Черчилль. Биография
Шрифт:
В течение нескольких месяцев немецкая армия концентрировала силы вдоль германско-советской границы. Чтобы принудить Югославию заключить пакт с Германией, некоторые части были переведены на Балканы. Когда пакт был подписан, был отдан приказ вернуть эти части к советской границе. После свержения прогерманского правительства в Белграде Гитлер, обманувшийся уступчивостью Югославии, начал строить планы вторжения, в том числе отменил предыдущий приказ о переводе трех танковых дивизий к советской границе. Этот приказ был передан секретной радиограммой. Черчилль прочитал ее, как только она была дешифрована в Блетчли. Поскольку из нее явно следовало, что немцы заняты наращиванием своих сил на советской границе, он решил поделиться информацией со Сталиным. «Ваше превосходительство легко оценит значение этих фактов», – написал ему
Черчилль понимал, что после того, как Гитлер захватит пшеничные нивы Украины и нефтяные месторождения Кавказа, он сможет бросить все свои ресурсы на вторжение в Британию. Способность России оказать сопротивление и отразить нападение Германии безусловно отвечала ключевым интересам Британии. Черчилль позаботился о том, чтобы Сталин и в дальнейшем получал информацию о концентрации немецких войск на Востоке. Тем временем начиная со 2 апреля немцы перехватили инициативу в Западной пустыне. Роммель начал теснить войска Уэвелла к египетской границе. Перехваченные в это же время секретные немецкие сообщения ясно показывали, что вторжение Германии в Грецию и Югославию неизбежно. Черчилль немедленно поделился этой информацией с новым премьер-министром Югославии генералом Симовичем, сообщив, что сведения получены от «наших агентов» во Франции и от «разведки нашей африканской армии». 5 апреля из радиоперехвата стало ясно, что наступление намечено на следующий день. Эта информация тоже была передана югославскому руководству.
6 апреля, в Вербное воскресенье, немецкая авиация нанесла удар по Белграду. В ходе этого одного из самых жестоких за всю войну авианалетов погибло несколько тысяч гражданских лиц. Бомбардировке подвергся также греческий порт Пирей. Шесть кораблей с британским военным снаряжением затонули. Седьмой, с двумя сотнями тонн взрывчатых веществ на борту, получил прямое попадание авиабомбы и взорвался, нанеся сокрушительный ущерб всему порту. Восьмой корабль с грузом материалов, необходимых для греческого завода боеприпасов, затонул в море. Когда Черчилль 9 апреля появился в палате общин, его встретили радостными возгласами, но новости у него были плохие. Этим утром немецкие войска захватили город Салоники.
Черчилль хотел, чтобы Британия не теряла бдительности. 8 апреля он дал указание Бриджесу обеспечить, чтобы на Пасху в работе министерств не возникло «значительного перерыва». Он написал, что министры должны быть доступны по телефону «в кратчайшие сроки» и проводить выходные по очереди. «Мне сказали, что Пасха – очень удачное время для вторжения». С начала года не прекращались удары немецкой авиации по Британии. 9 апреля было официально объявлено, что с начала войны от бомбежек погибло почти 30 000 гражданского населения Британии. 11 апреля очередной налет на Ковентри стал причиной серьезного спада производства самолетов. Следующим вечером Черчилль с Клементиной, Мэри, Авереллом Гарриманом, Исмеем и Колвиллом отправился на поезде в Бристоль для участия в церемонии присуждения почетной ученой степени; последние пятнадцать лет он являлся почетным ректором университета. Он и все его спутники ночевали в поезде, отведенном на боковую ветку на окраине города. Было еще темно, когда их разбудили звуки массированного авианалета на Бристоль.
Утром Черчилль посетил места разрушений; он был потрясен до глубины души. Колвилл записал в дневнике, что люди в районах, пострадавших от бомб, пребывали в «растерянности», но пришли в «радостное возбуждение при виде Уинстона, который проезжал мимо в открытой машине, размахивая шляпой». Исмей в письме Черчиллю, написанному после войны, заметил: «В одном из центров поддержки, куда вы заглянули, была несчастная пожилая женщина, которая потеряла все свое имущество и сидела, оплакивая свою судьбу. Но когда вы вошли, она тут же отняла от глаз носовой платок и, размахивая им, стала выкрикивать: «Ура! Ура!» Этим же вечером в Чекерсе Черчилль узнал, что Рузвельт готов расширить зону действия американского военного конвоя до 25-го меридиана и сообщать британцам расположение всех «кораблей и самолетов агрессора», которые будут замечены патрулем. Таким образом, перспективы американской помощи смягчили горечь утренних впечатлений.
