Человэльф
Шрифт:
– А что случилось за то время, что мы не виделись? – удивленно спросила Катриона. – Мне казалось, что проблема решена. Новый главный смотритель маяка в эту самую минуту уже должен быть на острове и знакомиться со своими подчиненными и должностными обязанностями.
– Он пропал, – коротко сказал премьер-министр.
– Где? Когда? – вырвалось у Катрионы почти невольно.
– Мы контролировали каждый его шаг на всем пути до острова Барра. Вернее, до того момента, когда он сел в самолет, который должен был доставить его на этот остров. А затем он вдруг перестал выходить на связь. Я лично проверил – самолет благополучно долетел до аэродрома. Вот и все, что мне известно.
Премьер-министр
– И отыскать его затерявшийся на острове Барра след придется тебе, Катриона. Ты единственная, кому я могу поручить это дело, не опасаясь, что оно немедленно станет достоянием гласности. Любой слух о происшествии будет использован оппозицией как оружие против меня, а в конечном счете – против нашей Эльфландии.
– Каким образом? – искренне изумилась Катриона.
Премьер-министр грустно вздохнул, как он часто делал, когда говорил о Эльфландии.
– Маяк Эйлин Мор – поистине наша ахиллесова пята, как выражаются люди, и ты должна это понимать, Катриона. В отличие от меня, ты не помнишь этих событий, потому что была тогда еще младенцем. Но когда люди заселили остров, эльфы восстали. Они заявили, что честь Великой Эльфийки поругана, и она будет жестоко отомщена. Первые жертвы не заставили себя ждать. Разумеется, ты слышала о трех смотрителях маяка, пропавших на острове в начале прошлого века при самых таинственных обстоятельствах. Однако это привело к обратному, чем ожидалось, – во всяком случае, я так думаю, – результату. Не к бегству, а к массовому нашествию людей на остров. Нам, духам природы, трудно понять человеческую логику. Они не испугались, они заинтересовались, отнеся гибель смотрителей в разряд сверхъестественных явлений. Сюда же, кстати, они относят и нас, духов природы, если это тебе интересно. Поэтому мы и вынуждены скрывать от них свое существование – в том числе еще и затем, чтобы не стать жертвой их любопытства.
– Иначе говоря, подопытными кроликами, – содрогнулась Катриона. Она живо представила себя в роли лабораторного зверька, распластанного на операционном столе в ожидании, когда скальпель исследователя вонзится в его трепещущее тело. Отвратительная и ужасная картина. Богатое воображение было ее собственной ахиллесовой пятой с самого рождения.
По-видимому, ужас отразился в ее глазах, потому что премьер-министр сочувственно ей кивнул.
– В конце концов, чтобы избежать кровопролитной войны с людьми, которые начали бы преследовать и уничтожать всех духов природы, и не только эльфов, Совет тринадцати решил выкупить остров Эйлин Мор, – продолжал он. – Сделка состоялась. Но с условием, что маяк не прекратит светить. Людям нет дела до наших проблем, их беспокоит безопасность морского судоходства. Так возникло суверенное государство Эльфландия, маяк перешел на работу в автоматическом режиме, люди покинули остров Эйлин Мор. И, казалось бы, на этом все должно было закончиться. Но компромисс устроил не всех. Нашлись эльфы, которые заявили, что это соломоново решение, и оно не спасает младенца. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Да, я знаю это предание людей о жившем некогда древнееврейском царе Соломоне, который повелел разрубить младенца надвое. Он хотел, чтобы каждой из двух претендующих на материнство женщин досталось по равной части.
– Верно. Но тогда настоящая мать отказалась от своей доли. К сожалению, мы не можем так поступить и выполнить требование оппозиционно настроенных эльфов о сносе маяка Эйлин Мор. Ведь тогда условия договора с правительством Великобритании будут нарушены, и де-юре остров снова отойдет людям. А те опять построят на нем маяк. Такой вот заколдованный
– Неужели оппозиция этого не понимает?
– Оппозиция, которую, как всем известно, возглавляет эльф Фергюс, готова смириться с компромиссным решением. Но есть еще так называемое Сопротивление. И те, кто его представляют, просто не хотят ничего понимать. Они фанатики, а потому слепы и глухи к голосу разума. Они убивают людей, топят их корабли, вносят смуту в умы и сердца всех остальных эльфов. А главное – угрожают погасить маяк, разрушить который они не могут из-за наложенного на него Советом тринадцати заклятия. Поэтому мы вынуждены держать на маяке смотрителя, чтобы этого не случилось. Причем из числа людей, потому что Сопротивлению претит даже мысль о том, чтобы вступить с человеком в сговор. С любым из духов они смогли бы договориться или привлечь его на свою сторону.
– Но разве Сопротивление нельзя купить? Ведь всему есть своя цена, даже фанатизму. Или, в крайнем случае, уничтожить его.
– Ты зришь в самый корень, Катриона, – одобрительно заметил премьер-министр. – Но как применить силу к тем, кого никто никогда не видел? Как их подкупить? Они неуловимы, невидимы, неосязаемы, а потому неуязвимы. Видишь ли, нам до сих пор не известно, кто они. Если бы мы только знали! Поверь, эльбст Роналд и Совет тринадцати сумели бы привести их в повиновение.
– Но ведь как-то они дают знать о своих требованиях?
– Они сносятся с нами через Фергюса. Но он утверждает, что тоже их не видел. Якобы у них происходит телепатический обмен мыслями, причем всегда неожиданно для него самого и очень недолго, поэтому источник даже нельзя отследить.
– Но если здесь замешан повелитель Фергюс…, – нерешительно сказала Катриона. – Быть может, цена вопроса – власть? Ведь он политик.
– Долгое время я тоже так думал. И я был готов пожертвовать постом премьер-министра Эльфландии в интересах дела. Но Сопротивление отказалось. Они требуют принести в жертву маяк, а на меньшее не согласны. Ими руководит слепая безрассудная ненависть, и ничего нельзя изменить.
Премьер-министр сокрушенно развел руками.
– Я всегда думал, что на такой фанатизм способны только люди. Но вынужден признать – мы, эльфы, ни в чем им не уступаем. И маяк Эйлин Мор – лучшее тому доказательство.
– И единственное, – возразила Катриона. – Но я все-таки не поняла, почему исчезновение смотрителя маяка может пагубно отразиться на тебе, повелитель Лахлан, и на Эльфландии.
– Потому что Совет тринадцати может решить, что я не в силах контролировать ситуацию. Посуди сама – предыдущий смотритель маяка недавно погиб, этот пропал… А если так, то самым разумным и простым выходом, с их точки зрения, будет ввести на острове чрезвычайное положение. Для начала всем эльфам запретят посещать Эйлин Мор, и даже в дни равноденствия. Ты представляешь, что значит лишить эльфов надежды дважды в год славить Великую Эльфийку?
– Это, как минимум, снизит рождаемость нашего народа, – перевела все в шутку Катриона. Она уже поняла серьезность ситуации. Но одним из свойств ее характера был природный оптимизм, который не могли поколебать самые ужасные гипотетические предположения. Эйлин Мор все еще был эльфийским островом, а что будет, покажет только время.
– Ты, как всегда, права, Катриона, – улыбнулся премьер-министр, давая понять, что оценил шутку. – Я очень рад, что ты работаешь на правительство Эльфландии. Ты вдохновляешь меня. Придаешь мне сил. Ты – замечательная эльфийка. Истинная патриотка, да к тому же еще очень умная и необыкновенно красивая девушка. Редкое сочетание превосходных качеств. Ты знаешь об этом?