Человек с островов

Соколова Анюта

В полдень я приготовила ещё одну порцию супа, добавив в неё перетёртое мясо. Открыла пачку с гранатовым соком, наполнила стакан. Не удержалась и попробовала: вкусно. Шен – буду звать так, пока не скажет настоящее имя, – спал, но на звук открывающейся двери поднял голову.

– Не рановато для обеда? – хрипловатым со сна голосом спросил он.

– Ваш желудок после длительной голодовки не примет много пищи сразу, – начала я объяснять, натолкнулась на иронично-вызывающий взгляд и замолчала. Необразованным дикарём

островитянин точно не был.

– Странные у нас отношения, – заметил Шен, когда я поставила перед ним поднос. – Вроде раб я, а прислуживаете мне вы.

– Наслаждайтесь, – невозмутимо откликнулась я. – Это ненадолго. Как только окрепнете, будете есть вместе со мной на кухне.

– Если вы рассчитываете, что я стану для вас готовить, вынужден разочаровать, – усмехнулся он. – Мои кулинарные способности ещё хуже ваших.

– Проверяли?

– В подростковом возрасте. После чего кухарка начала заикаться, а кухню пришлось ремонтировать… – Шен осёкся.

– То есть у вас тоже существует некое подобие инго? – вздёрнула я бровь.

– На островах нет рабства! Прислуге выплачивают жалование, и никто не посмеет ограничить их свободу!

– Но они выполняют за вас вашу работу. Вы отдаёте им приказы, наказываете за неповиновение. Не такая уж огромная разница – отсутствие знака под кожей.

Я ожидала очередного всплеска гнева и ошиблась, услышав лишь осторожное:

– Кстати, о знаках. Куда вы вживили мой?

– Никуда. Вы не в том состоянии, чтобы выходить на улицу, а дома он вам не нужен.

Шен затих и занялся супом. Затем медленно выпил сок.

– Правильно ли я понимаю, льена Юлика, что принадлежу вам только на бумаге?

– Как вы думаете, Шен, зачем инго вживляют знаки? – ответила я вопросом на вопрос.

– Пометить своего домашнего питомца?

– Чтобы обеспечить свободу передвижения в пределах Кергара. Инго без знака – беглый инго. Его задержат и отправят в Департамент до выяснения личности хозяина.

– А что, у рабов статус отражается на лице? – съязвил Шен.

– В любом виде общественного транспорта установлены сканеры, считывающие либо знаки, либо именные карты оплаты для граждан. Но, предположим, беглецу невероятно повезёт, и он угонит машину… Кстати, вы в курсе, что пешком до порта не добраться?

– Почему?

– Его от города отрезает дамба – древняя защита от наводнений. Так вот, даже если удачливый беглый инго проникнет на территорию порта, он лишь издали полюбуется на корабли. Посадка осуществляется по билетам, контроль очень жёсткий, билеты можно купить только по предъявлению удостоверения личности или знака принадлежности хозяину.

– Льена Юлика, вы на самом деле считаете меня полным идиотом? – вкрадчиво поинтересовался Шен.

– Вы семь раз пытались бежать – без денег и документов. У меня на глазах собирались замёрзнуть

заживо. По-вашему, это поведение разумного человека?

– И как же ведут себя разумные люди?

– Приспосабливаются. Выживают. Ждут удобного момента.

В ярко-голубых глазах разгорался гнев. Уже не слепая ненависть ко всем имперцам, а злость лично на меня.

– Легко рассуждать, когда это касается других.

– Наверное, – согласилась с ним. – Я не знаю, как поступила бы на вашем месте, и не узнаю до тех пор, пока не поменяюсь с вами ролями.

– Но? – с нажимом произнёс Шен.

Удивлённо посмотрела на него.

– В вашей гладкой фразе, льена Юлика, отчётливо слышится «но».

– Раз вы настаиваете… Но я не настолько глупа, чтобы сражаться в том случае, когда не смогу победить.

Он подался вперёд. Мелькнула мысль, что я правильно дала ему собачью кличку: островитянин сейчас как никогда напоминал зверя. Только не пса, а волка: дикого, хищного, неукротимого.

– Вы предпочли бы сдаться без боя?

– Для боя следует выбирать нужное время. Ввязываться в заведомо проигрышную битву – это не геройство, а дурость.

Его губы дрогнули. Затем Шен рассмеялся – сначала тихо, потом всё громче и громче, пока смех не начал напоминать истерику. Честно – я испугалась. Быстро собрала пустую посуду, выскользнула за дверь и задвинула засов. Не попросить ли у льена Тодеша успокоительных? Кто его знает, вдруг от всего перенесённого островитянин и впрямь повредился рассудком?

Время тянулось со скоростью ползущей в гору улитки. Я ещё раз перебрала вещи отца. Увы, слишком разные комплекции, что доказывала пижама, в которую Шен легко смог бы завернуться два раза. Одежду надо покупать. И обувь, для начала хотя бы домашние туфли. Папины не подойдут – размер ноги, как я успела заметить, у островитянина был чуть больше моего. Мерки с себя он снять не даст, придётся подбирать на глазок. Уже понятно, что никаких нормальных отношений у нас не получится. Шен не приспособится и не притворится рабом… Тьфу, какое противное слово!

Вернулась к визору. Передавали последние новости из столицы: Грасор был полностью завален снегом. Город спасало то, что его застраивали по плану, утверждённому Алонсо Великим всего полтора века назад. Там, в отличие от Скирона, не существовало ни старых районов с узкими извилистыми улицами, ни маленьких двориков вроде моего. Лишь широкие прямые проспекты, по которым так удобно проходить снегоуборочникам. Несмотря на это, и в Грасоре первые этажи зданий утопали в сугробах, а от огромных площадей, изюминки новой столицы, остались небольшие расчищенные кольца. Слово «аномалия» звучало в каждой фразе. Затем показали Ренгор и Кирсор: циклон бушевал и там. Я с тоской посмотрела за окно, где за белым вихрем почти исчезли дома.