Чёрная хризантема
Шрифт:
— Я не хочу становиться должником и нести полученный от вас долг.
Аканэ приблизилась к микрофону.
— Хикари-хэйка, послушайте меня.
Японское обращение несколько сгладило враждебный настрой принцессы.
— На этот раз вы даже сподобились найти кого-то, знающего этикет цивилизованных людей, — сказала она, привычно перебросив волосы через правое плечо.
Некоторые её привычки нисколько не изменились.
— Ваш долг не увеличится ни на одну десятитысячную, — продолжала Аканэ. — Никто из нас не станет передавать вам долги.
Клио
— Если вы сомневаетесь, мы можем предоставить вам любые гарантии на ваш выбор, — заверили её Голоса.
— Благодарю, — ответила Клио.
Она села за стол и склонила голову в молитве.
* * *
Минерва посмотрела на Аканэ, ожидая объяснений.
— Японцу сложно становиться должником постороннего, это вызывает у него хадзи, стыд, — начала объяснять она. — Чувство долга порождает стыд, который переживается очень остро. Носить долг, полученный от недостойного человека — это одно из самых страшных оскорблений для чести, особенно для воина. Оскорблённый должен очистить своё имя, и законом это не запрещается.
Файда, ставшая основой нового общества, созданного после разрушительной войны с инопланетянами. То, что оказалось не под силу тифонам, теперь смогут сделать люди, истребив сами себя с помощью межклановой резни.
Обратно к действительности Минерву вернули Голоса:
— Среди криптархов нет, и не может быть недостойных людей.
— Объясните это людям, которые создали остров Дэдзима только ради того чтобы западные варвары не могли ступить на священную землю Японии.
Закончив с молитвой, Клио начала пробовать все блюда по очереди. Затем взяла палочки и сделала вид, что собирается вертикально воткнуть их в рис.
Аканэ заметно напряглась.
— Лучше отвернитесь. — Голоса повернулись и уставились в стену, хотя и так не могли ничего видеть.
— Зачем? — спросила было Минерва, но тут же поняла причину.
В Доминионе жизнь регламентировалась сложным кодексом поведения, который был очень изменчив и запутан. Для иностранца он казался парадоксальным и практически непостижимым. Одной из самых сложных частей этого кодекса было умение вовремя и в меру его преступить. К тем, кто это делал, могли отнестись снисходительно, одобрительно или же осуждающе — в зависимости от статуса нарушителя.
Но происходящее за стеклом явно выходило рамки. Клио ела как дикий зверь, забыв обо всех возможных приличиях. Она даже не притронулась к бамбуковым палочкам. Внешний микрофон был выключен и звуки трапезы до них не доносились.
— Доминионских кадзоку что, хорошим манерам не учат? — брезгливо спросила Аканэ. — Есть руками разрешено только мужчинам.
Не отрываясь от еды, Клио подняла руку и показала ей средний палец, безошибочно определив местонахождение Аканэ. Караномори закатила глаза и отвернулась.
А Минерва продолжила смотреть. Она не могла заставить себя отвернуться. Как и раньше, Клио притягивала её взгляд. За время, минувшее после их последней встречи принцесса почти не изменилась. Разве что волосы, бывшие когда-то чёрными, стали почти что снежно-белыми, шрамов на точёном лице прибавилось, часть правого уха была срезана ударом меча — пожалуй, всё. Точный возраст Клио Минерва не знала, но принцесса молода и ещё долго останется такой.
Внезапно Клио подняла голову и посмотрела на советницу — многие псионики любили шокировать обычных людей подобными демонстрациями своих возможностей. Глаза принцессы вернулись в первоначальное состояние, утратив зловещий золотистый оттенок, и напоминали Минерве глаза молодой северной волчицы, которую она видела в зверинце. Дерзкий миндалевидный разрез усиливал эффект, делая взгляд ещё более притягательным. Эпикантус всё ещё присутствовал, но за прошедшие годы стал почти незаметен.
Клио была очень красивой благодаря удачному смешению азиатских и европейских генов, хотя кровь её отца едва угадывалась — последнее поколение Серасов мало походило на своих японских предков, что некоторые аристократы считали признаком вырождения. Разумеется, говорили об этом так, чтобы не слышали сами Серасы — иначе можно было лишиться языка или головы. Нынешние пятеро детей старшей ветви Серасов унаследовали славянские черты леди Валерии. Все они были красивы подобно экзотическим цветам.
Аканэ включила вокс-распознаватель и запросила досье.
— Имя — Серас, Клио Хикари.
Голографический экран ожил, демонстрируя столбцы данных.
— Хм... — задумчиво протянула Аканэ, изучая разделы. — Один из военачальников Доминиона. Также известна как Принцесса Шрамов и Ангел Маньчжурии. Проводила операции в самых горячих точках планеты, куда сам господь бог не заглядывает. В настоящее время считается пропавшей без вести. Похоже, она решила скрыться от Хризантемового трона и отсидеться здесь, в Берне.
Минерва едва слушала Аканэ.
— Почему она сбежала из Доминиона? Только ради мести?
— Мы не смогли ничего выяснить, — ответили Голоса. — Допрос третьего уровня также не дал результатов.
— Какие средства применялись?
— Средняя дозировка пентотала. Откройте видеофайл номер двенадцать.
На видео Клио махала зажатой в пальцах сигарой и давилась от истерического смеха. Она что-то рассказывала на чудовищной смеси нескольких азиатских языков, то и дело утирая слёзы. Временами речь превращалась в нечленораздельное бормотание, но Клио продолжала веселиться, не замечая этого.
Аканэ промотала запись, чтобы прослушать отрывки из разных мест.
— Похоже, вы получили часовую запись неприличных анекдотов. Но не уверена — я не говорю на корейском.
Успокоившись, принцесса положила голову на стол и задремала, зажав в пальцах тлеющую сигарету. Гиноботы вынесли её из камеры.
— Физиология псиоников осложняет применение препаратов. Обмен веществ у Клио Серас был изменён. Мы не хотели спровоцировать необратимые изменения.
Клио хлопнула ладонью по столу, привлекая к себе внимание.