Черчилль. Биография
Шрифт:
10 мая произошел самый мощный воздушный налет на Британию за все время блица 1941 г. Погибло более 1400 человек, большинство из них – лондонцы. Среди разрушенных зданий оказалась и зал палаты общин. «Гунны любезно выбрали время, когда там никого из нас не было», – написал Черчилль Рэндольфу, служившему в Каире специальным представителем Генерального штаба. Шоферу, который вез его посмотреть сгоревшее здание палаты, он заметил: «Больше мне никогда не заседать в палате общин».
Три ночи зарево пожаров освещало лондонское небо. Но в ночь этого сокрушительного удара Черчилль узнал, что Соединенные Штаты готовы предоставить Британии треть своих летных учебно-тренировочных центров. Через неделю итальянские войска в Итальянской Северной Африке сдались, а войска
Черчилль в Чекерсе дожидался новостей о ходе боев на острове и в океане. В первые часы 24 мая он узнал, что «Худ» затонул, унеся с собой жизни более 1500 моряков. Тремя днями позже, буквально через несколько минут после завершения его выступления перед парламентариями, которые собрались в Черч-хаус [49] , поскольку здание палаты превратилось в руины, ему передали записку. Он встал снова и заявил: «Я только что получил известие, что «Бисмарк» потоплен». Погибло почти 2000 немецких моряков.
49
Черч-хаус (Дом Церкви) – главное здание Национальной ассамблеи Англиканской церкви в Лондоне.
В этот же день Уэвелл отдал приказ об эвакуации с Крита. Несмотря на блестящее и упорное сопротивление войск союзников, мощь немецкой авиации, базировавшейся в Греции, оказалась решающим фактором для исхода сражения, в ходе которого более 4000 его защитников были убиты. Многих буквально разнесло в клочья 200-килограммовыми немецкими бомбами. За четверо суток эвакуации с острова было снято 16 500 человек, но в результате того, что налеты немецкой авиации на порты усилились, у 5000 человек не осталось иного выбора, кроме как сдаться в плен. В сражениях на море погибло более 2000 офицеров и матросов королевского военно-морского флота. Морские силы союзников тоже понесли тяжелые потери.
В поисках уединения Черчилль провел вечер 1 июня в Чартвелле. К нему быстро вернулся прежний боевой настрой, и он с облегчением узнал, что Рузвельт согласился и с американской оккупацией Исландии, тем самым освобождая британских солдат для войны на Ближнем Востоке, и с направлением в Египет необходимого Британии военного снаряжения. Это снаряжение составили 200 танков американского производства, 24 зенитных орудия, 700 десятитонных грузовиков, боеприпасы и оборудование для водоснабжения.
6 июня на аэродроме в Южной Англии Черчилль с радостью наблюдал за благополучной и долгожданной посадкой первого бомбардировщика «Летающая крепость» из США. Через два дня появились и другие хорошие новости: союзные войска вступили в занимаемую вишистами Сирию. «Я более уверен, чем когда-либо, – написал он в тот день сыну, – что мы вышибем дух из Гитлера и его нацистской банды». Сражение на Крите, сказал он парламентариям 10 июня, продемонстрировало такое «серьезное и яростное сопротивление, с каким немцы еще не сталкивались в своем марше по Европе».
В этот день Черчиллю показали результаты разведданных, полученных после перехвата секретных радиосообщений немцев. Они показали точное расположение значительного количества немецких войск, концентрирующихся вдоль советской границы. Он решил поделиться информацией со Сталиным. Ее передали 11 июня. На следующий день Черчилль, выступая перед представителями доминионов и союзников, сказал: «Мы сведем на нет все усилия, которые прилагает Гитлер для систематизации и консолидации своего нашествия. Ему не будет ни покоя, ни отдыха, ни передышки, ни переговоров». Передача Сталину военных секретов немцев была частью этого плана, хотя Черчилль об этом умолчал. «Расположение звезд говорит об освобождении человечества, – сказал он в радиообращении к американцам 12 июня. – Процесс дальнейшего порабощения народов не будет таким простым. Не так просто будет погасить огни свободы». Даже если Гитлер вторгнется в Британию, заявил он накануне представителям доминионов и союзников, «мы не отступим от своей высшей цели».
