Человек. Образ и сущность 2013. Гуманитарные аспекты. Языки меняющегося мира: Контакты и конфликты

Коллектив авторов

Но каким путем следует идти, чтобы приблизиться к разгадке этой тайны? Если все время идти тем путем, которым уже шли эмпирические науки, не получив ответа на поставленный вопрос, то не исключено, что на этом пути будут получены дополнительные результаты, не дающие нужного ответа. Это путь, находящийся в границах субстанции «материи», оперирования с материальными факторами в надежде, что их определенная комбинация приведет к рождению языка. Но этого не происходит.

Язык как бы «дан» как та «среда», в которой происходит дискурс. Но каким образом он «дан» – на этот вопрос ответа нет.

Так, может быть, вообще вопрос поставлен неправильно и ответ на него нельзя получить в контексте биоантропологической реальности? Но тогда в какой реальности нужно пытаться найти ответ на этот вопрос?

5. «Третья

реальность»

Анализ биоантропологических факторов не дает конечного результата в объяснении происхождения языка. В них недостает какого-то существенного «элемента».

Какую реальность упускают из виду многообразные концепции происхождения языка? Все они рассматривают лишь влияние различных факторов – анатомических, физиологических, возрастных, экологических, психологических, социальных на то или иное состояние существующего языка, на те или иные его особенности. Но ведь с точки зрения цивилизационно-антропологической язык – это нечто целое. Но что такое цивилизационно-антропологическая реальность? Что она «выражает» или что «отражает»? Составляет ли она специфическую «субстанцию» языка? Биоантропологические факторы отражают причинно-следственные влияния на языковой процесс, в котором язык является ответом «внешнего» воздействия. Цивилизационно-антропологический фактор выражает новое состояние сознания прачеловека, в котором оно несет в себе качество свободы субъекта, действия, независимо и даже вопреки влиянию внешних факторов. Сознание превращается в феномен самодвижения, а значит, осознанную внутреннюю причину совместных действий и поведения прачеловека. Слово в этом контексте становится не простым звуком или сигналом о внешней опасности, а фиксированным для коммуникации смысловым результатом самодвижения сознания. В этом своем качестве слово и становится сущностным основанием языка, превращающего прачеловека как биоантропологического субъекта в субъекта цивилизационно-антропологического, в homo sapiens. Язык – это выделение свободы самоопределения в самостоятельную, отдельную от непосредственного практического действия, форму деятельности. Внутреннее движение языка, таким образом, может происходить в неподвижном теле человека. Но это внутреннее движение становится рационализацией поведения не только в отношении фактора внешнего воздействия среды во всем ее многообразии и подвижности, видимости и слышимости, ощущаемости и воспринимаемости органами чувств, но и в отношении того, что не видимо и не слышимо. Язык сознания человека создает внутренние объекты, свою специфическую среду, которая может становиться схемой той внешней среды, которая невидима и неслышима, но с которой сознание человека постоянно имеет дело. Оформление знания об этой среде в форме слова и есть специфическая особенность языка.

Звуковая коммуникация биологических социумов не имеет качества языка человека разумного. Это качество определяет коренное преимущество человека перед всеми видами биосоциумов. В нем заключается зародыш, из которого вырастает древо Цивилизации, несущее в себе коренное отличие от древа Природы. Цивилизация формирует свои качественные особенности под воздействием результатов внутреннего движения сознания, получающего общее социальное выражение в языке, в его развивающихся формах и качествах. Специфика слова, составляющего субстанциальное основание языка, заключается в его потенциальной возможности нести в себе константы смысла, выработанные автономным движением сознания. Эти константы могут быть специфическим контрапунктом постоянно изменяющейся эмпирической реальности внешней среды. В слове в форме звука (речи) и письменности (текстов) могут фиксироваться константы цивилизационного бытия и условия его воспроизводства. Таким образом слово обретает теургическую функцию. Реализация теургической функции требует тщательного отбора слов, которые складываются в ритуалы.

