Чёрная пантера с бирюзовыми глазами

Чекменёва Оксана

– А где ты жила раньше?

– В приёмных семьях. Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было тринадцать. Родственников, которые согласились бы взять меня на воспитание, не нашлось, для усыновления я была уже старовата, так что органы опеки поместили меня в приёмную семью. Потом – в другую, потом – в третью. Есть какое-то правило – не более года в одной семье. Не знаю почему. И, когда я закончила школу – а к тому моменту мне уже исполнилось восемнадцать, – государство больше не обязано было заботиться обо мне, и последние приёмные родители выставили меня за дверь с одним чемоданом.

– Жуть, – прошептала я. Сама я

оказалась на улице ещё раньше, но у меня были деньги, я сделала это добровольно и сознательно, и самое главное – при мне были мои сверхспособности, которые помогли мне выжить. А каково пришлось Джулии?

– Да, не весело, – кивнула она. – Я знала, что это произойдёт. На колледж надежды не было – я училась довольно посредственно, стипендия мне не светила, денег на обучение тем более не было. Поэтому я заранее зарегистрировалась на бирже труда, и в тот день, когда я распрощалась со своим последним домом, у меня было направление в больницу. Мне нужно было хоть за что-то зацепиться, прежде чем искать работу получше.

– И что дальше? Ты стала работать там же, где и Джеффри?

– Нет, я не успела. Я ещё только шла в отдел кадров, а Джеффри вышел из своего отделения. Когда я его увидела... Не знаю, с чем это сравнить... Но мне показалось, что я увидела ангела. Я просто не могла отвести от него взгляда, продолжая идти, не глядя под ноги. И как результат – споткнулась на ровном месте, упала и сломала руку, которую инстинктивно выставила перед собой.

– А Джеффри всё это видел?

– Конечно. Он на руках отнёс меня в приёмное отделение. Я говорила, что смогу идти сама, не ногу же я сломала, но он ответил, что ему лучше знать, что нужно делать. А в приёмном отделении меня отказались принять, потому что у меня не было страховки, велели обратиться в бесплатную клинику в другом районе. А Джеффри всё это слышал, и заявил, что, поскольку он является владельцем этой клиники, то он всех их поувольняет, если мне прямо сейчас не окажут первую помощь.

– Ого! Он оказался ещё и владельцем?

– Потом он объяснил, что так ему было проще – купить клинику, чтобы в ней спокойно работать. Ты же знаешь, насколько богата эта семья?

– Знаю, – кивнула я. – И не удивляюсь, что так ему показалось удобнее. Документы-то у них всех всё же липовые… А что было дальше?

– Дальше мне наложили гипс, и Джеффри предложил отвезти меня домой. А узнав, что дома у меня нет – отвёз к себе.

– Угу, они это могут, – хмыкнула я. – Меня, например, никто и не спрашивал, хочу ли я поселиться в доме Гейба? Не то чтобы я возражала, нет, наоборот, но меня просто поставили перед фактом.

– И меня тоже, – улыбнулась Джулия. – И я тоже не возражала. Во-первых, меня обкололи обезболивающими, и я просто безумно хотела спать. В том состоянии мне было не до поисков места, где преклонить голову.

– А во-вторых?

– А во-вторых – я бы пошла за ним куда угодно. Хоть в его дом, хоть в Антарктиду, хоть к чёрту на куличики.

– А что было дальше?

– Сначала, пока я была совершенно беспомощна, он ухаживал за мной, и это было так мило! – улыбаясь воспоминаниям, рассказывала Джулия. – Я считала, что он делает это потому, что он – врач, давал клятву Гиппократа, его призвание – заботиться о людях, и тому подобное. Я не видела других причин тому, что он так обо мне заботится. Я ведь совсем обыкновенная, а он в моих глазах был полубогом. И он никогда не говорил, что будет потом, когда

я поправлюсь, а я не спрашивала, просто наслаждалась возможностью быть рядом. Я уже тогда его любила, понимаешь? Я полюбила его с первого взгляда.

– А что произошло, когда ты выздоровела?

– А вот тут началось самое забавное. За день до того, как мне должны были снять гипс, Джеффри привёл домой собаку. И рассказал о том, что его друг уезжает на год по работе в Австралию, а свою собаку ему деть некуда. Если взять её с собой, то по приезду туда и по возвращению обратно собака должна была бы провести по несколько месяцев в карантине. Фактически – в тюрьме.

– Ничего себе правило...

– Да, к сожалению, это так. У разных стран по-разному. Существуют ещё гостиницы для собак. Но это вариант на неделю, ну, на месяц, но не на год же. В итоге, Джеффри согласился взять старушку Блэки себе. Но, учитывая специфику его работы, когда он, порой, по несколько суток не приходил домой... В общем, он попросил меня выручить его. Остаться и ухаживать за собакой. Кормить, выгуливать, водить к ветеринару... Конечно, я согласилась. Я бы согласилась и за коровами ухаживать, хотя ни разу их живьём не видела, только бы остаться с ним рядом.

– Как всё-таки удачно всё сложилось! Не иначе – судьба вмешалась.

– Да, я тоже так думала. Про судьбу, удачу и всё такое. Пока, спустя год, Джеффри не признался, что никакого друга, уехавшего в Австралию, у него нет. А Блэки он взял из собачьего приюта, и этим, кстати, спас ей жизнь. Её хозяин умер, а наследникам старая собака, которой жить-то оставалось пару лет, не больше, была не нужна, и её привезли на усыпление. Ему нужен был повод задержать меня у себя, вот он и придумал аферу с собакой.

– Ничего себе! Ну, Джеффри и интриган! – восхитилась я.

– Это точно! Он признался, что влюбился в меня с первого взгляда и искал любой способ удержать меня рядом, чтобы иметь возможность завоевать меня, как он выразился. Глупенький! – Она сокрушённо покачала головой. – Так долго молчал. Сказал бы раньше – и я бы так не переживала из-за неизбежной разлуки с ним после предстоящего возвращения «хозяина» Блэки.

– Но потом-то он признался?

– Да. Признался.

– И в том, кто он такой?

– И в этом тоже.

– И как ты отреагировала? – Мне действительно было любопытно.

– Удивилась, конечно. – Джулия пожала плечами. – Но, знаешь, не особенно. Я о чём-то подобном догадывалась. За прошедший год я уже поняла, что Джеффри – другой. Холодный, твёрдый, сильный, быстрый. Я ведь наблюдала за ним, я, собственно, глаз с него не сводила, когда он был рядом. И подмечала все эти мелочи. Я считала его кем-то вроде Супермена. Правда, как оказалось, летать он не может, а превращается в огромную золотистую пантеру...

– Золотистую? – удивлённо перебила я её.

– Да. Их шерсть того же цвета, что и волосы. Ты же видела Гейба и Линду.

– Точно. Видела. Но в тот момент я как-то не задумывалась, почему она светлая, мысли другим были заняты. Возможно, я решила, что это различие по полу – мальчики черные, девочки светлые... Не знаю, не задумывалась как-то... А оказывается – дело в волосах...

– Да, одна из их особенностей. Цвет волос и глаз не меняется. К тому же, зрачки остаются человеческими, круглыми, а не кошачьими. У оборотней и так уже есть ночное зрение, так что в дополнительно сужающихся зрачках нет никакой необходимости.