Чемпионы Темных Богов
Шрифт:
Линиса, продолжая безостановочно стрелять, двинулась вперед, раскалывая перед собой замерзшую землю. Существо взметнуло оставшуюся руку. Послушница нырнула в сторону, но недостаточно быстро. Кулак чудовища сбил ее с ног и отбросил в туман.
Существо повернулось к Иобель, его изжеванное взрывами тело горело бледным свечением. Она отступила назад, а затем собралась и прицелилась из болтгана. Существо подняло руку из останков. Иобель нажала спусковой крючок. Болтган ревел до тех пор, пока боек не защелкал по пустому патроннику.
Ей потребовалось сделать
— Значит, идти пешком все же было хорошей идеей, — сказала Линиса. Ее боевой костюм погнулся, но все еще оставался одним целым. Повреждения, как ничто иное, лишь усилили ауру грубой мощи доспехов. Она остановилась рядом с Иобель и посмотрела на останки существа. — Пожалуйста, скажите, что мы не ради этого сюда пришли.
— Нет, — ответила Иобель.
— Хммм. И что оно такое?
— Отголосок прошлого, — произнесла Иобель. — Группа разорванных душ, попавших в ловушку смерти, словно морской мусор, увлеченный в водоворот. Столь многое здесь случилось, что это уже не просто планета, это — шрам в варпе, — Иобель выпрямилась и посмотрела в туман. Она потянулась психическими чувствами и нашла нить. — Пошли.
У них ушел еще один час, чтобы отыскать его. Линиса просто смотрела на находку, бранясь на десятке диалектов. Предмет хранился в маленькой адамантиевой коробочке под основанием обрушившегося обелиска. Внутри пульсировала слабая психическая аура. Иобель заколебалась, прежде чем открыть коробочку, но, сделав это, едва не рассмеялась. Она достала находку и поднесла к тусклому свету. Это была буква «І» из полированного адамантия, пересеченная тремя горизонтальными линиями — знак Инквизиции. В центре символа находился ярко-синий карбункул, который мерцал в слабом освещении, подобно единственному, пристальному оку.
— Что за… — начала Линиса.
— Это своего рода ответ, — сказала Иобель, наблюдая за теплящимся в сердце синего камня огнем. — Это свидетельствует о том, что другие также последовали этим путем, и что для тех, кто зашел столь далеко, есть больше ответов. Если они смогут их найти.
— В этом все дело?
— Этого достаточно, — ответила Иобель.
Туман замерз. Все застыло. Слабые отзвуки далекого дождя и грома разом стихли.
Иобель опустила символ Инквизиции. Она потянулась к своему болтгану.
— Довольно, — произнес низкий глубокий голос, донесшийся от Линисы, но ей не принадлежавший.
Линиса медленно прошла вперед, ее движения были по-кошачьи грациозными, несмотря на массивные доспехи. В глазах ее шлема горел холодный свет. Иобель держала болтер в руке, но уже знала, что если нажмет спусковой крючок, ничего не произойдет.
Послушница присела и подобрала с земли пригоршню серого пепла. Инквизитор моргнула. Что-то кричало внутри нее, голос, говоривший ей отступить — голос, звучавший как ее собственный.
Линиса позволила пыли слететь с пальцев.
— Кости легиона, погребенные под пеплом всего, что они построили.
— Ариман, — выдохнула Иобель.
— Этого было достаточно, не так ли — прийти сюда, коснуться первой могилы моего легиона? В этот момент ты поняла, что все, найденное тобою о нас, было правдой, — Ариман указал на инквизиторский символ, который Иобель все еще сжимала в руках. — И этой безделушки было достаточно, чтобы повести тебя дальше и продолжить охоту за правдой, — Ариман встал, и очертания Линисы начали размываться в движении, спиралью свиваясь в циклон из пыли. — И здесь и сейчас, мне этого достаточно для того же.
Иобель затряслась. Туман и земля исчезли. Они стояли среди пустоты. Очертания Линисы растаяли. Во взвихрившемся перед ней облаке пыли блестели две холодные точки света. Она почувствовала, как сила воли пытается удержать ее на месте.
— Нет! — сумела крикнуть она, прежде чем пылевая буря поглотила ее.
— Почему я здесь?
Астреос увидел, как тонколицый человек шагнул ближе.
— Ты здесь потому, что ты — предатель — ровным голосом сказал человек. — Ты здесь потому, что твой хозяин бросил тебя. Ты здесь, дабы рассказать нам все, что ты знаешь.
— Предатель… Я не предатель.
Тонколицый человек покачал головой. Старуха и стеклянноглазый человек позади него обменялись взглядами.
— Прости, возможно, сейчас ты в это веришь. Возможно, ты верил в это и раньше, но то, во что ты веришь, не меняет правды. Ты нарушил клятвы, ты принял силы, которые жаждут только порабощения человечества, и ты поднял оружие против тех, кто сражался ради его сохранения. Ты — прислужник разрухи, Астреос.
— Я… — слово застряло у Астреоса в горле, — … не помню.
— Нет, твой разум поврежден. Но если ты способен вспомнить, ты вспомнишь.
Астреос не ответил. В мыслях словно клубился туман. Кем он был? Он узнал имя, которое дал ему человек, но было ли это его настоящее имя? Другие образы и обрывочные воспоминания кружили у самой границы сознания, а затем рассеивались обратно в дымку. Воспоминания были. Он чувствовал, что те ждут у края восприятия, подобно зданиям разрушенного города, вырисовывающимся из тумана. Астреос хотел узнать, кто он такой, и почему он здесь, прикованный к металлической плите. Он пробыл здесь какое-то время, но не был уверен, как долго. Он помнил, что раньше ему уже задавали эти вопросы, что была боль, но он не помнил ни подробностей, ни того, как долго продолжался цикл боли и вопросов. Было только тупое болезненное чувство, что эти вопросы он уже спрашивал, и в ответ его спрашивали о том же.