Через двадцать лет
Шрифт:
Очередной шаг – и пол разверзся под ногами. Дэн, чётко помнивший, что никаких препятствий и ловушек за спиной не было – по крайней мере, вне спектаклей – успел подумать, что это уже серьёзнее взысканий. Но не успел сказать. Взметнулись вверх выпущенные из рук цилиндр с телефоном, и чернота трюма поглотила свою жертву, подобно тому, как морские волны поглощают корабль…
* * *
Александр, остававшийся на «Тайный восторг», умел экономно распоряжаться временем, но в ситуациях, когда последнего было много, не знал, куда девать и его, и себя. Рабочий день, стремительно завершаясь, не принёс ничего нового – кроме новых дел, часть из которых удалось
– С кем поведёшься, Эрика…, - хмыкнул режиссёр, оценивая прелесть ассоциации, - надо же, теперь и у меня кулинарные метафоры.
Пьеса Хэйра, виденная прежде, и не только в новом составе, сперва нагнала сонливость, и Алекс решил после спектакля, распрощавшись, ехать сразу домой. Второй акт, однако, пошёл удачнее и активнее первого, и к концу, приободрившись, мужчина уже следил за давно изученными диалогами наравне со зрителями. Очень удобно было этим заниматься со своего заветного места, в середине седьмого ряда. Усталость, исчезнув, уступила заинтересованности – режиссёр подумал, что крайности с драматическими сюжетами чреваты бессонницей. Эрике, судя по выражению лица, спектакль очень понравился, Дэн же видел его раньше и относился ровно. Немного поболтав за кулисами, они разбежались – вполне уже настоящая парочка умчалась за сцену, а Алекс пошёл к себе в кабинет. В это время никто не стал бы врываться со срочными делами, и час-полтора можно было посвятить ерунде…
«Час-полтора» в итоге растянулись чуть ли не на три. Мисс Ингрэм, руководившая сегодня домом, должна была покормить и выгулять Октаву, и поэтому режиссёр, наведя порядок на столе, не спешил уезжать. За документами последовал просмотр почты, готовых и не готовых заказов реквизита к ближайшим спектаклям и выкуривание трёх сигарет. В кабинете сразу запахло дымом, и, раскрывая окно, Алекс вообразил грядущее недовольство Джей-Джея утром. Стоило, однако, подумать и о репетиции… Играя в телефоне и лишний раз перелистывая галерею фотографий, режиссёр пытался разобраться в собственных намерениях. Надо было свалить, наконец, домой, лечь спать и на другой день, ворча не хуже зама, явиться обратно. Но будто что-то удерживало его на месте, не позволяя прибегнуть к проверенному плану. Не позволяя именно свалить. Вздыхая о превратностях интуиции, Алекс выключил компьютер, закрыл окно в проветренном помещении, убедился, что всё там, где должно быть, и посмотрел на часы.
Половина первого. Именно тогда раздался звонок.
– Дэн? – он практически забыл о сладкой парочке.
– Здесь, видимо. Ах, и вы тоже… Что? Какой ещё саспенс, давно все уехали! Что… Дэн? Дэн!
За коротким вскриком в телефоне последовал грохот и внезапно наступившая тишина. Алекса будто парализовало на миг – внутренности завязались в узел и тут же взорвались.
– Дэн, ты слышишь меня?! Алло!
Он выскочил из кабинета, сжимая в руке бесполезный мобильник, продолжавший издавать гудки…
* * *
Аккуратно повесив изъятый платок на законное место, Эрика повторно огляделась. Как ни печально, но нужно было уходить – точнее, уезжать, чтобы с утра возвращаться на репетицию своего творения. Дотошно разгладив складки на материале, словно никто ничего не трогал, девушка подняла оставленные в углу рюкзак Дэна и свою дорожную сумку. Неприятностей за ночные променады не хотелось, а вот повторить успех через пару недель наверняка захочется – к тому времени костюмы обретут ещё более конкретную форму, а стадия пре-продакшн, вероятно, сменится пост-продакшном…
Выйдя с вещами из костюмерной, Эрика приготовила ключ, намереваясь
– Мистер Гаррет? Простите, я…
От удивления официальное обращение вытеснило дружеское. Режиссёр, окинув её, двери и сумки быстрым взором, приподнял бровь.
– Где Дэн?
– Побежал на сцену, - не зная, стоит ли упоминать шляпу, смутилась девушка, - нужно только забрать кое-что.
Она не стала спрашивать, в чём дело, справедливо полагая, что вежливость имеет границы. Раз начальство на месте, дело есть – принцип срабатывал везде, включая родную редакцию. Но то, как нахмурился Алекс, проследив глазами остаток коридора до сцены, не понравилось совершенно.
– Заприте дверь и идёмте со мной, - взяв рюкзак друга, скомандовал режиссёр.
Эрика побоялась возражать – что-то в лице мужчины заставило молча прокрутить ключ в замке и заспешить вперёд, синхронно с быстрыми шагами постановщика. Поворот за поворотом, ступеньки – и они оказались в кулисе, возле рабочего пульта.
– Дэн, ты здесь? – окликнув пустые площадки несколько раз, Алекс нахмурился сильнее.
– Господи, что там приключилось?
– О чём вы? – неуверенно спросила Эрика.
– Он же просто вышел на сцену, на несколько минут…
– Иногда и нескольких минут достаточно, - странно возразил режиссёр, глядя на лежавшую рядом с микрофоном гарнитуру.
Огни, судя по экрану, были погашены и на сцене, и в зрительном зале, но вот щёлкнул, управляемый мужскими руками, заданный набор выключателей – не тех, что пару часов назад, более мощных – и игровое пространство затопил яркий свет, похожий на дневной. Сцена была пуста – настолько же, насколько в начале вечера, сразу после спектакля. На полу, брошенные далеко друг от друга, лежали мобильный телефон и сияющий шёлковый цилиндр. А где-то между ними, почти посередине, чернела пустая клетка раскрытого люка-провала… При виде неё сердце пропустило удар. Эрика и Алекс успели обменяться полными возрастающей тревоги и подозрения взглядами, а в следующий миг уже бежали на сцену.
– Дэн! Дэниел!
Он был там. Девушка возблагодарила мысленно спутника, успевшего буквально в секунды распластаться на гладком настиле планшета и светившего телефоном куда-то вниз. Он был там, и это стало очевидным по тому, как схлынули все краски с лица выпрямившегося Алекса. Он был там, ибо режиссёр, моментально, не переводя дыхание, вскочил и побежал вниз, в трюм. В трюм высотой в сколько-то проклятых метров, сейчас вылетевших из головы… Эрика следовала за другом, страшась того, что вот-вот должно было предстать перед глазами. Но ещё больше она страшилась тишины, настырно отзывавшейся на оклики возле люка.
Едва внизу зажёгся свет, они увидели его. Дэн лежал на боку, ногами на опустившейся в трюм платформе, служившей частью сцены. Бледный, в продранной на спине куртке, с неловко вывернутой рукой и с кривой ссадиной на лбу, но…
– Жив, - выдохнул Алекс, осторожно проверяя пульс и легонько тормоша друга, - жив… Дэн, очнись!
Ответа не было. Эрика схватилась за телефон, тосковавший в сумочке. Дальнейшее застилал туман: суету охранников, твердивших, что обход прошёл без происшествий; приезд врачей, путь до госпиталя… Поехали в Центральный, чему Алекс, кажется, обрадовался. Уже в машине скорой помощи, куда они с Эрикой примостились напротив носилок, Дэн пришёл в себя, глубоко вздохнув и поморщившись.