Черная моль (Черный мотылек) др.перевод

Хейер Джорджетт

Андовер с благодарностью принял приглашение и расстался, наконец, с мистером Уолполом. Остальную часть пути он проделал без помех и, войдя в свой дом, прямиком отправился в библиотеку, где его уже ждал некий прилизанный и довольно респектабельный на вид господин, одетый конюхом. Увидев входившего герцога, он встал и поклонился.

Бельмануар ответил коротким кивком и уселся за письменный стол.

— У меня для вас работа, Харпер.

— Да, сэр, ваша светлость.

— Вы знаете Сассекс?

— Э-э, ваша светлость, смотря с какой…

— Так знаете или нет?

— Нет, ваша светлость… э-э… то есть, да, ваша светлость. Просто я хотел

сказать, не слишком, сэр.

— Слышали ли вы о местечке под названием Литтлдин?

— Нет сэ… то есть, ваша светлость.

— А Мидхерст?

— О, да, конечно, ваша светлость.

— Прекрасно. А Литтлдин в семи милях к западу. Поедете туда и найдете постоялый двор, кажется, он называется «Указующий перст». Там остановитесь.

— Слушаюсь, ваша светлость.

— Совсем неподалеку оттуда находится именье Хортон-хаус, где проживает некий мистер Болей, с сестрой и дочерью. Будете следить за всеми перемещениями этих людей, но только с величайшей осторожностью. Думаю, лучше всего вам наняться конюхом к мистеру Болей.

— Н-но… ваша светлость! — слабо запротестовал изумленный Харпер.

— Познакомитесь с его нынешним конюхом и намекнете ему, что, дескать, мне, герцогу Андоверскому, нужен второй конюх. Можете сказать ему, что я очень хорошо плачу — втрое больше, чем мистер Болей. Насколько мне знакома природа человеческая, он тут же переметнется. А вы займете его место. Если мистер Болей спросит о рекомендациях, можете сослаться на сэра Хью Грэндисона из Уайт-Чоколет-хаус, что на Сент-Джеймс-стрит. Ну, вот, найметесь и будете ждать моих дальнейших указаний.

Харпер открыл было рот, потом безмолвно закрыл.

— Вы меня поняли? — холодно осведомился Бельмануар.

— Э-э… да, ваша светлость.

— Тогда повторите, что я сказал.

Харпер кое-как пересказал инструкции герцога и удрученно потер лоб.

— Хорошо. Кроме того, платить я вам буду вдвое больше, чем даст мистер Болей, а в конце, если постараетесь, выплачу еще… пятьдесят гиней. Вы довольны?

Тут настроение Харпера значительно улучшилось.

— Да, ваша светлость! Благодарю вас, сэр!

Трейси выложил перед ним двадцать гиней.

— Это на расходы. И помните, чем скорее провернете дело, тем вернее можете рассчитывать на пятьдесят гиней. Ну, все! Есть вопросы?

Харпер пытался собраться с мыслями, но так и не смог, а потому отрицательно помотал головой.

— Нет, ваша светлость.

— Тогда можете идти.

Мужчина поклонился и вышел, сжимая в ладони монеты. У герцога он служил сравнительно недавно и еще не вполне освоился со стремительной манерой Трейси вести дела. И вовсе не был уверен, что одобряет ее. Но пятьдесят гиней есть пятьдесят гиней…

Глава 21

МИССИС ФЭНШО РАЗЖИГАЕТ ПЛАМЯ, А О’ХАРА ТУШИТ ЕГО

Вскоре Ричард Карстерс решил воспользоваться любезным приглашением миссис Фэншо и навестил ее на Лаун-стрит № 16. Он обнаружил, что дом отделан с большим вкусом, сестра немолода и добродушна, а сама вдова — великолепная хозяйка. Зайдя к ней впервые, он оказался не единственным гостем: там уже сидели две дамы, которых он не знал, и некий молодой кузен, так, шапочное знакомство. А чуть позднее явился мистер Стэндш. Увидев, что возможности поговорить со вдовой о брате не представляется, Ричард довольно скоро откланялся, обещав заглянуть снова в самом ближайшем времени. Когда дня через три он снова появился у дверей особняка и сообщил лакею свое имя, хозяйка, принявшая его, оказалась одна и тут же дала распоряжение слугам никого больше не принимать.

