Черчилль
Шрифт:
Последнее произведение в списке — «История англоязычных народов» — увы, самое неудачное и самое слабое из всех сочинений Черчилля. В этой книге автор стремился охватить историю Великобритании, Соединенных Штатов и Британского Содружества Наций, чтобы доказать общность их культурного наследия. Однако в целом повествование получилось аморфным и несколько искусственным. Триста страниц книги были уже написаны накануне войны, а остальные ее части, последовательно добавленные в пятидесятые годы, лишь подчеркнули несвязность повествования. Суровая критика называла книгу «англосаксонской сказкой». Но скорее это — завещание Черчилля, свидетельствующее о его непоколебимой вере в великую миссию англосаксонских народов, призванных защищать дело мира и свободы.
Творчество Черчилля необычайно богато и разнообразно. В связи с чем возникают два вопроса. Как он работал? Какой метод использовал при написании исторических произведений?
О творческом методе Черчилля мы располагаем данными из первых рук, и в первую очередь свидетельствами его ближайших соратников — Мориса Эшли и Уильяма Дикина [194] . Юношеские опусы Уинстона, начиная с описания индийских и африканских приключений и заканчивая биографией лорда Рандольфа, были целиком написаны его рукой. После Первой мировой войны все меняется. «Мировой кризис» был первой книгой, текст которой он диктовал, а не писал собственноручно. Взявшись за биографию герцога Мальборо, Черчилль организовал настоящую мастерскую, в которой трудились научные консультанты, а иногда и целая команда секретарей, корректоров... Однако именно Черчилль был мозгом, руководителем работ в этой мастерской, режиссером-постановщиком рассказа, аргументирующим свой выбор, придающим работе свой особый стиль — широкий, образный, напыщенный. В каждой строчке угадывался его «почерк».
194
М. Эшли, Churchill as Historian; Ф. У. Д. Дикин, Churchill the Historian (рассказ о конференции в Базельском университете, проходившей 10 января 1969 г.) — приложение к книге Schweizer Monatshefte, Zurich, 1970 г.
Когда первый и основной этап работы — выбор темы — был выполнен, труженики мастерской приступали к сбору материала. Будучи автором, Черчилль, имевший достаточно ясное представление о целях, сюжетной линии и персонажах будущей книги, прежде всего заботился о целостности повествования. Эта забота проявлялась в его стремлении строить свои произведения на надежном фундаменте — достоверных источниках. Вот почему он всегда четко разграничивал историю и журналистику. И вот почему он всегда питал глубочайшее уважение к знаниям и профессионализму университетских профессоров истории. Конечно, сам Черчилль не имел исторического образования и не был знаком с методами исторического анализа, но его сильной стороной был критический подход к делу. Потому-то он и прибегал к помощи специалистов — в основном Черчилль сотрудничал с молодыми, подающими надежды выпускниками Оксфорда.
Научные консультанты прежде всего должны были тщательно изучить архивы, с тем чтобы собрать максимум информации. В то же время они просматривали уже существующую литературу, посвященную той же теме, и делали огромное количество выписок из нее. Все эти материалы подлежали тщательнейшей проверке. И только после этой проверки можно было приступать к следующему этапу. Вооружившись всеми этими данными, Черчилль, всегда очень собранный, организованный, «точный, как часы», как говаривал Билл Дикин, целое утро не вставал с постели, уточняя мельчайшие подробности, ведь у него была феноменальная память. И лишь к концу дня он начинал диктовать секретарю-стенографисту текст, уже составленный в его голове. Диктуя, он всегда расхаживал взад и вперед по своему рабочему кабинету. Это действо начиналось около полуночи и продолжалось часов до двух-трех ночи, причем здесь же неизменно присутствовал научный консультант. Случалось, за один вечер (или ночь) Черчилль успевал надиктовать дюжину страниц. Он любил сравнивать себя с Наполеоном, которому также требовалось не более четырех-пяти часов сна в сутки, чтобы восстановить силы. Это был еще один козырь Черчилля. Однако после полудня он все же позволял себе немного отдохнуть.
Наконец, оставалось проверить написанное и кое-что исправить. Этим Черчилль всегда занимался сам — утром, не вставая с постели. Ему помогали сотрудники его мастерской. Они все вместе правили гранки, которые сразу же после расшифровки стенографической записи отправлялись в издательство. На всю операцию уходило несколько дней, по истечении которых у Черчилля уже была копия книги, присланная ему издателем. Черчилль всегда большое внимание уделял картографии — каждая его книга снабжена многочисленными картами, очень подробными и красноречивыми.
