Чёрная пантера с бирюзовыми глазами
Шрифт:
Я не особо прислушивалась, у меня была пара вопросов к Джеффри, и я хотела задать их ему, пока мы, в каком-то смысле, оказались наедине.
– Что имела в виду Алана, когда сказала, что равновесие восстанавливается? – этот вопрос не был заготовлен, он возник только что, и с него я решила начать.
– Она имела в виду – равновесие между количеством мужчин и женщин в нашем роду. На данный момент перевес на стороне мужчин, соотношение примерно три к двум. Но постепенно девочек становится всё больше – это даёт парням шанс.
– Шанс?
– Найти жену внутри рода. У нас почти все взрослые женщины замужем, за редким исключением.
– Линда? – хмыкнула я.
– Да, и ещё несколько. Кто-то ждёт, пока у мужчины родятся дети…
– Жуть, – меня аж передёрнуло.
– Это наши реалии, – пожал плечами Джеффри. – А кто-то просто пока не нашёл своего мужчину. Бывает и такое, но очень редко. А вот холостяков в семье очень много.
– А сейчас это меняется?
– Да. Девочек рождается всё больше. За последние пятьдесят лет у нас родилось двенадцать детей, считая близняшек, из них всего три мальчика. Пару тысяч лет назад соотношение было обратным.
Какое-то время я обдумывала услышанное, потом высказала свои выводы.
– Я думаю, что это правильно. Ведь прежде, чем взять бессмертную жену, мужчина, как правило, ищет смертную, чтобы она родила ему ребёнка, и не одну. Процесс небыстрый, как я понимаю. Бывают и исключения, Гейб мне рассказывал про Алану и Себастьяна, но всё же… Джеффри, а сколько тебе лет?
– Две тысячи триста четырнадцать.
– Ну, нечто подобное я и предполагала. И у тебя жена-человек. Эрик твой первый ребёнок?
– Второй. Есть ещё дочь, Оливия.
– Так это у твоей дочери Гейб взял для меня одежду? Нужно будет поблагодарить при случае, – пробормотала я. – Ну так вот, о чём я? Просто, если бы девочек изначально рождалось бы столько же, сколько и мальчиков, представляешь, сколько бы им пришлось ждать своих мужей? Я ведь правильно понимаю, человеческие мужчины – не вариант?
– Вообще-то вариант. До обращения. И у нас были прецеденты. После перерождения это отпадает абсолютно. Полная физиологическая несовместимость. Мы всё же слишком... кхм... плотные, гораздо крепче людей. В паре оборотень – человеческая женщина это не такая уж и проблема, тут нужна лишь осторожность мужчины. В паре женщина-оборотень и человеческий мужчина – это проблема и, увы, неразрешимая. Когда-то давно, когда мы только изучали возможности своего организма и совместимости с людьми, у нас были пару раз подобные союзы. И оба раза всё заканчивалось трагически – мужчина был травмирован. Надеюсь, ты догадываешься, какая часть тела у него… страдала.
– Догадываюсь, – кажется, я покраснела. А ведь даже не задала свой главный вопрос. Ладно, о чём я там разговор-то вела? Ах, да. – Ну, вот, а теперь у тех же близняшек будет гораздо больший выбор среди тех, кто уже имеет детей, верно?
– Ты всё правильно поняла, Рэнди. Я пришёл в своё время к такому же выводу, только мне понадобилось для этого чуть больше времени.
– Я рада, что этим девчушкам не придётся ждать слишком долго, – я смотрела на четырёх девочек, идущих впереди, весело щебечущих и смеющихся. Пусть у них всё будет хорошо. И пусть они найдут свою любовь, как нашла её я.
У меня остался ещё один вопрос. Я долго ломала голову, с кем об этом поговорить, с Аланой или с Джеффри. Алана – женщина, Джеффри – врач. Оба могли дать мне ответ. Но вопрос был достаточно личным, точнее – интимным. А с Аланой мы ещё пока не настолько сблизились. Джеффри же я словно бы знала всю жизнь.
Поэтому, набравшись смелости, и надеясь, что волосы надёжно укрывают мои уши, имеющие привычку пламенеть факелами, если я смущаюсь, а тема вопроса была весьма смущающей, я глубоко вздохнула, и приступила к нелёгкому разговору.
Глава 26
Пазл на 600 деталей
– У меня есть ещё один вопрос, – я решила начать издалека, потому что, хотя Джеффри и врач, а за последние дни стал мне как брат, но он всё же мужчина.
– Отвечу на любой, если сам знаю ответ, – подбадривающе улыбнулся мне доктор, явно заметив моё смятение.
– Джеффри, я вот тут подумала – ты, наверное, изучил физиологию оборотней от и до?
– Надеюсь, что это так.
– И я ведь не так уж от вас и отличаюсь. Я холодная, как и вы, сильная, твёрдая, быстрая. И ещё – я регенерирую, так же как и вы.
– Не совсем так же. Гораздо быстрее.
– Тем более. Гейб сказал мне, что у вас, а значит и у меня, не только зарастают раны, но и отрастают потерянные части тела. У него, например, не только исчезли шрамы, но и восстановился потерянный глаз.
– Пока всё верно.
– Вот я и хотела бы узнать – всё утраченное восстанавливается?
– Нет, не всё.
– Но почему?
– Потому что не всё утраченное нужно нам настолько, чтобы это восстанавливать.
– Например?
– Например – молочные зубы. Было бы странно, если бы они вдруг заново вырастали в момент обращения, когда восстанавливается всё повреждённое и утраченное за время смертной жизни. Хотя, утерянные коренные всё же вырастают заново.
– Да, два набора зубов – это, пожалуй, перебор, – усмехнулась я.
– Или ещё пример – остриженные волосы и сбритая щетина. Это только в фильме «Интервью с вампиром» у девочки остриженные волосы мгновенно регенерируют до старой длины. Но не у нас.
– Да, я смотрела. И всегда смеялась в этом месте, – улыбнулась я.
– И ещё кое-что у нас не восстанавливается за ненадобность, точнее – у наших женщин. – Джеффри сделал паузу. – Девственная плева.
От неожиданности я резко втянула воздух, поперхнулась слюной и закашлялась. Девочки остановились и обернулись, с беспокойством глядя на меня, но Джеффри показал им жестом, что всё в порядке, можно идти дальше. Успокоившись и вытерев выступившие на глазах слезы, я растерянно пробормотала:
– Как... как ты?..
– Как я догадался? Ах, Рэнди, неужели ты думаешь, что ты единственная, кто подходил ко мне с этим вопросом?
– Разве нет? – пробормотала я.
– Нет, конечно. Больше половины наших женщин спрашивали меня о том же самом. Так что догадаться было не трудно. Особенно учитывая, что к этому всё и шло.
Я решила, что не буду, не буду, не буду смущаться! Передо мной доктор, с которым можно было говорить о чём угодно, включая физиологию. И всё равно – мои щеки заполыхали огнём.