Черная часовня
Шрифт:
Я осторожно пробиралась среди незнакомых очертаний, размышляя о том, что панорама, по сути, та же сцена, только круглой формы, и надеясь каким-нибудь образом выбраться на основную палубу аттракциона. Как там Ирен называла ведущий на сцену люк, придуманный для появления и исчезновения призраков и монстров?.. А, ящик вампира! Надо верить, что здесь есть ящик вампира, с помощью которого я смогу выйти на основную палубу панорамы и ускользнуть в спокойную ночную темноту.
Я по-прежнему не слышала выстрелов, и топот бегущих ног тоже затих.
Тем не менее
Я сдержала крик от пронзившей ногу мучительной боли. Но радость перевесила страдания, когда я нащупала руками очертания ведущих наверх металлических ступеней.
До меня доносился тихий плеск Сены о борт. Здесь ничего не двигалось, кроме воды: корабль прочно стоял на дне, поскольку являлся лишь имитацией судна.
Я принялась взбираться по узкой крутой лестнице, стараясь удержать трость на покатых перилах.
Наконец я вышла на дощатый настил… никакого ящика вампира, чтобы вылезти наружу, только темные очертания похожей на барабан огромной панорамной комнаты, где я оказалась заперта.
В тусклом электрическом свете по всей окружности стен виднелись фигуры и нарисованные сцены. Освещение было не таким ярким, как во время показа, и ограничивалось тусклым светом дежурной лампочки, оставленной для охраны помещения в ночное время.
При мысли, что сторож может время от времени проверять гулкое от эха помещение, сердце забилось в бешеном ритме. Не выйдет ли хуже, если меня примут за злоумышленника, а не за потерянную душу, нуждающуюся в спасении?
Панорамы, о которых я слышала с самого приезда в Париж, походили на восковые картины в фойе музея Гревен: помпезные сцены из реальной жизни вроде коронации царя или посещения французским президентом российского флота. Они представляли собой гигантские круговые картины со знаменитостями своего времени и толпой зевак, размещенных перед живописными панно на манер выставочных экспонатов из воска.
Поэтому я не испугалась, увидев стоящие и сидящие фигуры по всей окружности помещения, и даже смутно опознала несколько силуэтов.
Новая достопримечательность в честь столетия французской революции на месте бывшей Бастилии представляла собой панораму штурма знаменитой тюрьмы, где были воссозданы само здание, бретонская деревня восемнадцатого века, а также Исторический и патриотический музей с панорамой о жизни Жанны д'Арк. Той, чей день поминовения отмечался как раз сегодня! В продолжение темы панорама «Histoire du si`ecle» [131] демонстрировала знаменитостей каждой эры.
131
«История столетия» (фр.).
Конечно, все эти многочисленные выставки повторяли друг друга, но французы –
Я так стремилась «взойти на борт» именно этой панорамы, поскольку она единственная имитировала движение, и, как говорят, весьма убедительно. Секрет заключался в том, что двигался не так называемый корабль, а нарисованные виды, благодаря чему не возникало качки, вызывающей у «пассажиров» тошноту.
Теперь я сама могла подтвердить восхитительную устойчивость корабля-панорамы.
Я принялась ходить по «палубе», морщась от каждого поскрипывания досок под ногами. У меня не было повода подозревать, что мои преследователи проникли сюда вслед за мной, но не было и причин увериться в обратном.
Я не могла не обратить внимания на искусное изображение порта Гавра с маленькими суденышками на нарисованном море. Рядом с восковыми капитанами кораблей, одетыми в элегантную форму пароходного общества, спонсировавшего аттракцион, меня охватило блаженное чувство безопасности.
Значит, так: я проникла сюда снизу через служебный люк. Теперь надо только найти главный вход, чтобы сойти на берег и привести подмогу. Тем временем я забралась на капитанскую палубу на «открытом воздухе», единственный живой человек среди восковых фигур.
И тут, прервав мою привилегированную одиночную экскурсию, внизу раздался металлический лязг. Кто-то в тяжелых сапогах быстро взбирался по железной лестнице, и, судя по приближающемуся дробному грохоту, это был не один человек.
Я в отчаянии оглянулась. Выхода нет, я в ловушке. Оставалось лишь несколько мгновений…
Мысли и сердце пустились вскачь, но в разных направлениях. Как поступила бы Ирен? Как она поступила бы! Она бы… играла!
В два самых длинных и тихих шага, на которые была способна, я достигла восковой фигуры капитана, показывающего виды пассажирке.
Упершись тростью в палубу для устойчивости, я ради большей стабильности просунула руку в сгиб локтя восковой дамы, а потом слегка наклонила голову, с восхищенным вниманием уставившись на капитана.
Человек в сапогах выпрыгнул на деревянную палубу за моей спиной и остановился.
Я не осмеливалась смотреть куда-либо кроме доброжелательного воскового лица. Оно было так близко, что даже мои близорукие глаза могли с легкостью на нем сфокусироваться. Щеки капитана были розовыми, как спелые груши, а на верхней губе даже виднелись крошки табака из трубки, которую он держал в своей жестикулирующей руке!
У меня за спиной послышался долгий и нарочито громкий стук сапог, обходящих сцену.
Я мысленно возблагодарила судьбу, что клетчатое шерстяное платье-пальто вполне сочетается с одеянием восковых фигур на палубе, к тому же на плотном материале не осталось лишних складок от моего недавнего стремительного перемещения – опадая, они могли бы выдать меня с головой.