Черчилль и евреи

Гилберт Мартин

Черчилль попросил выбрать добровольцев для выполнения этого «исключительно неприятного, но тем не менее необходимого дела». Они должны были быть выбраны сегодня, с тем чтобы отправиться в путь на следующий же день. «Я надеюсь, – сказал Черчилль, – что палата одобрит мое решение об отправке этой делегации, принятое столь быстро». Палата дала свое одобрение. «Все в Англии находятся в состоянии шока», – телеграфировал Черчилль Эйзенхауэру в тот же вечер. А на следующее утро он написал своей жене Клементине, навещавшей в это время госпитали в Советском Союзе. «Мы все здесь шокированы ужасными разоблачениями германской жестокости в концентрационных лагерях. Генерал Эйзенхауэр предложил мне послать туда парламентскую делегацию. Я сразу согласился,

и она отправляется сегодня. Они прибудут на место и увидят все ужасы своими глазами. Это ужасная, но необходимая обязанность».

Британская парламентская делегация прибыла в Бухенвальд 27 апреля. «Один полуголый скелет, – писали члены делегации в своем отчете, – ковылявший вдоль дороги точно на ходулях, увидев нашу группу, повернулся к нам, улыбнулся и приветствовал нас». Далее они писали: «С момента освобождения прошло десять дней. Число смертей бывших заключенных в первые дни после освобождения лагеря ежедневно достигало сотни и более. В день перед нашим приездом умерли тридцать пять заключенных. Медицина была уже бессильна спасти их».

7 мая 1945 года Германия безоговорочно капитулировала. Война с Германией закончилась. Военная кампания немецких фашистов, которая привела к убийству шести миллионов евреев и более десяти миллионов других пленных – среди которых были русские, поляки, греки и сербы, наконец завершилась. Черчилль был центральной фигурой в деле разрушения германской военной машины и нацистской тирании, руководя военными усилиями Великобритании на земле, на море и в воздухе в течение пяти лет. Симон Хасс, польский еврей, переживший войну в советском трудовом лагере, вспоминал комментарий своего товарища по заключению в разгар войны: «У нас не было хлеба, но у нас был Черчилль».

Почти через двадцать лет после окончания войны – и через три дня после смерти Черчилля – Галина Нейман, пережившая ужасы Варшавского гетто, писала в «Нью-Йорк таймс» из своего дома в Ньюарке, штат Нью-Джерси: «Для меня делом чести будет пояснить вашим читателям, что значил Уинстон Черчилль для нас, гонимых, преследуемых, прятавшихся от нацистов. Когда в Европе исчез весь свет, то в темноте долгой ночи его голос, его речи сохраняли нам жизнь. Он и его голос давали нам единственную надежду, что зло закончится, что мир не подчинится злу. Да благословит Господь его память».

Война с Германией закончилась, но будущее Палестины оставалось неясным. Таким же было и будущее более ста тысяч евреев, освобожденных из концентрационных лагерей и вышедших из убежищ и собранных теперь в лагерях для перемещенных лиц в Германии. Лишь немногие из находившихся ныне в лагерях для перемещенных лиц хотели вернуться в свои дома в Центральной и Восточной Европе, дома, которые уже были захвачены местными жителями, не желавшими возвращения немногих уцелевших евреев. Для большинства оставшихся в живых евреев Европа была пропитанным кровью кладбищем. Многих влекла Палестина.

24 мая 1945 года, спустя две недели после капитуляции Германии, Хаим Вейцман написал Черчиллю письмо, вложив в него призыв Еврейского агентства отменить все ограничения на въезд евреев в Палестину. «Еврейский народ ждал окончания войны с Германией, – писал Х. Вейцман, – ожидая не только освобождения от Гитлера, но и отмены установленного «Белой книгой» 1939 года несправедливого порядка, значительно усилившего их страдания и повлекшего за собой потери человеческих жизней. Мы с благодарностью вспоминаем, как благодаря вам мы могли расслышать голос британской совести».

