Человек в западне (Сборник)
Шрифт:
— Вы отдали письмо Анни Шелдон, правда? Она слышала все, что говорилось в гостиной. Когда Билл вышел, она вошла в холл и увидела вас с письмом. Юна спросила, что это за письмо и взяла его... Где она?
Он повторил мой вопрос:
— Где она? Мисс Анни Шелдон в своей комнате. Она...
Я взбежал по лестнице, вдогонку мне несся голос Джонсона:
— Но прошу вас, она ничего не сделала? И я ничего не сказал лейтенанту Транту. Для блага мистера Билла. Это было...
Мое сознание лихорадочно работало. Анни, для которой, как и для меня, Ронни был идеалом, прочитала письмо Фелиции. Анни имела ключ. Правда, у Анни было алиби, но какое?
Глава 22
Анни сидела в кресле в одном из своих дорогих, но безвкусных платьев. Она не встала, но повернула голову в мою сторону.
— Жак...
— Это ты прислала мне письмо Фелиции?
Она посмотрела мне в глаза и спокойно сказала:
— Теперь ты понимаешь, что не виноваты ни ты, ни Фелиция. Теперь ты не сможешь ее ненавидеть.
— Ты взяла письмо у Джонсона?
— Конечно. И велела отнести его тебе на квартиру. Я не могла видеть твоих переживаний и того, что ты продолжал считать Ронни своим лучшим другом.
— Но до этого ты взяла письмо. Ты знала о Фелиции еще до смерти Ронни и уверяешь, что ушла к Снейгли.
— Уверяю? Не веди себя, как лейтенант Трант. Тебе незачем вытягивать из меня что-либо силой... Садись. В течение двадцати пяти лет, с момента, когда пришло письмо о смерти Луи, содержанием моей жизни были Ронни, Джонсон, Фелиция и ты.
Луи был женихом Анни, фотография его всегда стояла на ее столике и исчезла совсем недавно. Это ее единственное любовное переживание.
— Я любила вас всех,— продолжала Анни,— и не обращала внимания на недостатки Ронни. Ронни есть Ронни, вот и все. До вчерашнего дня я совсем не задумывалась над его женитьбой. Очевидно, он хотел иметь Жанну, и получил ее. О Билле я совсем не думала. Вчера, когда произошел взрыв и я услыхала, что Ронни орет, на них, как ненормальный, я испугалась. Сначала я была на его стороне. Я слышала, как он ужасно ругал Билла. Слышала, как грозил уничтожить тебя и издательство. Я слышала, как Жанна умоляла Билла уйти. Чтобы не видели, как я подслушиваю, я ушла к себе.
Я видела, как Билл вышел в холл и что-то передал Джонсону. Когда он ушел, я увидела в руках Джонсона конверт и глазам своим не поверила, узнав почерк Фелиции. Я взяла письмо, собираясь его вернуть, но сначала решила прочитать.
С этого момента я зачеркнула всю свою жизнь. Я знала о квартире Ронни, он часто не ночевал дома. Я понимала, он был мужчиной и не имел жены. Но то, что Ронни был подлец и так поступил с Фелицией...
Я спустилась вниз и увидела тебя. Я пошла вслед за тобой, и снова началось: Ронни рычал на тебя, а я стояла за дверью и думала, как он смеет? Он уничтожил твою жизнь и еще смеет так орать! Я все слышала — как Ронни приказал. Джонсону взять выходной, как он звонил Артуру Фридлянду. Я убедилась, что свое намерение он приведет в исполнение, чтобы совсем уничтожить тебя. Я ушла в ванную, но и там все слышала.
Когда Ронни положил трубку, тут уж не выдержала Жанна. Как она была великолепна в своей гневе! Она крикнула: «Я ухожу от тебя!» Потом она убежала в .свою комнату, и я поняла, что мне надо делать. Если Жанна может быть энергичной, я тоже должна. Если никто не может его удержать, это сделаю я. С письмом в руке я направилась в гостиную и сказала ему: «Позвони Артуру еще раз и скажи, чтобы он не приходил».
Это было страшно. Он был взбешен и зло рассмеялся: «Ты тоже? Это даже забавно! Я теряю сразу и жену, и хозяйку. Ну что ж, не могу же я всю жизнь держать при себе домработницу. Итак, уже двадцать пять лет прошло, как я откупил тебя у твоего жениха. Он был в восторге от собственной смерти. Сейчас у него, должно быть, штук пятнадцать сыновей, собственная ферма. А мне невыгодно было отпускать тебя для твоего семейного счастья в Перу или Эквадор».
Подлость Ронни была безгранична. Двадцать пять лет тому назад он уничтожил счастье сестры ради своей выгоды. Я трусиха, Жак, я ничего не сделала, я разрешила ему смеяться надо мной. Я не нашла ничего лучшего, как пойти к Гвендолен и рассказать ей обо всем. Она обвинила меня в малодушии. Да, мне нисколько не помог этот разговор с Гвендолен и сознание, что с ней случилось то же самое. У Гвендолен характер сильнее, чем у меня. Она заявила, что я обязана-спасти тебя, спасти издательство, сказала, что я должна быть готова на все и должна вернуться домой сейчас же.
Теперь, когда я достиг своей цели, я должен был почувствовать радость победы, но радости не было. Вопрос ясен, как решение математической задачи. Анни побуждаемая Гвендолен, ненавидевшая брата, вернулась, чтобы выполнить свой моральный долг.
— И ты вернулась...— тихо спросил я.
— Да,— кивнула она головой,— вернулась
—-Ты открыла дверь своим ключом?
— Да.
— И Ронни был там?
Она посмотрела мне в глаза:
—- Ронни лежал на полу... мертвый, а около него револьвер.
Я был так уверен, что сейчас последует признание, что даже растерялся. Жанна ведь слышала, как убийца открывал дверь в девять часов.
— Это было около девяти часов, да?
— В девять? О, нет, значительно позже. Это было... около половины десятого. Я от Гвендолен ушла после девяти.
«Она разгадала западню»,— подумал я,:
Но Анни продолжала упавшим голосом:
— Никогда до этого я не видела трупа. Но я не была поражена или огорчена. Я просто стояла и смотрела на него. Даже чувствовала какое-то удовлетворение, будто радовалась тому, что восторжествовала справедливость,
Я -не хотел ей верить, но уже начал сомневаться.
— Почему ты не вызвала полицию?
— Я хотела позвонить, подняла трубку, но телефон был занят. Я услышала голос Жанны, потом твой. Жанна говорила, что слышала выстрелы и спрашивала, должна ли она вызвать полицию. Ты ответил: «Нет». И Жанна сказала, чтобы ты взял с собой ключ от парадного.
Верно, это были наши слова. Не было сомнений, что Анни подняла трубку. Если бы она застрелила Ронни, то ни за что не подошла бы к телефону.
— Я знала, что ты приедешь и передумала звонить в полицию. Я снова вернулась к Гвендолен и рассказала ей, что произошло с Ронни, и мы условились о моем алиби.
— Алиби! Чтобы спасти тебя от ареста...
— От ареста? Ты думаешь, я беспокоилась об этом? Для чего? Нет, Жак, моя судьба меня не волновала.
Она подошла к кровати, взяла сумку и что-то достала из нее.
— Я хотела, чтобы «полиция не знала, что я уже была в доме. Сейчас ты поймешь, почему...
Она протянула мне открытую ладонь.