Человек с островов
Шрифт:
Неделя до весны… Обычно к этому времени от снега не оставалось и воспоминаний. Из-за близости моря в Скироне умеренная зима, ранняя весна, прохладное лето и поздняя осень. Обильные снегопады довольно редки, в основном льют дожди. Но не в этом году. И я не особо верю в «аномалии». Ещё меньше – в совпадения. Месяц назад Берган объявил войну островам – и вот уже месяц центральную часть империи заносит снегом. Мы только начинаем разрабатывать системы контроля климата. Кто поручится, что учёные того же Сайо нас не опередили? Это в газетах рисуют карикатуры, изображающие
Вряд ли Шен захочет со мной откровенничать, да и нехороший истерический смех говорит о том, что островитянина лучше лишний раз не беспокоить. Пусть отдохнёт. Около трёх часов я отнесла ему пюре с протёртым мясом. Он спал, пришлось осторожно дотронуться до руки. Кожа показалась мне ледяной.
– Вам не холодно? – спросила, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Холодно, – с вызовом ответил он. – У вас в доме отключено отопление?
– Вчера я поставила его на максимум.
Подошла к комоду, вынула тёплый плед и шерстяные носки, которые вязала ещё Зея.
– Возьмите. После островов вы должны постоянно мёрзнуть.
Шен смерил меня мрачным взглядом исподлобья.
– Так вы понимаете, что я не раскенец?
– Разумеется. Я тоже не страдаю идиотизмом. Выпейте горячий чай, сразу согреетесь.
Он обхватил кружку обеими руками, грея пальцы. Машинально подумала, что ему не мешало бы постричь ногти – когда-то явно ухоженные, они изрядно отросли.
– Занятная у вас мораль. Вы знаете, что я попал в империю незаконно, и закрываете на это глаза.
– Я купила вас легально. Остальное меня не интересует.
– Даже то, что я подданный чужого государства? Ваш враг?
– В настоящий момент вы – мой инго, Шен. Пожалуйста, ешьте, а то опять всё остынет.
Он проглотил всё за несколько минут, натянул носки, лёг и отвернулся к стенке. Я укрыла его пледом поверх одеяла. В следующий раз я пришла в половине седьмого с овощами и котлетами. Настенное бра освещало пустую спальню: Шен рассматривал себя в поясном зеркале в ванной. Отросшие почти на дюйм волосы торчали во все стороны.
– С этими повязками можно мыться? – спросил он недовольно.
– Ещё утром вы еле держались на ногах, – заметила я, стараясь не обращать внимания на вызывающий тон. – Подождите хотя бы пару дней.
– Не переношу грязь, – скривился островитянин.
– Как все нормальные люди. Завтра вечером придёт доктор, он скажет, что вам можно, а что нельзя.
– Визиты доктора, вероятно, недешёвы? – ухмыльнулся он. – Вам не жаль выбрасывать столько денег на раба?
– Забочусь о своём имуществе, – вернула ему издёвку.
Шен не нашёлся что ответить. Быстро съел овощи, забрался в кровать и пробурчал:
– Не гасите свет.
Боится темноты? Забавно, конечно, но не повод для шуток. К тому же меня радовало уже то, что он безропотно ест и не пытается бежать. Тем не менее задвигать засов я не забывала. На ночь я принесла островитянину тёплого
Фонари освещали сверкающее белое поле, в лучах света искрился падающий снег. Ступеньки заднего входа сравнялись с сугробами, на соседней крыше красовалась снежная шапка высотой в ярд. Над моим домом, не сомневаюсь, была такая же. Царила необычная для города тишина. Я задрала голову и смотрела в чёрное небо, ощущая себя крошечной и жалкой в сравнении с этой бесконечностью. Так странно, так неуютно. Словно ты – одна из миллиарда снежинок, носимых ветром. Безликая, безголосая, беззащитная.
Но множество слабых снежинок образуют буран.
Глава 5
Проснулась я в семь по будильнику. Позёвывая, сварила молочную кашу. Себе поджарила гренки, Шену оставила мягкий бисквит. Островитянин встретил меня хмурым взглядом, однако я поразилась тому, как быстро он поправляется. Синяки бесследно пропали, кожа посветлела, землистый оттенок исчез. Самое невероятное – волосы отросли ещё на дюйм и блестели в свете бра.
– Вижу, вам гораздо лучше, – отметила, ставя поднос с едой на стол.
– Вашими стараниями, – откликнулся Шен с неизменной иронией. – Вы, великодушная льена Юлика, решили посвятить свою жизнь заботе о рабах? Второй день только и делаете, что меня обслуживаете.
– Третий, – поправила невозмутимо. – Я обслуживаю вас третий день. Но вчера и позавчера были выходные, сегодня мне пора на службу. В обеденный перерыв я приду и принесу вам поесть. Будут какие-либо пожелания?
– Белое марочное вино с Ол-Тоу, свежие морепродукты и выдержанный сыр, – съязвил он.
– Если доктор разрешит, то пожалуйста. Боюсь, правда, качество морепродуктов вас разочарует – их возят с архипелага, свежесть не та.
Островитянина задевало моё поведение и ещё больше – моё спокойствие. Шен уже составил определённое мнение обо всех имперцах, и то, что я в него не вписывалась, вызывало его раздражение. Он искал в моих поступках подоплёку, не находил и злился.
– Вы пожертвуете собственным обеденным временем, чтобы накормить меня?
– Невеликая жертва. Управление технического надзора, в котором я служу, находится в пяти минутах ходьбы отсюда.
– Какое удобство, – хмыкнул Шен. – Купили дом поближе к работе или подобрали работу рядом с домом?
– Можно сказать, что и так и так. Дом приобрёл мой отец, и он специально искал что-то в двух шагах от службы. А я устроилась в управление, потому что ленива и не хочу по полдня проводить в дорожных пробках.
– И кем же вы работаете, льена Юлика?
– Канцелярской крысой.
Его глаза округлились.
– Кем?..
– Делопроизводителем, – пояснила я.
– Секретарём?