Черная книга
Шрифт:
При первой акции, названной ”кровавым вторником”, было убито 5000 евреев.
Не успели еще несчастные люди опомниться от нее, а уже в четверг, 5 июля, стали забирать мужчин и женщин, якобы, на работу.
Их собирали на площади, рядом с Пельчинской улицей, откуда после двухдневных пыток всех повели на расстрел. Некоторым мужчинам удалось бежать. Из квартир эсэсовцы забирали все, что им нравилось, и грузили вещи на машины. Первые погромы и грабежи производили регулярные войска. За ними появились гестаповцы и аппарат немецкой администрации.
Генерал-лейтенант Фридерик Кацман, главный
1. Все евреи с двенадцатилетнего возраста должны носить белую повязку с вышитой на ней шестиконечной звездой. Появление на улице без повязки карается смертью.
2. Евреи под угрозой смертной казни не имеют права менять местожительство без разрешения немецкого отдела по еврейским делам.
Фридерик Кацман был начальником отдела по еврейским делам по всей Западной Украине. Он назначил своих заместителей: в Тарнополе — Лекса и Крюгера в Станиславе. В каждом городе и местечке он имел своих подчиненных, которые организовывали концентрационные лагеря и систематически истребляли евреев.
Во Львове, на Пельчинской улице, помещалось гестапо с майором Энгельсом во главе.
Палачи стремились к тому, чтобы разобщить еврейские массы, разделить их на группы, убить даже самую мысль о возможности организованного сопротивления. Они создавали видимость безопасности для тех, кого хотели использовать, отвлекая тем самым их внимание от истинного положения дел.
Среди евреев было много слесарей, механиков, искусных мастеров, которые были необходимы для нужд немецкой промышленности. Немцы пользовались их трудом на военных предприятиях и заводах. Среди евреев было, наконец, много здоровых и рослых людей, которых немцы заставляли работать в концлагерях на черных работах.
В первую очередь они убивали стариков, детей, женщин и людей больных, непригодных к труду. Их уничтожали во время погромов, бросали в тюрьмы, вывозили в ”леса смерти”.
Еврейский рабочий был очень выгодным: в преобладающих случаях он не только не получал платы за свой труд, но еще доплачивал, чтобы получить ”Арбейтскарте”*, и тем хоть ненадолго отдалить смерть или избавиться от лагеря, где его тоже поджидала смерть.
Если во время облавы еврей не мог показать эсэсовцам удостоверение о работе, то его убивали.
С декабря 1941 года каждый работающий еврей должен был носить повязку с вышитой на ней буквой ”А” (Арбейтсюде) и номером удостоверения с работы. Кто не имел повязки, выданной Арбейтсамтом, того тоже убивали во время ликвидационных облав.
Неработающие подделывали удостоверения о работе и вышивали повязки наподобие тех, которые выдавались Арбейтсамтом.
Находились, однако, шпионы, которые доносили об этом чиновникам Арбейтсамта. Тогда были аннулированы прежние удостоверения и вместо них выданы ”Мельдекарте”. Таким путем немцы добились точного контроля над всеми ”Арбейтсюден” и ”Нихтсарбейтсюден”.
Еврей-рабочий не получал платы за труд. Сто граммов хлеба в день, какие полагались ему, он тоже не получал, так как начальник продавал их по дорогой цене.
* * *
С ноября 1942 года евреи, работавшие в немецких фирмах, должны были носить, кроме повязки, еще белую заплату с вышитой на ней буквой ”W” (Вермахт) или ”R” (Ристунг), которая означала, что данный еврей работает непосредственно для военной промышленности.
Территорию гетто немцы отгородили высоким забором.
Двенадцатого ноября у ворот появилось множество вооруженных гестаповцев. Они задерживали каждого выходящего на работу. У кого не было заплаты с буквой ”R” или ”W” — тот шел на казнь. В результате двухдневного контроля у ворот в ноябре погибло 12000 человек.
В декабре гетто закрыли. У ворот были построены две сторожевые будки, в которых стояли охранники — гестаповцы. Выйти из гетто можно было только по утрам, группами. Уже в конце декабря 1941 года немцы стали переводить рабочих на казарменное положение. Каждому предприятию выделили бараки. Таким образом отделили работающих от неработающих. Первым отвели дома на ул. Замарстыновской, Локетка, Кушевича и Кресовой, а вторым — в Кленарове.
Те, кому не удалось поступить на работу, понимали, что Кленаров будет скоро ликвидирован.
Правда, немцы через свою агентуру распространяли провокационные слухи об организации гетто для ”Нихтсарбейтсюден” (для неработающих), и это несколько успокаивало несчастных, измученных людей, вселяло в их сердца слабую надежду.
Но всякие надежды рассеялись после трагических событий в Кленарове.
В ночь с 4 на 5 января на улицах гетто началась стрельба. Это было сигналом к новой ”акции”. Евреи стали прятаться, бежали к родственникам в казармы.
Утром 5 января началась ”январская резня”. Работающих угнали на работу, а на остальных начали охотиться.
В ноябрьскую ”ликвидационную кампанию” евреев вывозили в Белжец и там убивали. Но многие евреи выламывали доски в вагонах и бежали; немцы так и не поймали их. Чтобы избежать повторения этого, немцы стали проводить ”январскую кампанию” несколько иначе. Они убивали, жгли и вывозили евреев на Пяскову Гору. Дома, в которых после тщательного обыска никого не находили, немцы сжигали. И люди, укрывшиеся в тайных убежищах, в подвалах, на чердаках, в печах, погибали в огне.
Разнузданные представители ”высшей расы” не пропускали во время этой кампании ни одной женщины. Они насиловали или убивали их, или бросали в горящие дома.
Весь Кленаров был опустошен, остались лишь улицы, на которых были казармы.
Теперь, на нескольких уличках, оставалось в живых около 20 тысяч евреев, которым предстояло перед смертью испытать еще самые разнообразные мучения.
Около сторожевых будок стояли шуповцы и начальники гетто. Они проверяли, не подделаны ли заплаты ”R” и ”W”. Это легко можно было определить.
Многие сами вышили себе эти буквы, чтобы иметь возможность вместе с группой работающих выбираться ежедневно из гетто в ”арийский район”. Оставаясь в гетто, они подвергались смертельной опасности, так как немцы ежедневно обыскивали казармы и всякого пойманного отправляли в тюрьму. Буквы, выданные немецкими предприятиями, были вышиты на машине специальным стежком, и с совершенной точностью подделать их никто не мог. Специалистом по вылавливанию людей с фальшивыми буквами был шарфюрер Зиллер, который в награду за умелую поимку евреев был переведен в Яновский лагерь.