Человек из ниоткуда
Шрифт:
не научили, как с ней бороться. Священная Терапевтика, отнюдь, не помешала бы человеку, владеющему даром интуиции. Именно она подсказывала Исааку, что его болезненное состояние неслучайно. Кто-то пытается воздействовать на его сознание. Самое время воспользоваться советом, полученным когда-то от месье Ордонанса, который помимо волшебных наук неплохо разбирался и в традиционных. Для того, чтобы избавиться от боли, ее надо символизировать, как своеобразный сигнал организма о неблагополучии, ассоциативно представить в виде абстрактного чудовища. Именно с ним, а не с болью надо вести борьбу до полной победы. Количество золотистых стрелок увеличилось, но никакого мифического существа Исаак так и не смог себе представить. Темно красный отблеск закрывал от него золотистые искры. Плавное движение вверх-вниз, справа налево, и в воображении Исаака возник старинный меч, с причудливой чеканкой на рукоятке, украшенной двенадцатью рубинами. Точно такой же он видел когда-то в Инвернессе. Исаак сконцентрировал свое внимание на оружие. Меч был настолько реален, что казалось, протяни Исаак свою руку, и он ощутит ладонью холод металла. На рукояти меча стоял логотип «RР». До головокружения, вглядываясь в нематериальное, Исаак вместо ограненных каменьев увидел медленно стекающую по лезвию меча кровь. Скользнув взглядом сверху вниз, у Исаака перехватило дыхание, кончик
– Исаак, что случилось?
Откуда у него взялись силы, он так и не понял. Стремительно метнувшись к двери, он широко распахнул ее. На пороге стояла Джорджиана – старшая по этажу.
Что-то подсознательно подсказало ему этот ответ, не успев оценить который, Исаак залпом произнес, – Извини, Джорджиана, я слишком увлекся. Обещаю, что больше этого не повторится, – этого действительно было достаточно. Такие подробные отчеты он давно некому не давал. Захлопнув перед испуганной девушкой дверь, Исаак вновь остался в одиночестве. Странно, после ужасного видения боль прошла, лишь сладковатый запах крови щекотал его ноздри. В руках Исаака оказалась недочитанная книга. Листая страницы, Исаак неторопливо анализировал ее содержание и пришел к следующему предположению – закон сохранения энергии при микропроцессах не соблюдался. Пожалуй, стоит проверить это экспериментально.
Было девять часов вечера. Погода стояла по-летнему душная, в этом Исаак мог убедиться, выглянув в окно. Ждать ему было некого, а спать не хотелось. Студенческий городок сейчас, в самый разгар каникул опустел, остались лишь те, кому некуда было ехать или такие же увлеченные, как сам Исаак. Приняв решение прогуляться, он вышел из общежития. Архитекторы, планируя строительство студенческого городка, позаботились и о молодежном досуге. Общежитие утопало в зелени, тенистые аллеи окружали его со всех сторон, отчего создавалось впечатление о пребывании на необитаемом зеленом островке, который очень напоминал Исааку парк Фонтенбло. Выбирая место, где можно было присесть, Исаак внимательно огляделся. Он не был одинок. На соседней лавочке сидела довольная жизнью влюбленная парочка. Хорошо, что они не на кого не обращали внимания. Еле слышно шелестели листочками липы, распространяя повсюду терпкий медовый аромат. Еще совсем зеленые, они производили впечатление живущих обособленной жизнью существ. Обязательно среди зеленого великолепия находился хотя бы один, два листочка, которые не боялись оторваться от веток и отправиться в самостоятельное путешествие, подгоняемые ветром. Сегодня они еще были вместе со всеми, питаемые жизненными соками, послушные совокупности, а теперь ими полновластно распоряжался воздушный поток и случайные прохожие. А может ли человек, идущий вразрез с интересами других, часто в одиночку преодолевая трудности, рассчитывать на независимость и не зависеть от обстоятельств? Профессор Гленн-Манн довольно настороженно относился к начинаниям Исаака. Это было только начало крушения амбициозных планов Исаака, так назвал профессор решение задач, предложенных неугомонным студентом. Смоделировать в условиях лаборатории реакции, подобным, которым наблюдаются при зарождении сверхновой звезды, а как конечный результат получить превращение легких элементов в железо. Если научиться распоряжаться этим процессом, то человечество сделает новый шаг к осуществлению управления термоядерными реакциями. Исаак Монморенси почувствовал на себе насмешливые взгляды, из-за того, что он стал разговаривать сам с собой. Это обстоятельство его ничуть не смутило. В привычном понимании этого слова, Исаак считал себя не совсем обычным человеком. До гения ему пока еще далеко, но дар научного предвидения ему не чужд. Тогда почему научный руководитель охладел к его идеям? Что ж, он, как тот листочек, что отрывается от ветки, совершает рискованные пируэты, и вопреки всему чувствует себя счастливым. Вскочив с лавочки, Исаак бодро зашагал по парку. Нет, не о том он сейчас думает. Через три дня у его лучшего друга день рождения, а Исаак давно не получал от него никаких