. Трёшку в час. Как тебе?
– Я заработаю. Но если договариваться на полный курс, можно же скидку попросить.