Человек из чужого времени
Шрифт:
– К нам гости.
Армен на секунду обернулся, после чего с восхищением спросил:
– Ваш знакомый?
– Ага. Как в том кино. Сейчас подойдет и спросит, зачем Володька сбрил усы.
– Здорово, мужики. Да вы ничего такого не думайте, продолжайте кушать. А то я как к кому ни подойду, у них почему-то сразу аппетит пропадает. У меня тут бумажка одна для вас, – обратился он к Михаилу. – Где-то недели три назад пожилой такой мужчина, я его здесь часто вижу, спрашивал, не появлялся ли тут молодой человек, на Боярского похожий. Если, говорит, появится, передайте ему эту записку. А то, говорит, наверно, он мою визитку потерял.
– Потерял.
– Как в водку глядел, Штирлиц. Конспирируетесь? Шучу. Вот, держите, – с этими словами он передал Михаилу записку и направился назад, к своей даме. Сделав пару шагов, он обернулся и с добродушной улыбкой произнес: – А тому фрукту, что в прошлый раз к вам докапывался, я все же фишку начистил.
Михаил машинально развернул небольшой листок, выдранный из записной книжки, и прочитал.
«Коллега, если объявитесь, позвоните мне по любому из этих телефонов: 217-73-64; 106-24-32».
Когда ужин подошел к концу, Армен сказал:
– Мне самому решение не принять. Я, наверно, посоветуюсь с родственниками. Сегодня их и соберу. Вот здесь, в папке, все документы, которые вы просили.
– Добавьте к ним эти документы, – Михаил достал из портфеля несколько листков и вложил их в папку Армена. – Теперь у вас полный комплект. Можете сами идти к Сан Санычу. Он вам все сделает в лучшем виде. Я вам больше не нужен. С этим делом не затягивайте. В любом случае завтра вы должны оформить его в ГАИ.
– Как же я без вас?
– Сейчас у меня самого большие проблемы. И я боюсь, что не доведу дело до конца. Но Сан Санычу я позвоню. Он прекрасный человек.
– В ГАИ прекрасные люди не работают.
– Напрасно вы так, Армен, это очень порядочный человек.
– Может быть, но мне почему-то такие люди не попадаются, кроме вас, конечно.
– Все зависит от того мира, который мы выбираем.
– Спасибо, Михаил. Вам заказать такси?
– Нет, я, пожалуй, прогуляюсь пешком. Вот пятьдесят рублей. Думаю, этого будет достаточно.
– Не обижайте, Михаил. Я вас пригласил, я вас и угощаю.
– Спасибо, Армен, до завтра.
– До завтра.
И все же Михаил не смог вот так взять и уйти на полпути, оставив приятеля в трудном положении. Он решил помочь ему. Весь следующий день Михаил занимался краном. Рано утром он позвонил Армену и пригласил его в ГАИ.
– Необходимо присутствие самого хозяина и, конечно, надо показать кран. Дальше вы справитесь без меня. Номера выдадут сегодня. Таков порядок.
Когда формальные дела были урегулированы, Михаил подробно объяснил Армену, что ему нужно делать дальше. Здесь уже не требовалась юридическая поддержка. Тот, в свою очередь, передал своему юристу остаток денег – пятьсот рублей и, преждечем попрощаться, сказал:
– Мы приняли решение. Я остаюсь. Просто буду внимательнее и предусмотрительнее во всем. Буду все делать, как вы посоветовали, документально и все, что нужно, заверять нотариально. Сегодня пришло сразу же несколько коммерческих предложений на строительство коттеджей. Всего на двадцать шесть домов. Это очень много. Это серьезные перспективы.
– Ну что ж, Армен, может быть, вы и правы. Государство не переделаешь. Уже сейчас оно открыто говорит: «То, что сегодня является исключением, завтра станет правилом». То, за что вчера давали срок с конфискацией, завтра станет примером для подражания и обогащения. А говоря попросту, бизнесом.
– Мы тоже так решили. Поэтому надо приспосабливаться, раз уж мир поменялся. Государство, как я понимаю, не будет бороться с новыми привычками.