известий. Если мысли материальны, то он будет вспоминать о Ларри, и тот непременно даст о себе знать. Уже начинало темнеть, пора было возвращаться в общежитие. Наслаждаясь музыкой ветра и вечерней прохладой, Исаак вздрогнул, услышав знакомый смех. Уставившись сквозь толстые стекла очков, он оглянулся. На лавочке, в двенадцати ярдах, от него сидела она. Все тот же ветер теребил светло русые пряди волос, влекомые им, они разлетались по сторонам, обнажая тонкую шею, покрытую золотистым загаром. Девушка выглядела волне счастливой, и не замечала ничего вокруг. Исаак оторопел, на лавочке, рядом с ней, сидел его приятель, Донован Сьюшем. Он обнимал ее за плечи. Какое вероломство, не далее, как сегодня утром Дон заявил, что все девчонки глупые, самовлюбленные куклы, и тратить на них свое свободное время – чистое безумие. Наверное, он, Исаак, ничего в жизни не понимает, но как же можно так быстро отказываться от своих слов, а он еще считал Донована своим другом. Всю ночь после этой неожиданной встречи Исаак ругал себя за нерешительность. Надо было подойти к влюбленным и как следует побить предателя. В воображении Исаак не единожды проделывал это, но то, что в представлении казалось, осуществимым, на деле было далеко от реальности. В тот момент он просто прошел мимо, какой же он трус, ни на что в жизни не годиться, даже отстоять свою любовь не в состоянии. Он может сколь угодно долго ненавидеть Дона, но если мисс Кроуни выбрала его, значит, это неслучайно и он это заслужил. Исаак, такой умный и прекрасно разбирается в квантовой физике, знает многое из того, что его сверстникам недоступно, но мимо его, Исаака понимания прошли простые человеческие чувства. В тишине позднего вечера раздался стук в дверь. Кто бы это мог быть, едва успел подумать Исаак, как дверь распахнулась, и на пороге вновь возникла Джорджиана.
– Исаак, ты будешь удивлен, но к тебе пришла какая-то дама. Она ожидает тебя в холле первого этажа. В это трудно поверить, но ты многим необходим, – бросила на ходу, удаляющаяся старшая по этажу.
Так как Исаак еще не ложился, спуститься вниз он смог сразу же, получив известие о неизвестной посетительнице. Поздние посещения в студенческом общежитии были запрещены, но для отдельных студентов сочли возможным сделать исключение.
Пришедшей дамой оказалась миссис Лакстон, его бывшая преподавательница из школы волшебства.– Добрый вечер, Исаак. Я вынуждена была тебя побеспокоить в столь позднее время по неотложному делу.
– Здравствуйте, наверное, у вас для этого имеются серьезные причины. Лучше пройти ко мне в комнату. Там нам никто не помешает.
Вдвоем они поднялись наверх. Женевьева не переставала размышлять, а правильно ли она сделала, обратившись к Исааку. Скорее всего, он даже и не подозревал о неприятностях с Ларри. Разговор предстоял долгий и без свидетелей. Убедившись, что все именно так, как она на это рассчитывала, Женевьева согласно кивнула головой. Исаак пригласил ее присесть, и не торопил с разъяснениями. От него не укрылось усталое состояние пришедшей, вдобавок она выглядела очень расстроенной. Темные круги под глазами потухший взгляд, сгорбленные плечи, она как будто постарела лет на десять. Теперь понятно, почему Джорджиана назвала ее дамой.
– Исаак, мне нелегко начинать этот разговор. Надеюсь, что, доверяя тебе чужую тайну, я не совершаю ошибки.
– Я ничего не могу обещать вам заранее, но внимательно выслушаю.
Эти беспристрастные слова не могли служить утешением, но обратного пути не было. Обратив на Исаака печальный взгляд, Женевьева начала, – С нашим общим другом, случилось несчастье. По его следу идет полиция. Я уверена, он не способен никому причинить зло. В данный момент он находится в доме своих родственников, но не исключено, что пребывание его там небезопасно. Подозрение в убийстве – серьезный повод, для того, чтобы не обнародовать свое местопребывания. Он должен будет скрываться до тех пор, пока полиция не найдет настоящего убийцу.
Вот оно что, Исаак буквально буравил взглядом говорившую. Никаких имен не было названо, но Исаак догадался, о ком идет речь. У него появились предположения, которые вскоре или подтвердятся или будут опровергнуты, – Что вы ожидаете от меня, миссис Лакстон?
– Ты мог бы помочь, обеспечив ему алиби. Все, что от тебя требуется, это подтвердить в полиции, я предполагаю, что человек оттуда скоро явиться к тебе, что весь вечер и ночь 22 июля “мистер Икс» провел у тебя.
На лице Исаака Монморенси мелькнула усмешка. А не играет ли в детектива миссис Лакстон? К чему подобная засекреченность? Женевьева пыталась прочесть ответ, глядя в некрасивое лицо Исаака. Не станет он отказывать в пустяковой просьбе, когда его лучший друг находится в серьезной опасности.
– Это не пустяковая просьба, – будто отвечая на ее мысли, ответил Исаак Монморенси, – На юридическом языке это называется лжесвидетельство. Вы об этом меня просите? Я не стану этого делать, ни для кого на свете, это мой окончательный ответ. Почему бы вам самой не обеспечить ему алиби?