Карстерс склонился над протянутой ручкой и осведомился о здоровье.

Миссис Фэншо усадила его рядом, на кушетку.

— Благодарю, мистер Карстерс, прекрасно! А как вы?

— Тоже неплохо, — улыбнулся он, но вид его говорил об обратном.

Она тут же не преминула заметить об этом, и тогда он сослался на хлопотную неделю.

— Что ж, прекрасно, сэр. Однако, полагаю, вы зашли не затем, чтоб говорить со мной о здоровье, верно? Вас интересует мой друг, да?

— Уверяю вас…

— И пожалуйста, без этих никому не нужных комплиментов! — предупредила она.

— Да, мадам. Я хотел бы услышать… об этом Ферндейле. Видите ли, он меня тоже… заинтересовал, и очень!

Она окинула его проницательным взглядом и улыбнулась.

— Конечно. Расскажу все, что знаю, мистер Карстерс. Хотя знаю не так уж и много, и боюсь вас разочаровать. Ведь мы были знакомы только короткое время, в Вене, а он… не слишком общителен.

— Ах! Так он не был откровенен с вами, мадам?

— Нет. Стоило кому бы то ни было начать втираться к нему в доверие, как он тут же становился таким ледяно-вежливым и замкнутым.

— И тем не менее, мадам, прошу, расскажите все, что знаете.

— Много времени это не займет. Я встретилась с ним в 48-м, в Вене, точнее — в Пратер, где гуляла с мужем, которого привезла поправить здоровье. Я случайно выронила ридикюль, а мимо как раз проходил сэр Энтони. И он подобрал его и подал, причем говорил при этом на таком скверном немецком, — при этом воспоминании она слегка улыбнулась. — Мистер Фэншо, он у меня, знаете ли, терпеть не мог иностранцев, а потому очень обрадовался, заслышав английский акцент. И пригласил сэра Энтони составить нам компанию, а потом — и в дом. Мне кажется, сэр Ферндейл тоже был рад встрече с соотечественниками, поскольку начал заходить довольно часто, и вот однажды, когда мы с ним разговорились, вдруг утратил обычную свою сдержанность… и проговорился, что едва ли сказал слово на родном языке за целых четыре года. Затем он, кажется, пожалел о сказанном и резко сменил тему, — она умолкла и подняла глаза на собеседника, узнать, интересно ли ему.

— Да-да, — подбодрил ее Ричард. — Ну, а что же дальше?

— Уже не помню. Заходил он, как я уже говорила, часто, беседовал в основном с мужем — тот был инвалидом, — но иногда виделся и со мной. Об Англии почти не упоминал, очевидно, не слишком полагался на свою сдержанность. Никогда не упоминал ни о родственниках, ни знакомых, оставшихся в Англии, а когда я заговаривала о доме, лишь плотно поджимал губы и смотрел при этом так ужасно грустно… Я видела, что ему больно говорить на эту тему, а потому и сама стала избегать ее. Однако собеседником он был очень занимательным, мистер Карстерс, вечно рассказывал массу всяких забавных историй и мой муж, бедняжка, так смеялся… как никогда в жизни! Вообще он был очень живой, очень остроумный человек, а одевался как-то даже слишком хорошо. Впрочем, род его занятий так и оставался для меня тайной. Сам он называл себя бездельником и «джентльменом удачи», однако не думаю, чтоб он был богат. Он часто посещал игорные дома, о его везении ходили легенды, и вот однажды я уличила его в этом, а он лишь рассмеялся и ответил, что живет целиком за счет Случая, то есть игрой. И все же я знала, ибо однажды разговорилась с его слугой, что кошелек у него временами бывает почти пуст.