Череп императора
Шрифт:
— Я сегодня богатый! — интимно наклонившись ко мне, пробасил он.
— Неужели такое бывает? Может, отдашь долг? — поинтересовался я. В те времена, когда я видел его последний раз, он, насколько я помню, занял у меня денег и, между прочим, до сих пор не отдал.
— Мне заплатил один охрененно богатый фонд, — проигнорировал Толик мои слова.
— Подлечил эрекцию и нарисовал картину, которую можно продать?
— Зря смеешься. Я получил грант — продал этому фонду идею.
— Ну-ка, ну-ка… Интересно было бы узнать, за какие идеи нынче платят богатые фонды.
—
«Ни хрена себе идейка!» — подумал я и повнимательнее посмотрел на Толика. Выглядел он, конечно, поддатым, но отнюдь не сумасшедшим.
— Ты думаешь, это реально?
— А что такого? Отрезал же какой-то чудик себе член на прошлогоднем биеннале в Москве. Прямо перед камерой отрезал и москвичам из галереи «Squat-2000» подарил. Тут главное, чтобы эти добровольцы померли молодыми. Старые покойники плохо смотрятся.
— Сколько тебе дали за эту твою идею?
— Почти две тысячи долларов.
«Во живут люди! — поразился я. — Пишешь-пишешь, как проклятый, мозоль на среднем пальце руки от авторучки зарабатываешь, зрение, опять-таки, за компьютером портишь. Со мной три глянцевых журнала уже какой месяц расплатиться не могут — денег, говорят, нет. А тут…»
Я привстал на цыпочки и попытался разглядеть в толпе своих ирландцев.
— Потерял кого? — спросил гордый собою Толик.
— Не видел девушку, с которой я пришел? Ирландку. Высокую, грудастую шатенку.
— Не видел, — тут же заинтересовался он, — но, судя по описанию, очень хотел бы увидеть.
Я залпом допил пиво и подумал, что если бы удалось пристроить Мартина на сеанс гадания, Дебби — на обмен идеями к этому ценителю прекрасного, то мне осталось бы сбыть с рук одного только Брайана. А уж если бы и для него сыскалась компания (с кем он там мечтал познакомиться? с троцкистами, с левыми радикалами?), то тогда я со спокойной совестью мог бы допивать свое пиво и ехать домой отсыпаться.
— Пошли поищем, — кивнул я Толику и, плечом раздвигая толпу, отправился искать Дебби.
Дебби, а заодно и оба ирландца обнаружились в зале для гадания. Парни тянули «Балтику», а вокруг Дебби выстроилась целая очередь желающих объяснить ей, в чем именно состоит суть Таро — оккультной забавы для интеллектуалов и модников.
— Вообще-то Таро придумали древнеегипетские жрецы, а в Европу эти карты попали от раввинов-каббалистов, — вещал один, как раз в тот момент, когда мы подошли поближе. — Кроме четырех мастей в колоде Таро есть двадцать две аллегорические фигуры: Маг, Император, Разрушенная Башня, Любовники, Повешенный, Страшный Суд, Звезда, ну и так далее… С помощью Таро можно не только гадать, но и активно влиять на судьбу. У этих карт есть своя душа…
— Не совсем верно, — тут же пододвинулся поближе к Дебби следующий знаток. (Интересно, почему все эти оккультисты выглядят так, словно их показывают по черно-белому телевизору?) — Собственной души у Таро нет. Но они способны забирать частички душ у тех, кто с ними соприкасается. Карл XII в свое время…
— Извините, что прерываю, — наконец не выдержал я. — Дебби, позволь представить тебе большого знатока отечественной эротики… э-э…
— Анатолий, — кивнул знаток. — Очень приятно.
— Деирдре О’Рейли, — процедила она, с одного взгляда оценив и его спортивную фигуру, и туповатые небесно-голубые глаза.
— Оч-чень, оч-чень приятно, — заулыбался Толик и с грацией медведя гризли наклонился поцеловать Дебби ручку.
Вот и славненько, решил я. Одну с рук сбыли. Теперь можно и выпить пива. Я отправился в бар и попросил барменшу, жену Саши Минуса, открыть мне еще одну «Балтику».
Народ постепенно переместился из залов галереи в комнату для гадания, и скоро в баре я остался один. Я вытряс из пачки последнюю сигарету и с удовольствием затянулся.
Мерзавец он все-таки, этот мой уважаемый редактор. Взял и сбил мне всю работу на целую неделю. Не думал, что способен вот так вот вляпаться в дурацкую, если разобраться, историю. Что сегодня у нас — вторник? Правильно — понедельник был вчера. Вчера мы в это самое время только-только собирались спуститься в туннель метро. Правда, тогда нас было пятеро… «Да будет земля тебе пухом, Шон», — сказал я вполголоса и отхлебнул из бутылки.
Глупо все-таки устроен этот мир. Парня убили, а мы… Выпили, блин, на Пушкинскую вот приехали. Хотя, с другой стороны… Я вот здесь сижу, пью свое пиво, но случись что не с Шоном, а со мной, и никто ведь даже и не заметит. Я огляделся по сторонам. Пустой зал, ржавые конструкции вдоль стен, за стойкой, подперев щеку, сидит барменша. Никто на меня не смотрит, никому не интересно, здесь ли я, отправился куда-нибудь на хрен, в Шушенское или вообще умер. Глупый мир… Глупая жизнь… И за окнами по-прежнему барабанит бесконечный нудный дождь.
Я еще раз отхлебнул из бутылки и услышал, как из комнаты, битком набитой желающими пообщаться с астральным миром, кто-то вышел.
— Илья, кого ты мне подсунул?
Я медленно обернулся. У стойки стояла Дебби. На скулах у нее горели красные пятна, выпила она за сегодня, наверное, даже больше моего.
— А что такое?
— Он же извращенец! Он такое мне предлагал!
— Неужели тебя это смутило?
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что последние сутки, все то время, пока я тебя знаю, ты просто мечтала познакомиться со знатоками эротики по-русски. Дабы чему-нибудь этакому у них научиться.
— Стогов, — сказала она укоризненно. — Ты полный кретин. Сколько здесь стоит пиво?
— Для гостей алкоголь бесплатно.
Дебби повертела головой, ища, куда бы усесться, и в конце концов плюхнулась на конструкцию из нескольких сваренных между собою алюминиевых труб. У меня было сильное подозрение, что эта конструкция находилась в зале в качестве экспоната, но я решил промолчать.
— Ты полный кретин, — повторила она.
— Я плачу от обиды.