– Потому, что это невозможно. Полиция будет проверять все по минутам. Таггет-стрит, где произошло убийство и Кессингтон-стрит, где проживаю я, располагаются по соседству. Мне могут не поверить.
Она права, отметил Исаак Монморенси. Между Оксфордом и Лондоном около 70 миль и безусловное алиби. Это неоспоримое обстоятельство решило бы все проблемы. Но пойти против своей совести? Исаак колебался.
Женевьева по-своему истолковала его нерешительность. Сейчас она приведет ему последний аргумент, и он непременно должен склонить его к принятию положительного ответа. – Мисс Кроуни сначала согласилась помочь, но позже отказалась, без всяких на то объяснений. Ее можно понять, как девушка она должна заботится о собственной репутации, – Женевьева пыталась заметить положительные сдвиги, происходящие с собеседником. Кажется, он согласен, какая она молодец, что нашла нужные аргументы, – Спасибо, Исаак, уверена, что тебе не придется жалеть об этом.
Лишь когда миссис Лакстон ушла, Исаак призадумался, что его побудило пойти вразрез с его принципами, никогда никого не обманывать, поступать так, чтобы не было стыдно за внезапно принятые решения? Пожалуй, совесть здесь была ни при чем, им руководствовалось ущемленное мужское самолюбие. Раз Ирида отказала Ларри в помощи, он, Исаак, поступит наоборот. Найдя своему поступку такое простое объяснение, Исаак повеселел. Несмотря на первый час ночи, он чувствовал себя так, словно успел хорошо отдохнуть. Удобно устроившись за письменным столом, и взяв лист бумаги, он стал перечислять все известные элементарные частицы. На листе последовательно появились: протоны, нейтроны, электроны, меоны, нет, mesos – средний, поэтому место ему между электроном и протоном. Где-то здесь должны располагаться пионы, нейтрино. Если применить схему профессора Гленн-Манна, то возможно с большой вероятностью предсказать существование новых частиц, даже тех, которые трудно зарегистрировать из-за мгновенного распада. Несколько вразброс написанных слов поставили перед Исааком новую задачу – определить взаимосвязь между следующим. Кварк, андрон, гиперон, Ланселот, каон, безон…Что в этом списке делает Ланселот, понятие, не имеющие к элементарным частицам никакого отношения. «Ланселот, пятница 13…он придет, чтобы забрать», что за чепуха? Такое впечатление, что ему кто-то надиктовал эти слова. Из всего этого, на первый взгляд, бессмысленного набора слов, конкретной была дата «пятница 13». Если считать, что слова заключают в себе определенный смысл, то «пятницу 13» можно считать грядущей датой, даже надо. Календарь был краток. В этом, 2004 году «пятница 13» ожидается в августе, в следующем, 2005 – в мае. Рука Исаака застыла в нерешительности, а, может быть, повинуясь внутреннему голосу. «Ты уверен…Исаак?», – вскочив из-за стола, он отправился в ванную. Все, хватит, пора спать, иначе не избежать раздвоения личности. Струя ледяной воды, стекая по лицу, привела его в чувство. В висках осталось легкое покалывание. Он, с недоумением, взглянул на себя в зеркало. Длинный, прямой нос, как будто стал короче, блеклые веснушки пропали, четче обозначились скулы, над располневшими губами появился темный пушок, а насыщенно серые глаза изменили свой цвет. Этот новый зеленый оттенок всегда ему нравился, из зеркала на Исаака смотрел Ларри. Знакомый голос произнес: «Запомни – пятница 13». Мгновенно лицо друга исчезло, оставив на память о своем пребывании эти три слова. Набрав в ладони пригоршню воды, Исаак обрушил ее на зеркальную поверхность. Теперь уже ничто не напоминало об его недавнем присутствии. Еще раз, взглянув в зеркало, Исаак не переставал удивляться. Веки его потяжелели, под глазами, как у миссис Лакстон, залегли темные круги. Он устал, слишком много впечатлений за сегодняшний день, сейчас лучше всего лечь в постель, и пусть ему присниться любимая. Казалось, только Исаак сомкнул глаза, как в дверь постучали. Он не прореагировал, лишь перевернулся на другой бок, не желая расставаться с чудесным миром своих грез. Снился ему сон, где мисс Кроуни была с ним рядом, стоило протянуть руку, и он ощутил бы между пальцами шелк ее мягких волос. Осмелевшей рукой Исаак скользнул по ее открытой шее, кожа была такой теплой, словно все это происходило не во сне, а наяву. Сейчас он наберется храбрости, почему-то мог проделать это лишь во сне, поцелует ее. Исаак сел на кровати, все еще не решаясь открыть глаза, и то час же ощутил на губах сладковатый вкус дыни. О, это было наслаждением чувствовать нежные прикосновения вновь и вновь, на щеках, подбородке, на лбу, всякий раз ожидая, что вот сейчас ласки станут более откровенными. Наконец, Исаак открыл глаза, и увидел перед собой Ириду.