13 апреля немецкие войска оккупировали Белград; в Греции они начали наступление на линию Алиакмон; в далеком Ираке прогермански настроенный Рашид Али, десять дней назад захвативший власть в Багдаде, взял в осаду британскую авиабазу в районе Хаббании и угрожал перекрыть возможность поставки британской нефти с Ближнего Востока. В Ливии войска Роммеля подходили к Тобруку. 16 апреля подверглись воздушному налету судоверфи Белфаста. Был нанесен значительный урон и самому городу. Погибло 675 мирных жителей. На следующую ночь 450 немецких бомбардировщиков нанесли удар по Лондону. Это был один из самых мощных ударов по столице. 1180 человек погибли, более десяти тысяч получили серьезные ранения.
17 апреля, после одиннадцати дней борьбы с превосходящими силами противника, югославская армия капитулировала. На следующий день в Афинах премьер-министр Греции покончил жизнь самоубийством. Британский Военный кабинет уже согласился с тем, что, если британские не смогут удерживать линию Алиакмон, их следует эвакуировать из Греции и переправить на Крит, тем самым создав пятую зону военных действий в Восточном Средиземноморье и на Ближнем Востоке. Когда командующий британской авиацией на Ближнем Востоке спросил, какую из пяти зон следует считать приоритетной для его истребителей, Черчилль, при поддержке начальников штабов, ответил: «Ливия – на первом месте, эвакуация войск из Греции – на втором, снабжение Тобрука, необходимое для победы, должно поддерживаться в удобных случаях, Ирак можно игнорировать, а с Критом решим позже».
Эвакуация британских войск из Греции началась 24 апреля. В течение семи дней немецкие пикирующие бомбардировщики топили транспорты с войсками. Погибло несколько тысяч человек, в том числе 650 на борту двух эсминцев, которых ранее спасли из моря. В целом эвакуировано было 50 000 солдат; 11 500 человек оказались в плену. «Боюсь, последнее время у вас выдалось очень тревожным, – написала Черчиллю пятнадцатилетняя принцесса Елизавета 23 апреля, – но я уверена, что скоро ситуация улучшится». Через четыре дня, в самый мрачный с прошлого лета период, Черчилль выступил по радио из Чекерса с полной уверенностью в окончательном результате. «Ни один разумный и дальновидный человек не сомневается, – сказал он, – что в свете заявленных решений британской и американской демократии грядущее и полное поражение Гитлера и Муссолини неизбежно». Британская империя и Соединенные Штаты обладают «бульшими богатствами, бульшими ресурсами и производят больше стали, чем весь остальной мир вместе взятый». Они уверены, что «преступным диктаторам не удастся растоптать дело свободы и повернуть вспять волну мирового прогресса». Вечером за ужином, когда руководитель военных операций Военного министерства генерал Кеннеди предположил, что Британии, возможно, придется проводить эвакуацию из Египта, Черчилль, как записал один из присутствовавших, «настолько взъярился, что «нам пришлось приложить немало усилий, чтобы его успокоить».
Черчилль понимал, что Египет может быть потерян, хотя и надеялся, что войска будут сражаться до последнего. «Каждый, кто убьет гунна или даже итальянца, сделает доброе дело», – написал он в Директиве по обороне Египта 28 апреля. Четырьмя днями позже он предупредил Рузвельта, что если Египет будет потерян, то продолжение войны против немецкого триумфального шествия по Европе и большей части Азии и Африки «станет трудной, длительной и суровой задачей». Черчилль призывал Рузвельта немедленно объявить войну. «Только вы можете не допустить немцев в Марокко», – написал он. Ситуация в Египте становилась опасной. «Лично я думаю, что мы победим, несмотря на физические трудности с подкреплением танками и авиацией. Но заклинаю вас, господин президент, не преуменьшать тяжесть последствий, которые могут возникнуть вследствие ближневосточного коллапса. В этой войне каждая позиция – решающая, и сколько еще мы готовы потерять?»
Немецкие бомбардировки Британии продолжались с прежней интенсивностью. 2 мая Черчилль посетил разбомбленные кварталы Плимута. За пять дней бомбардировок Ливерпуля затонуло двадцать торговых судов. Однако на публике Черчилль продолжал демонстрировать уверенность. 7 мая в палате общин он заявил, что, когда оглядывается на все трудности, которые пришлось преодолеть, и вспоминает все, что было сделано неправильно, и все, что было сделано правильно, он «чувствует, что нам нет нужды опасаться бури. Пусть ревет и бушует. Мы все преодолеем».