С 1929 по 1939 год Черчилль надиктовал таким образом тысячи страниц. Одновременно команда его мастерской увеличивалась. Не менялся лишь состав трех секретарей, по очереди по ночам стенографировавших под диктовку, — на другие должности Черчилль провел дополнительный набор, да и список самих должностей стал длиннее. Морис Эшли, принятый первым в 1929 году, был выпускником Оксфорда. Будучи
И все-таки ближайшим соратником Черчилля в этом деле был Билл (ныне сэр Уильям) Дикин, вскоре ставший не только другом своего шефа, но и всей семьи Черчиллей. Дикин также был выпускником Оксфорда, а кроме того, занимался исследовательской работой в Уэдемском колледже. В 1936 году двадцатитрехлетний Дикин поступил к Черчиллю научным консультантом и помогал ему писать последний том биографии герцога Мальборо. Затем будущий сэр Уильям взялся вместе с Черчиллем и за «Историю англоязычных народов». Во время войны он состоял в Особом управлении военными операциями ( Special Operations Executive), и Черчилль отправил его с поручением к Тито, возглавившему югославских партизан. А после войны, когда писалась «Вторая мировая война», Дикин координировал научно-исследовательскую работу и был первым помощником Черчилля. Помимо Дикина в работе над книгой принимали участие генерал Паунелл, коммодор Гордон Аллен, Денис Келли и четыре секретаря. Затем Дикин в течение двадцати лет руководил колледжем Святого Антония в Оксфорде.
Когда разразилась Вторая мировая война, «История англоязычных народов» была почти закончена. Для работы над этой книгой Дикин пригласил талантливейших историков, в частности, Джорджа М. Юнга, ответственного за античные времена, Средневековье и XIX век, А. Лесли Роуза и Джона X. Пламба, ответственных за XX век, Алана Буллока, ответственного за Австралию и Новую Зеландию, а также известных американских историков...
Следует отметить характерные особенности исторических произведений Черчилля. В них преобладает повествование. В своих книгах Черчилль, прежде всего — рассказчик. Именно в качестве рассказчика он дает волю своему красноречию и богатому воображению. Кроме того, ему сослужили хорошую службу его красивый, немного старомодный язык и полный драматизма стиль. Его понимание прошлого, в котором решающую роль играли политика и военная сила, было слишком уж традиционным, к тому времени его взгляды уже мало кто разделял. Черчилль утверждал, что история вращается вокруг войн и завоеваний, монархов и династий, государств и правительств, что история человечества — это история войн. «Сражения, — писал он, — это межевые столбы, отмечающие ход истории. Сегодня люди не хотят мириться с этой досадной истиной, и зачастую историки трактуют решения, принятые в пылу сражения, как политические или дипломатические. Однако великие сражения, независимо от того, выиграли мы их или проиграли, меняют весь ход событий, дают новую шкалу ценностей и рождают новую атмосферу в войсках и государствах, — нам остается лишь безропотно подчиниться новым условиям» [195] .
195
У. Черчилль, Marlborough: his Life and Times, том третий, с. 433.
Разумеется, эта концепция истории-сражения не лишала Черчилля дальновидности. Его творчество выходит за рамки событийной истории. Он предпочитал рассматривать события в их долгосрочной связи. «Все время, — говорил он, — происходят какие-то события, но они происходят не сами по себе, а являются конечным звеном длинной цепочки причин, которую постоянно нужно держать в голове, только тогда мы сможем понять природу следующей причинной цепочки: как она возникает или как она сходит на нет» [196] .
196
House of Commons Debates, том CDLVIII, 1 декабря 1948 г. с 2019—2020.
Тем не менее, в выборе Черчиллем проблематики сказалась его викторианская закалка. Он не был знаком ни с трудами Фрейда, ни с трудами Маркса. Будучи не в силах выйти за рамки своего романтико-аристократического мировоззрения, Черчилль оставил без внимания целый пласт истории. Он не придавал экономическому базису никакого значения. Так, промышленная революция, которой Британия была обязана своим величием, осталась за пределами его поля зрения. В том прошлом, которое он сделал объектом своего изучения, не было места ни науке, ни технике, ни экономике. Черчилль считал, что история должна прославлять величие народа, что история — это источник духовных сил, которые необходимы нам, чтобы справиться с настоящим и не страшиться будущего.