Человек, который улыбался
Шрифт:
Он помчался к конюшне. София чистила стойло и, увидев его, истошно завопила. Он попытался улыбнуться, но мешала спекшаяся кровь.
– Все хорошо, – сказал он, задыхаясь. – Сделай только одно. Вызови «скорую помощь». Там на газоне лежат двое с огнестрельными ранениями. Сделаешь это, и я никогда ни о чем не буду тебя просить.
И тут он вспомнил про Альфреда Хардерберга. Времени оставалось в обрез.
Выбегая из стойла, он поскользнулся и упал в нанесенную лошадьми грязь. Поднялся и побежал к воротам, почти не надеясь, что успеет.
Анн Бритт вышла из машины размять ноги и увидела бегущего со всех ног Валландера. Он глянул на ее перепуганную физиономию и сообразил, как он выглядит – весь в крови и грязи. На объяснения времени не было, он думал только об одном – как помешать Хардербергу покинуть страну. Он издалека крикнул ей, чтобы она села в машину, и бросился за руль. Она не успела даже захлопнуть дверцу, как он развернулся, включил скорость и дал полный газ, наплевав на знак «стоп» при выезде на главную дорогу.
– Как быстрее всего добраться до Стурупа? – рявкнул он.
Она нашла в бардачке карту и объяснила кратчайший маршрут.
«Слишком далеко, – подумал он. – Мы не успеем. Слишком далеко».
– Звони Бьорку.
– У меня нет его домашнего номера.
– Звони в полицию, черт бы тебя побрал! – заорал он. – Напряги извилины!
Она набрала номер управления и, когда дежурный спросил, не может ли она подождать, пока Бьорк придет на работу, тоже начала орать. Получив номер телефона Бьорка, она набрала его и взглянула на Валландера.
– Что я должна сказать?
– Альфред Хардерберг собирается покинуть Швецию. Бьорк должен любой ценой ему помешать. Времени от силы полчаса.
Когда Бьорк взял трубку, она слово в слово повторила все, что сказал Валландер, послушала и протянула телефон Валландеру.
– Он хочет поговорить с тобой.
Он взял трубку правой рукой и немного отпустил акселератор.
– Что ты имеешь в виду? – сквозь помехи услышал он голос Бьорка. – Я должен остановить самолет Хардерберга?
– Это он организовал все эти убийства. Плюс убийство Курта Стрёма.
– Ты уверен? Где ты? И почему так плохо слышно?
– Я еду из Фарнхольмского замка… черт побери, у меня нет времени на объяснения! Он сейчас направляется в аэропорт. Если самолет покинет воздушное пространство Швеции, считай, что мы никогда до него не дотянемся.
– Все это очень странно, – сказал Бьорк. – А что ты делал в Фарнхольме в это время дня?
Вопросы Бьорка были совершенно законными. Интересно, как бы он сам реагировал на месте Бьорка?
– Я знаю, что все это звучит совершенно дико, – сказал он. – Но тебе придется рискнуть и поверить мне на слово.
– Я должен обсудить этот вопрос с Пером Окесоном.
Валландер застонал:
– Да пойми ж ты, что для этого нет времени! Ты же слышишь, что я говорю. В Стурупе же есть полиция! Они должны остановить Хардерберга!
– Позвони через четверть часа, – сказал Бьорк. – Я свяжусь с Окесоном прямо сейчас.
Валландер пришел в такую ярость, что на секунду потерял управление, и машина чуть не слетела в канаву.
– Опусти это идиотское стекло! – зарычал он.
Она послушно начала крутить ручку. Он вышвырнул телефон на дорогу.
– Свой тоже выключи, – чуть спокойнее сказал он. – Мы должны справиться сами. Нам никто не поможет.
– Ты уверен, что это Хардерберг? – спросила она. – Что там вообще произошло? Ты ранен?
– Уверен, – сказал Валландер. Два последних вопроса он оставил без внимания. – И я к тому же совершенно уверен, что если он улетит, мы его никогда не возьмем.
– И что ты собираешься делать?
Он яростно тряхнул головой.
– Не знаю, – резко сказал он. – Не имею ни малейшего представления. Я должен что-то придумать.
Через сорок минут они подъехали к аэропорту, а Валландер так ничего и не придумал. С визгом он затормозил у ворот справа от здания аэровокзала. Чтобы лучше видеть, что происходит, он залез на крышу машины. Вокруг него собралось несколько ранних пассажиров, с интересом наблюдая за его действиями. У ворот, мешая обзору, стояла машина фирмы, поставляющей обеды для пассажиров. Валландер начал махать руками и кричать, пытаясь обратить на себя внимание водителя. Но тот ничего не замечал, углубившись в утреннюю газету. Тогда Валландер вытащил пистолет и выстрелил в воздух, что вызвало панику среди окруживших его зевак. Люди разбежались в разные стороны, оставив чемоданы на мостовой. Шофер поднял голову и смотрел на Валландера, пока не сообразил, что от него требуется, и не отогнал машину.
«Гольфстрим» Хардерберга был на месте. Его серебристая обшивка отражала желтый свет прожекторов.
Два пилота, направляющихся к самолету, остановились от звука выстрела, обернулись и стали озираться. Валландер спрыгнул с машины, чтобы они его не заметили, не удержался на ногах и больно стукнулся плечом о мостовую. Боль еще прибавила ему ярости. Теперь он знал, что Альфред Хардерберг находится где-то в здании аэровокзала, и он не даст ему уйти, чего бы это ему ни стоило. Он ворвался в здание, спотыкаясь о чемоданы и отталкивая груженные вещами тележки. Анн Бритт мчалась за ним. У него в руке по-прежнему был пистолет. В это раннее воскресное утро пассажиров было мало. Единственная очередь стояла к окошку регистрации чартерного рейса в Испанию. Когда он, окровавленный и грязный, с пистолетом в руке, пробегал мимо, возник жуткий хаос. Анн Бритт пыталась на бегу успокоить публику, крича, что никакой опасности нет, но голос ее тонул в панических криках и стонах. Какой-то полицейский, ходивший за газетой, увидев Валландера, начал лихорадочно набирать код на двери комнаты полиции, но не успел. Валландер крепко схватил его за руку.
– Валландер из истадской полиции! – крикнул он. – Необходимо остановить самолет. «Гольфстрим» Альфреда Хардерберга. Это срочно, черт подери!
– Только не стреляйте! – побелевшими губами пролепетал полицейский.
– Ты что, охренел? Я же сам полицейский. Ты что, не слышишь, что я тебе говорю?
– Не стреляйте, – еле слышно повторил тот и потерял сознание.
Валландер ошарашенно смотрел на лежавшего у его ног человека. Придя в себя, он начал колотить в дверь. Анн Бритт отстранила его.