15 июня Уэвелл предпринял новое наступление против Роммеля в Западной пустыне, но после первоначального успеха был вынужден отступить, потеряв сотню танков. Черчилль снова отправился в Чартвелл – второй раз за три недели. Ему хотелось побыть в одиночестве. За прошедшие два с половиной месяца на океанское дно ушли полмиллиона тонн грузов, и никакого успеха тут не предвиделось. Однако 18 июня, после возвращения Черчилля из Чартвелла, Колвилл нашел его бодрым: «Он активно обдумывал, где нанести очередной удар». В стремлении найти «свежий взгляд» на события на Ближнем Востоке, он решил заменить Уэвелла, который хотел продолжать оборону Киренаики. Его преемником Черчилль выбрал Окенлека, который привлек его внимание своими энергичными и эффективными действиями по переброске войск из Индии в Басру во время восстания Рашида Али в Ираке. Именно Окенлеку предстояло разработать план следующей наступательной операции в Западной пустыне. «Считаю мудрым ваше решение произвести изменения, – телеграфировал Уэвелл Черчиллю 22 июня, – и привнести новые идеи и действия в разрешение ближневосточных проблем. Уверен, Окенлек станет удачным выбором».
Выходные Черчилль проводил в Чекерсе. Пристальное отслеживание сообщений немецкой «Энигмы» показало ближайшему, посвященному в тайны, окружению Черчилля, где будет нанесен следующий удар. «ПМ говорит, что нападение Германии на Россию предрешено, – записал Колвилл в дневнике 21 июня, – и Россия, несомненно, потерпит поражение». Этой ночью, пока Черчилль спал, немецкие войска перешли советскую границу.
Глава 30
Война расширяется
Черчиллю сообщили о нападении Германии на Россию в восемь утра 22 июня 1941 г. Его первой реакцией было: «Передайте, что я выступлю по радио в девять вечера». В течение дня он, советуясь с коллегами, готовил выступление. Многие считали, что русские быстро потерпят поражение. Сэр Джон Дилл и американский посол Джон Гилберт Уайнант, присутствовавшие в Чекерсе в тот день, полагали, что Россия не продержится и шести недель. Другие, в том числе Иден и сэр Стаффорд Криппс, думали примерно так же. Черчилль выслушал их, после чего резюмировал: «Ставлю обезьяну против мышеловки, что русские будут сражаться, причем успешно, минимум два года».
Премьер-министр предложил ставку 500 против 1 на то, что Россия будет воевать долго: на жаргоне игроков на скачках «обезьяна» означала купюру в 500 фунтов, а «мышеловка» – 1 соверен, золотую монету достоинством в 1 фунт стерлингов. «Я сразу же записал ваши слова, – написал ему Колвилл девять лет спустя, – потому что почувствовал в них смелое пророчество и потому, что ваша позиция так резко отличалась от мнения, высказываемого всеми остальными». А ведь еще накануне Черчилль тоже высказывал мнение, что Россия будет быстро побеждена.
У Черчилля не было сомнения, какой должна быть реакция Британии на нападение немцев на Россию. «Никто более меня не был последовательным противником коммунизма последние двадцать пять лет, – заявил он по радио этим вечером. – И я не откажусь ни от одного своего слова, высказанного по этому поводу. Но все меркнет перед драмой, которая разворачивается ныне. Прошлое с его преступлениями, глупостями и трагедиями испарилось. Гитлер надеется покорить Россию до наступления зимы, а затем бросить все свои силы на Британию прежде, чем смогут вмешаться Соединенные Штаты. Угроза для России – это угроза и для нас, и для Соединенных Штатов, и дело каждого русского, дело всех свободных людей и свободных народов в любой точке земного шара – беззаветно защищать свой дом. Каждый, кто сражается против нацизма, получит нашу поддержку. Из этого следует, что мы окажем России любую возможную помощь».