Черная гора (сборник)
Шрифт:
Я повернулся к Полу Тейеру:
– Льювент предложил мне остаться на ужин, но сам за столом не появится. Как думаете, с моей стороны не будет наглостью явиться на коктейль?
– Нисколько. Пить коктейли перед ужином у нас обычное дело, – со скучающим видом поведал мне Пол. – Эту традицию ввела тетя пару лет назад, когда у дяди начали отказывать ноги, и он решил сохранить обычай. Как дела? Вы ее вычислили?
– Не совсем. Пока еще рано лепить ярлыки. – Я показал пальцем на ящик: – Это что? Посудомоечная машина?
– Нет, сервировочная тележка с подогревом, почти что полевая кухня. Ее придумала и заказала тетя. Представляете, ее можно
– Недурная идея.
Я подошел поближе.
– Такая бы пригодилась мистеру Вульфу. Он как раз любит завтракать у себя в комнате. Можно посмотреть?
– Конечно, валяйте. Мне надо руки помыть.
Он подошел к раковине и включил воду, а я открыл дверцу ящика. Внутри хватило бы места для завтрака на большую семью. В стенках имелось множество желобков, чтобы расставлять подносы с едой сообразно своему желанию. Я выдвинул несколько подносов, задвинул их обратно, постучал по стенам, после чего осмотрел термостат.
– Ловко сработано, – с восхищением промолвил я. – Не отказался бы от такого подарка на девяностолетие.
– Хорошо, я запомню и обязательно пришлю вам такую кухню, – отозвался Пол, вытирая руки бумажным полотенцем.
– Вы уж не забудьте.
Я подошел к нему поближе.
– Хотел бы кое о чем у вас спросить. Вы не помните, не отзывался ли Льювент нелицеприятно в вашем присутствии о мисс Рифф? Сегодня днем?
– Вы о чем? – Пол, прищурившись, на меня посмотрел.
– Вы не могли бы просто ответить на мой вопрос? Ну как, было такое?
– Нет. Я вообще Льювента сегодня днем не встречал. Последний раз видел его, когда он привел вас ко мне. Итак, я ответил на ваш вопрос, а теперь скажите, чем он был вызван.
– Просто я кое-что кое от кого узнал. Ладно, проехали.
– Что вы узнали? От кого?
– Давайте позже. Если вам так интересно, придется потерпеть. Скажу после ужина. Пойдемте, а то опоздаем на коктейль.
Он швырнул бумажное полотенце в мусорное ведро, промахнулся и недовольно рыкнул, потом поднял полотенце, отправил по назначению и повел меня к лифту.
Выбор напитков в просторной, роскошно обставленной комнате Хака оказался весьма впечатляющим. Бокалы и бутылки были выставлены в центре комнаты на передвижном баре, возле которого в инвалидном кресле сидел Хак. Он был гладко выбрит, аккуратно причесан и красовался в лимонного цвета рубашке, бордовом пиджаке и галстуке-бабочке под цвет. Вместо простого шерстяного пледа его ноги теперь прикрывал стеганый бордовый.
Комната была освещена неярко, но света хватало. Повсюду горели лампы. Одна из них, с круглым розовым шелковым абажуром, венчала металлическую стойку, прикрепленную к инвалидному креслу Хака.
Когда мы с Тейером подошли поближе, Хак поздоровался и спросил:
– Тебе как обычно, дайкири [20] , Пол? А вы что будете пить, мистер Гудвин?
Я уже приметил бутылку ирландского «Мэнгана» – его и попросил. Хак взял ее, налил сперва себе, а потом протянул Сильвии Мэрси, которая передала бутылку мне. Она успела сменить форму сиделки на аккуратное платьице, цвет которого, насколько я мог судить при таком освещении, в точности соответствовал оттенку рубашки мистера Хака. Поменяв наряд, Сильвия осталась верна своему воркованию.
20
Дайкири – коктейль
С другой стороны коляски стояла миссис О’Ши, потягивая какой-то напиток со льдом, а место за баром заняла Дороти Рифф, державшая в руках полупустой высокий бокал.
Щедро плеснув себе «Мэнгана», я чуть отошел, навострил уши и принялся наблюдать. Слух у меня от природы чуткий, а глаз острый. Кроме того, я давно работаю на Ниро Вульфа, который многому меня научил. Однако сколько я ни всматривался и не вслушивался, никто из присутствующих ни жестом, ни словом, ни интонацией не выдал, что знает о трупе с проломленной головой, лежащем всего в пятидесяти футах от нас. Собравшиеся пили, подливали себе в бокалы и смеялись над байками, которые травил Хак. Какая милая, но тихая компания! Какая чудесная атмосфера!
Под конец Хак решил сделать ее еще чудесней. Когда миссис О’Ши откланялась и направилась к двери, хозяин особняка окликнул ее и попросил подойти к нему. Она подчинилась. Теодор наклонился, протянул руку к нижней полочке, закрепленной на его кресле и, достав оттуда три футляра с фирменным знаком «Тиффани», обратился к дамам:
– Я калека. Нисколько не сомневаюсь, что вы знаете: если б не ваша помощь, моя жизнь обернулась бы настоящим кошмаром. Благодаря вам она стала не просто сносной, но и радостной, по-настоящему радостной. Я уже давно думаю, как вас отблагодарить. Эти подарки я собирался преподнести вам в следующую среду, на свой день рождения, но появление мистера Гудвина заставило меня передумать. И я решил это сделать сегодня. Поручение, данное ему моим шурином, ставит под сомнение вашу репутацию, что я считаю чудовищной несправедливостью. Мистер Льювент – брат моей жены, и я считаю себя обязанным до определенного предела потакать его прихотям. Он появился на свет в этом доме, и я никогда не стану оспаривать его право жить и умереть в этих стенах. Однако я хочу, чтобы вы знали: я не испытываю ни в одной из вас даже тени сомнения. И в доказательство искренности моих слов я решил в присутствии мистера Гудвина поднести вам эти маленькие сувениры. Миссис О’Ши!
Он протянул одну из коробочек. Домоправительница подошла и приняла футляр из его рук.
– Мисс Рифф!
И эта взяла свой подарок.
– Мисс Мэрси.
Третья коробочка перекочевала к сиделке.
Открыв футляры и разглядев содержимое, дамы огласили комнату криками почти экстатического восторга. Сильвия Мэрси заворковала с таким чувством, что выжала бы у меня слезу, не будь я поглощен наблюдением за присутствующими.
– Это не просто браслеты. Они отмеряют время, и довольно точно, – сияя, пояснил Хак.
Украдкой, чтоб не показаться невоспитанным деревенщиной, я окинул взглядом подарки: три пары совершенно одинаковых часов. Если красные камешки, украшавшие их, были бирманскими рубинами, громкое воркование Сильвии становилось вполне понятным.
Потрясенный до глубины души Пол Тейер плеснул себе в бокал рома и залпом его осушил.
Миссис О’Ши, крепко сжимая в руках коробочку, поспешно вышла из комнаты. Мгновение спустя до меня донесся еле слышный шум лифта. Вскоре он послышался снова, и на пороге вновь появилась миссис О’Ши, которая толкала перед собой «полевую кухню». Высотой это сооружение было почти с домоправительницу, а шириной значительно превосходило ее. Мисс Мэрси откатила бар, и его место возле кресла Хака заняла тележка.