Вейцман проницательно отмечал в письме Черчиллю: «Мы заметили, как в годы войны вы никогда не говорили ничего, что можно было интерпретировать как принятие вами положений «Белой книги» 1939 года. Это позволяло мне требовать от нашего народа терпения. Но теперь война с Германией закончилась. Под вашим руководством в ней достигнута победа. Ваше слово никогда не имело такого веса, как сейчас. Положения «Белой книги» все еще действуют. Они продлевают

агонию выживших евреев. Не можете ли вы сказать свое слово, которое исправит несправедливое положение и освободит наш народ?» Х. Вейцман с горечью добавил: «Положение евреев в освобожденных странах отчаянное. Политическое же положение в Палестине становится невыносимым, так же, как и мое личное положение на посту президента Еврейского агентства. Аргументы, которые я раньше использовал, перестали действовать. Когда же произойдет окончательное решение нашего вопроса, если оно не состоялось даже после победы над Германией? Каждая проходящая неделя, каждый запрос в парламенте, в ходе которого дебатируются вопросы о законности положений «Белой книги», увеличивают заинтересованность наших противников в сохранении этого фатального для нас документа. Пришло время отказаться от «Белой книги», чтобы открыть евреям дорогу в Палестину и провозгласить там создание еврейского государства. Мой священный долг просить вас осуществить это и осуществить немедленно».

Черчилль с симпатией относился к призыву Х. Вейцмана, но он знал, что дни его пребывания во власти уже сочтены. 23 мая, на следующий день после получения письма Х. Вейцмана и через два дня после того, как лейбористская партия решила выйти из всепартийной правительственной коалиции под руководством Черчилля, эта коалиция оказалась распущенной. Новое временное правительство, руководимое Черчиллем, было составлено из одних консерваторов. Большая же часть консервативных членов парламента неприязненно относились к делу сионистов в Палестине и поддерживали ограничения «Белой книги», за которую они голосовали шесть лет назад. Кроме того, это правительство было чисто временным; оно должно было находиться у власти только до того момента, пока всеобщие выборы не дадут избирателям шанса заменить его новым правительством, составленным из представителей парламентского большинства, которое должно было определиться по итогам выборов. Результаты выборов должны были стать известны в июле.

9 июня Черчилль послал Х. Вейцману краткий ответ на его письмо от 22 мая. «Я боюсь, что не будет возможности, – писал он, – продуктивно рассмотреть этот вопрос до начала специальной мирной конференции с участием союзников-победителей». На этой конференции, которая, согласно планам Черчилля, должна была состояться в течение 1945 года, должно было быть определено будущее Палестины.

Ответ Черчилля вызвал уныние в сионистских кругах. Когда он обсуждался в Политическом сионистском комитете в Лондоне 13 июня, Х. Вейцман осудил письмо Черчилля, как «противоречащее реальному пониманию всей этой проблемы». Но, обсудив позднее это письмо со старшим личным секретарем Черчилля Джоном Мартином, собиравшимся покинуть Даунинг-стрит, 10, чтобы перейти на службу в Министерство по делам колоний, он услышал от Мартина следующее: «Абсурдно думать, будто Черчилль мог переменить свое мнение». Мартин предложил Х. Вейцману встретиться с Черчиллем после выборов. Со своей стороны, Д. Бен-Гурион посчитал, что это просто слова, предупреждая Х. Вейцмана, что использование выборов «всего лишь отговорка» Великобритании, чтобы потребовать от евреев «дальнейшего ожидания».

Для Бен-Гуриона письмо Черчилля было «сильнейшим ударом, полученным евреями». Хотя он признавал, что Черчилль «не имел дурных намерений по отношению к ним», и все еще считал себя «другом сионизма», еврейский народ был «сейчас абсолютно бессилен и беспомощен, и величайшим злом было предать этот народ».

Х. Вейцман также ощущал горечь. «Если бы Черчилль хотел уладить дело, – сказал он, – он мог бы это сделать». Что же касалось приписываемого покойному президенту Рузвельту заявления об одобрении им идеи создания суверенного еврейского государства в Палестине, которое он будто бы сделал в беседе со Стивеном Уайзом, одним из лидеров американской еврейской общины, то Х. Вейцман так прокомментировал его: «Не было ли это просто «лунным светом» – средством держать волка подальше от дверей?»