Контрапунктом порядка слов в ритуалах является непринужденное обращение со словами без тщательного их отбора, что влечет за собой также свои последствия для цивилизации. Ставшая классической фраза «В начале было

Слово» отражает сущность рождения цивилизации, возникающего из рождения языка. В этом рождении и происходит соединение всего: физиологии прачеловека и внешних природных условий его жизни и вместе с тем возникновение свободного движения сознания, обусловливающего своеобразие поведения и образа жизни прачеловека как человека разумного.

Это своеобразие находит свое выражение в понятии души, которой обладает только человек в универсуме жизни на земле. Душа – это не инстинкт и не условный рефлекс, которыми обладает и животное. Между тем именно душа начинает править человеком. И не случайно, что философия пытается через призму интерпретации качеств души человека найти подходы к объяснению движения вещей в настоящем, прошлом и будущем Универсума 27 .

Через эту призму начинает раскрываться и действительная сущность Слова.

27

См.: Платон. Сочинения: В 3 т. – М., 1972. – Т. 3, ч. 2. – С. 381–396.

Слово можно считать субстанцией языка. На самом деле совокупность слов образует язык. Значит ли это, что субстанцию языка можно понять, исследовав данную эмпирическую реальность слова? Эта эмпирически очевидная реальность состоит из букв и звуков. Слово обладает формой, т.е. пространственной определенностью, которая может совершенствоваться, достигая красоты внешней реальности в различных вариациях алфавитов и написаний. Слово – это звучащая реальность, достаточно сложная по своей структуре, поскольку образуется из отдельных звуков. Сочетание звуков может образовать гармонию. В этом смысле эволюцию слова можно представить как эволюцию языка, его восхождения к своим все более совершенным формам.

Как оказывается, специфическое сочетание звуков (материальная реальность) совпадает с эстетической (идеальной) реальностью. И в этом совпадении обнаруживается специфическая теургическая сила. Это в известном смысле ключ к происхождению языка как целого. Человек «захватывается» этой теургической силой, и через нее ему открывается идеальная реальность, т.е. смысл. Вне смысла слово не имеет реальности: оно превращается либо в звук, рядоположный с другими звуками, либо в форму знака, наряду с другими естественными формами.

Таким образом, слово – это специфическая форма цивилизационного Бытия, в которой постигается не только «странное» явление соединения несоединимого, происходит совпадение материального и идеального, но и рождение феномена духовной коммуникации через постижение абсолютного в непосредственном переживании 28 .

Слово в своей сущности является исходным основанием формирования реальности культуры. Оно имплицитно содержит в себе интенции развитой и отдифференцированной культуры, в формах поэтического и музыкального искусства.

28

См.: Скворцов Л.В. Информационная культура и цельное знание. – М., 2011. – С. 107–109.

Таким образом, слово – это специфическая реальность как тождество материального и идеального. Это – «третья» реальность, не «попадающая» ни в субстанцию мышления, ни в субстанцию протяжения, если следовать разделенным категориям доктрины Декарта.

Возможно, именно этим обусловлены неудачи в объяснении происхождения языка путем фиксации влияния на человека отдельных реальных (материальных) факторов. Но и путь трансцендентального идеализма, видимо, не попадает в цель по той же причине, поскольку упускает из виду своеобразие «третьей реальности».

Если ни одна из версий происхождения языка не отвечает на поставленные вопросы, то, быть может, не стоит пренебрегать методологией гуманитарного знания и не рассматривать гуманитарное знание как «просто истории», которыми «настоящая» наука может пренебречь, как она пренебрегает сказками типа сказки об Алисе в Стране чудес? Гуманитарное знание рассматривает проблему языка в контексте проблемы бытия. Теургическая функция языка обусловлена его спецификой как «третьей реальности». Соответственно, язык может претерпевать качественные изменения в контексте изменения характера и содержания цивилизационного бытия человека.