Человек из чужого времени

Сидненко Борис Николаевич

– Вы отпустили его.

– Я упустила его, – с грустной улыбкой произнесла девушка. – Выехать можно было только одному человеку. Маше всего годик исполнился. Ну как ее оставишь? Я же нормальный человек, мама как-никак. А тут такое сказочное предложение – полторы тысячи долларов в месяц! Здесь такие деньги и за полгода не заработаешь. Контракт на два года, еще пара месяцев, и все.

– Конечно, ребенок – это главное. Да и деньги…

– Странно все как-то, он не должен был приезжать досрочно.

– Может быть, изменились обстоятельства.

– Может быть, и так. Полгода он звонил мне чуть ли не каждый день, писал нежные письма. И вдруг все прекратилось. Звонки пошли все реже и реже, хорошо, если раз в месяц. Он в основном болтал с Машкой. Он ее любит. Это решало все. А иногда

он скажет ей пару фраз и попрощается. А мне доставалось всего три слова.

– Зато это самые важные слова.

– Нет-нет, Михаил, вы не о том подумали. Это не было признание в любви. Он говорил вначале: «Привет», а в конце: «Целую, пока». Вот и весь разговор.

– Но ведь он все же звонил.

– Ну, в общем, да. Последний раз это было месяц назад.

– А что, если у него возникли какие-нибудь проблемы?

– О-о-о, Михаил, вы его не знаете. Если у него возникает хоть малейшая проблема, он ставит на уши всех родственников и знакомых. И с этого момента эта проблема становится их проблемой, но никак не его.

– Вы просто сердитесь на него. А в глубине души все же любите, ведь это ваш муж.

– Если он здесь, значит, ему что-то надо. Виза у него долгосрочная, продлевать ее не требуется, разве что отметиться в ОВИРе…. Не знаю, сама я за границей ни разу не была, и этот момент как-то не интересовал меня… У нас свободный выезд за рубеж начался только с этого года, сами знаете.

Михаил молчал.

– Маришка, моя подруга – вот кто в курсе всего. Все визы проходят через нее. Я не спрашивала, а она мне ничего не говорила. Я узнаю у нее правду.

– Вы хорошо подумали? Сначала признайтесь самой себе, вы этого очень хотите? Вам нужна эта правда?

– Не знаю, не знаю, не знаю. Мне мерзко и гадко.

Юля замолчала. Спустя какое-то время она продолжила разговор:

– А может быть, он нашел себе хорошего помощника? Я уже думала на эту тему. Пыталась приучить себя к мысли, что ему там одиноко, что кто-то должен заботиться о нем. Все это временно. Я даже думала, что вот он скоро вернется и я даже не спрошу у него ничего. Пусть рассказывает сам о том, о чем сочтет нужным. Я пойму и прощу ему все. Семья – это главное.

– Да, конечно, ради семьи пожертвуешь чем угодно.

– Семья – это очень ранимое живое существо, если его расчленять на части, оно перестает существовать. Я не стану делать больно своей семье.

Обида и унижение не отпускали ее душу. Было гадко от одной только мысли, что он поступил так подло и низко. Приехал тайком, не позвонил, не зашел домой, не навестил дочь. Такое она себе и представить не могла.

– Он был один? Он был без вещей?

Вдруг у нее сами собой, непроизвольно потекли слезы. Она их словно не замечала. Они капали, а она смотрела на Михаила и ждала ответа.

– Да.

– Думаю, что он сюда поехал не из аэропорта. Впрочем, все и так ясно. Значит, у него есть место, где можно оставить вещи и переночевать.

Михаил только пожал плечами.

– Ладно, хватит об этом. Теперь, если кто-либо будет звонить в дверь, отвечайте, что вы здесь живете, снимаете у меня квартиру. Соседку я предупредила. И закрывайтесь на засов. Это вы правильно сделали.

Она снова подошла к окну, постояла так несколько минут, затем вернулась назад, взяла свою сумочку и на какое-то время застыла, глядя Михаилу в глаза. У нее был очень умный, красивый и трогательный взгляд. Это никак не вязалось с сумбурной логикой ее догадок. «Если у ее мужа есть другая женщина в далекой Австралии, – размышлял Михаил, – то с кем же тогда он приходил сюда, на Просвещения? Не привез же он заморскую зазнобу с собой в Россию. Хотя как знать? Если он приехал недавно, то не стал же он сразу бегать по городу и разыскивать себе временную подругу. Скорее всего, он действительно приехал в Россию не один. И именно это все и объясняет. Но не делиться же с Юлей своей догадкой. Да и чем делиться, если она и так все сама знает. Женское чутье не обманешь».