– С дурными привычками. Оно похоже на нас. Оно, как и мы, всегда хочет выглядеть лучше, чем есть на самом деле. Да и людей надо чем-то занять. Чтобы отвлечь внимание толпы голодранцев от насущных проблем, всего-то и надо – объявить борьбу с собственными недостатками, прекрасно понимая, что никогда не захочешь от них избавляться. Все как в жизни человека: горький пьяница всегда уверяет, что бросит пить, заядлый курильщик – бросит курить, а воришка – никогда больше не будет красть. Вспомните, с чем мы только не боролись. С пьянством, с коррупцией, с курением, с преступностью, с проституцией, с бюрократией, со злоупотреблениями, с отсутствием культуры и с самой культурой, со стилягами и с родимыми пятнами капитализма. А теперь выясняется, что вовсе это и никакие не пятна, а звезды в ночи коммунизма. Бред – наше ремесло. Государство всегда найдет, чем занять народ, даже самой бредовой идеей – подзарядкой воды, питьем собственной мочи или поиском неопознанных летающих объектов. В одном я убежден: оно никогда не будет бороться с ложью. Обман – это образ жизни политической системы. К нему, кстати, тоже можно приспособиться. Это вопрос принципа. По большому счету, принципом тоже можно поступиться. Но рано или поздно принцип становится вопросом чести и совести.
– В моем случае это не принцип, это компромисс.
– Знаете, Армен, Ленин в свое время написал работу «О компромиссах». Помните? Грабители напали на машину, в которой он ехал весь в гриме и под чужой фамилией. Он отдал все деньги и драгоценности, но сохранил жизнь. Это действительно был компромисс. Но когда под давлением Троцкого он не исполнил того, что пообещал народу, многоуважаемый Владимир Ильич поступился принципами и в итоге умер от угрызения совести и трех инсультов.
– Его отравили.
– И это логично. Суть в одном – не рождай монстра благими намерениями. Ну что ж, Армен, желаю вам успеха. Думаю, что вы правильно сделали, что отправили Ингу подальше отсюда. Надеюсь, когда вы станете очень богатым человеком, то не забудете подать мне руку при встрече.
– Ну зачем так, Михаил?
– Извините, Армен, это я действительно хватил через край. Не обижайтесь на меня и прощайте.
Михаил шел по набережной Фонтанки и напряженно думал о том, что скоро, очень скоро наступит время, когда простой человек перестанет что-либо решать в этой стране. Но и в другой стране будет та же картина. Можно ли что-то изменить, открутив стрелки часов на сто лет назад? Что-то предпринять, если уже знаешь будущее? Нет конечно. История – это уже свершившийся факт. И пусть он даже распишет все будущее по минутам, его современники не извлекут из этой писанины надлежащий урок, а наоборот, сделают так, как все и случилось. Михаил уже будет только мешать вершить им эту историю. В итоге при первой же возможности от него постараются избавиться. Он будет мешать всем – и хорошим, и плохим. Михаил грустно улыбнулся и подумал: «Когда я вернусь в свое время, то смогу гордиться лишь тем, что, будучи в новом времени, ни разу не поступился своими принципами, не пошел против совести и не утратил своей чести. Я даже не смогу извлечь выгоду из знания истории наперед. Ибо, опять же, совесть и честь не позволят мне этого сделать».
Глава 9. Все, как доктор прописал
«Лиза была права, надо на некоторое время исчезнуть. Я принял решение. Я не просто убегаю, я сбегаю. Я сбегаю, потому что боюсь. Мой потенциал исчерпан, – Михаил сидел перед большим зеркалом в дворницкой на улице Халтурина и размышлял. – Я так долго всем своим видом показывал окружающим, что ничто меня не касается, я ничего не знаю и моя хата с краю, что полностью себя опустошил. Я долго приспосабливался. Я все надеялся, что смогу принять современный образ жизни, но этого так и не произошло. Я попал в кошмарное время. Надо из него бежать. Надо бежать куда угодно, только бы подальше от всего того, с чем успел связаться за последние два месяца. Надо где-то спрятаться и дождаться Лизу. Надо все обдумать, собрать силы и накопить новую энергию. Но вот вопрос – куда мне бежать? На ум ничего не приходит. Бежать к Михаилу в Вопшу означает сложить все яйца в одну корзину. Нет, конечно, туда я не побегу. С Львом Наполеоновичем я уже обо всем переговорил. Я его уже успел удивить своим появлением. Это, конечно, уникальный человек. Лучше, чем он, я пока что никого не встречал. Как он меня встретил! Все еще спали, когда я подошел к калитке его дома. Хозяин в это время как раз вышел во двор покормить собаку».