Черная часовня
Шрифт:
Так, значит, Ирен не впервые посылала мисс Хаксли разузнать об интересующем ее человеке! Но Нелл в качестве шпиона?.. Она мне казалась совершенно неспособной на ухищрения, однако, возможно, в этом и была вся суть.
Ирен впорхнула в гостиную, сжимая в руке целый букет из ручек и карандашей.
– Замечательно! – Нелл повернулась ко мне. – У вас есть под рукой газетные сообщения о преступлениях?
Настала моя очередь спешно нырять в чемодан, где я хранила объемную стопку газет.
Когда мы все втроем вновь собрались за нашим круглым столом (я начинала чувствовать себя
– Я так полагаю, визит в отель к мистеру Холмсу оказался успешным, – сказала Ирен, глядя, как ее подруга тянет чистый лист бумаги из своего портфеля и начинает переписывать заметки из крошечного блокнота.
– Успешным, но я не осмелилась делать заметки в его присутствии. Он монотонно перечислял весь длинный список мужчин, которых видели с женщиной, убитой в Уайтчепеле. Очевидно, что он знает все до мельчайших подробностей, и в придачу много такого, о чем не писали газеты.
И еще он сказал, что подозреваемые в убийстве связаны с другими странами, включая Францию. Меня поразило, насколько близки, хоть кое в чем и отличаются, описания возможного преступника в разных странах. Если составить список всех особенностей подозреваемого, можно было бы сделать портрет, который указывал бы на единственного человека, – объявила Нелл.
Я уже вытряхивала тонкие журналы, где были зафиксированы ужасы Уайтчепела со всеми подробностями и иллюстрациями. Впрочем, после визита в парижский морг отвратительные изображения мертвых женщин казались мне детскими рисунками.
– И… – Нелл оторвала взгляд от своей работы; ее лицо раскраснелось от энтузиазма. – Напоследок он упомянул, что сам стал подозреваемым! Все может быть.
– Шерлок Холмс? – спросила я, не в силах поверить.
Ирен присела к нам.
– Его могли видеть на улицах переодетым, когда он выслеживал Потрошителя. Сомневаюсь, что он поделился бы с тобой, если бы его действительно подозревали всерьез.
– Ага! Считаешь, он хотел ввести меня в заблуждение? – спросила Нелл. – Но я не уверена на все сто, что он не волк в овечьей шкуре. Кому легче совершить набег на стадо, чем не его предполагаемому пастырю?
Даже я к этому времени поняла, что у мисс Нелл имеется сильное предубеждение против Шерлока Холмса по какой-то пока скрытой от меня причине.
Ирен добродушно засмеялась, показывая, что ей знакома эта странная предвзятость:
– Шерлок Холмс, несомненно, испытывает легкое презрение к женщинам, свойственное его полу, но, к счастью, редко встречающееся у мужчин в относительно молодом возрасте и с хорошим состоянием здоровья. Шерлок Холмс в качестве Потрошителя… это был бы мировой скандал – боюсь, слишком дикий, чтобы оказаться правдой. Но в книге говорится, что мужчины, не пользующиеся популярностью у женщин, гораздо опаснее самых отъявленных распутников.
– В какой книге, Ирен? – спросила Нелл, оторвав взгляд от копирования.
– В немецком томе, что мы купили в книжном киоске возле собора Нотр-Дам. С тех пор я успела немного с ним ознакомиться.
Нелл очаровательно сморщила свой высокомерный римский нос:
– «Psychopathia Sexualis». Даже латинское название
– Полагаю, что психиатрия, которая изучает эту область, описывает феномен латинскими терминами, чтобы врачи и ученые всего мира могли понять проблему.
– И никто, кроме них, конечно же! – Мисс Хаксли была возмущена: судя по всему, она стала настоящим асом в искусстве возмущения еще задолго до встречи со мной. – И что же они говорят, эти всемирные мудрецы с их тайными сообществами, секретными книгами и терминологией?
Ирен посмотрела на меня, как бы намекая, что пришла моя очередь отвечать на язвительные вопросы Нелл. Сама примадонна откинулась на спинку стула, прикрыв глаза. Я догадалась, что она надеется что-нибудь почерпнуть из нашего дальнейшего разговора. Она действовала как военачальник, который, расположив войска, наблюдает за сражением с высокого холма и видит такую объемную картину, какая едва ли доступна пехотинцу.
Итак. Как прикажете рассказывать совершенно невинной женщине, старше меня на несколько лет, об извращениях, описанных в невразумительной и, без сомнений, справедливо очерненной книге мистера Крафт-Эбинга?
– Книга исследует поведение кровожадных безумцев, – начала я.
– Вы читаете по-немецки? – спросила Нелл ревниво. – Я лично читаю только на английском, – заявила она, демонстрируя всем своим видом, что этого вполне достаточно для любого здравомыслящего человека.
– Не очень хорошо, – призналась я, – но в книге нашлось несколько интересных моментов. Похоже, какими чудовищными ни были действия уайтчепелского Потрошителя, многие мужчины совершали подобное и раньше. И вот что важно: хотя эти мужчины чрезвычайно, отвратительно безумны и способны на нездоровые зверские деяния, большинство из них весьма успешно прячутся среди других людей, будучи последними, кого стали бы подозревать.
– Как Шерлок Холмс!
– Я бы не сказала, что он прячется. Нет, эти мужчины выглядят настолько обычными, что почти незаметны. Они не обладают большим умом, но очень коварны, когда поглощены своей манией. В женском обществе они чувствуют себя неуверенно. Тем не менее, когда они решаются на свои отвратительные преступления, ничто не способно их сдержать. Даже… помните ужасное письмо, предположительно от Джека-потрошителя? Где говорится, что он съел почку жертвы?
– Да, – сказала Нелл с содроганием. – Он неправильно написал слово «почка». Кажется, «почька», вот где ужас! Даже ребенок не сделал бы такой грубой ошибки.
– Верно, Нелл, – отметила Ирен. – Но, думаю, Пинк обратила внимание не на грамотность Потрошителя, а на его каннибализм. Что, как следует из этой интереснейшей книги, не такая уж редкость у подобных мужчин.
– Но… те, о ком говорится в книге, должно быть, из Германии. Между подозреваемыми в уайтчепелских убийствах и этой страной нет никакой связи, в отличие от Америки, – тут Нелл осуждающе посмотрела на нас, – России, Польши и Франции.
По тону мисс Хаксли было понятно, что все четыре страны она считает варварскими по сравнению с исключительностью Британской империи.