Михаил смотрел на Юлю и думал о ее переживаниях. Все, что сейчас произошло, все, о чем шла речь, касалось и его. И тем не менее он ничего не мог поделать с собой – переживая за Юлю, молодой человек думал о личном. Совсем недавно

и у него была душевная травма. И все из-за вымышленной страстной мечты и поневоле оставленной реальной девушки, которая нравилась ему. Сказать по правде, она очень нравилась ему, он даже готов был связать с ней свою жизнь. Ему даже казалось, что он любил ее. Но только здесь, в новом веке, он понял, что настоящая любовь пришла к нему лишь сейчас, и не одна. Но эйфории он не испытывал. Михаил отчетливо понимал, что хотя его страстные мечты и, казалось бы, несбыточные фантазии состоялись, но все в них было как-то не так. Все в них было связано с опасностью и каким-то грехом. Со своим умом и воспитанием он понимал, что для семейной жизни нужна именно реальная, простая и милая девушка. Но он знал и то, что для брака нужна еще и любовь. А желанной любви, пусть даже греховной, как раз-то и не было. Сама природа воспротивилась этому и выбросила его из той жизни, где клятву дают не только друг другу, но и Богу. Он понимал, что окончательно во всем запутался. И тогда судьба распорядилась по-своему, она показала ему портрет девушки, не похожей ни на его мечту, ни на кого-либо ранее известного ему. «Да, именно так все и было, – произнес Михаил про себя, – я увидел ее, влюбился и навсегда расстался со своим прошлым». Вот она – его настоящая любовь, вот именно то, чего ему так не хватало! Он смотрел на Юлю, он боготворил ее, он жалел ее, сопереживал вместе с ней, но думал о Лизе. Он защищался этим именем, словно щитом. И все же Михаил понимал, что от того чувства, которое в него только что вселила Юля, уже не избавиться. Судьба – дама коварная. Она всегда устраивает сюрпризы, испытывает и проверяет избранного человека. Своими искушениями она способна пробить любой щит. «Ты настолько уверен в силе своей любви, что не променяешь ее даже на воплощенную в реальность мечту? – искушала его судьба и страстным голосом вопрошала: – Посмотри вот та девушка, о которой ты так неистово мечтал. Только что она стала свободной. Бери ее. Она твоя».

Михаил несколько раз потряс головой, чем сильно удивил Юлю, и тихо произнес:

– Надо уметь противостоять самым фантастическим искушениям. Ради святого можно пожертвовать и своей мечтой.

Юля не поняла, к кому относилась данная фраза, и с удивлением посмотрела на Михаила.

– Это, конечно, так, но в реальной жизни все выходит иначе.

Да, Юля – это его давняя мечта, это романтическое прошлое, с ним никогда не расстанешься, оно всегда будет согревать душу, напоминать о себе, но жить следует реальной жизнью, он сделал свой выбор. Это Лиза.

Именно в этот момент его пронзила весьма неприятная мысль: «А как же моя девушка из прошлого? Если я завтра вернусь назад в девятнадцатый век, как посмотрю ей в глаза? Чем же тогда я буду лучше Юлиного мужа? Он попал в Австралию и там нашел свою настоящую любовь, я попал в будущее и влюбился в Лизу. Нет, прошлое уже не вернуть. Да и возвращаться туда, несмотря ни на что, уже нет желания. А что Юля? Нет, это не соблазн. Юля – это лучшая частичка из прошлого в настоящем времени. Она словно последовала за мной, чтобы уберечь от искушения страдать по прошлой жизни, чтобы оградить меня от чего-то неверного. Может быть, это мой ангел-хранитель и ангел моей любви? А ангела можно любить только душою, его надо беречь и заботиться о нем. И тем не менее Юля здесь, и это – реальность. Что тут ни говори, а у нее не просто проблема, у нее – большая беда. И в этой ситуации надо быть честным человеком. Если ты считаешь себя таковым, то не должен бежать прочь, боясь искушения. Ты просто обязан помочь тому, кто тебе безгранично дорог и кто нуждается в твоей помощи».

Все это были стопоры и преграды, которые Михаил мысленно создавал, защищая себя от искушений и соблазнов. Конечно, ему очень хотелось понравиться Юле, ему хотелось помочь ей, быть для нее полезным, но он прекрасно понимал еще и то, что ни в коем случае не должен стать для Юли решением всех ее проблем. После продолжительной паузы он тихо спросил:

– Вы хотите уйти?

– Не знаю, мне очень плохо.

– Побудьте немного со мной.

– Только ни о чем меня не спрашивайте.

Юля говорила тихим голосом. По всему было видно, как ей в этот момент было тяжело и одиноко.