Чёрная пантера с бирюзовыми глазами
Шрифт:
Он сделал паузу, хитро улыбаясь. Вредина!
– Ну! – не выдержала я. – И кому тогда ты дядя?
– Из тех, кого ты знаешь – никому. Разве что Нику, но формально вы с ним ещё не знакомы. У нас довольно разветвлённое фамильное древо, спасибо моему папаше, если хочешь, я тебе его покажу, когда вернёмся. Но чтобы тебя ещё больше не путать, скажу, что и Эндрю, и Роджер, и Гвенни со Стивеном – прямые потомки Ричарда. Три последних поколения потомков из имеющихся у него восьми. И, предупреждая твой следующий вопрос – Питер и Энтони, тот, что остался на улице, тоже его потомки. Сама потом посмотришь на схеме, кто кому и кем приходится. Но это не
– У меня фотографическая память! – гордо воскликнула я, но потом смущённо дёрнула плечом. – Вообще-то, есть маленько. Знаешь, это был очень насыщенный день. И ночь…
– Устала, девочка? – Гейб приобнял меня за плечи и уже привычно притиснул к своему боку. – Ничего, уже немного осталось, скоро будем дома.
– Но я всё равно не понимаю, почему Вэнди зовёт тебя «дядя Гейб», если ты ей не дядя.
– Думаешь «двоюродный-пра-пра-пра-пра-пра-пра-дедушка-Гейб» звучало бы лучше?
– Пожалуй, нет, – хихикнула я.
– Гвенни ещё маленькая, вот и зовёт меня дядей. Все наши дети зовут всех взрослых родственников не по прямой – дядями или тётями. Так проще. Когда она вырастет, то «дядю» отбросит, будет звать меня просто по имени, как все остальные. Согласись, когда все мы, взрослые, выглядим ровесниками, несколько странно было бы звать друг друга «дядями»?
– Согласна, – улыбнулась я. И подумала, что в свете объяснений Гейба особо показателен тот факт, что мне-то он звать его «дядей» не разрешил с самого начала. Хотя в то время я, в его понимании, была ещё ребёнком.
За разговором я не сразу заметила, что мы уже зашли в комнату отдыха, где находились наши освобождённые. Я окинула взглядом комнату. Возле стола, на котором стояли бутылки с питьевой водой, тарелка с сэндвичами и лежали разные продукты для их приготовления, расположились трое мужчин – два человека и Питер, видимо, сменивший Стивена. Они что-то обсуждали, не забывая жевать бутерброды.
На диване сидела мама Сары, рассеянно поглаживая волосы дочери, которая дремала, положив голову ей на колени. В кресле, неподалёку от них, расположилась Дженнифер с проснувшимся Тедди на коленях. В руках у него был плюшевый медвежонок, возможно, взятый из его прежней камеры. Дженни кормила их обоих сэндвичем. После того, как она подносила сэндвич к носу медвежонка и издавала чмокающие звуки жевания, малыш тоже послушно откусывал от того же бутерброда. Девочка настолько погрузилась в процесс заботы о новоявленном брате, что даже не обратила внимания на наш приход.
Я видела, насколько Дженни рада новому члену их с отцом маленькой семьи. И это была не просто радость девочки, давно мечтающей о братике, которого можно нянчить. Тут всё было гораздо серьёзнее. Дженни обрела родственную душу, того, кто тоже был «другим». Ещё одного человека, перед которым не нужно притворяться и скрывать свою сущность. Я ощущала нечто подобное, встретив Вэнди, поэтому очень хорошо её понимала.
Тедди, видимо, уже вполне освоился с ней. Думаю, не последнюю роль тут сыграло то, что на Дженнифер не действовал его дар, который пока ещё являлся для него не даром, а, скорее, проклятием. Ведь и ко мне он тоже потянулся именно тогда, когда понял, что я могу спокойно его касаться. Я подавила крошечное чувство некоторой ревности, и сосредоточилась
– Пора, – объявил Гейб, и все зашевелились. Папа Сары поднял её на руки, папа Дженни сделал то же самое с Тедди – и малыш спокойно пошёл к нему на руки, видимо, за это время они успели познакомиться и даже подружиться. Кончай завидовать! У тебя есть Гейб, а это намного лучше. Не проси у судьбы большего.
Мы все вместе вышли из здания «тюрьмы», а потом и из ворот. Проходя по двору, я заметила, что собаки так и лежат, связанные. Мне это не понравилось. А что, если повариха побоится их развязать? Ладно, провожу пленников и вернусь.
На поляне за воротами стояли два довольно больших вертолёта. Питер и Пирс помогли людям забраться в них и расположиться на сидениях. Я видела, как Тедди крепче вцепился в своего нового отца и спрятал лицо у него на груди. Дженни наоборот, осматривалась с интересом, а Сара так и не проснулась. Когда все расселись, вертолёт взлетел. Я помахала ему рукой, Дженни помахала мне в ответ, и вскоре огромная машина превратилась в маленькую стрекозу, а затем и вообще исчезла за лесом. Я вздохнула. Едва успев найти новых друзей, я их уже потеряла. Ну, ничего, у меня теперь есть куча оборотней, с которыми сегодняшний день нас вроде бы тоже неплохо сдружил.
Развернувшись, я вернулась во двор, к собакам. Оглядевшись, увидела вольер из сетки-рабицы. Решив не заморачиваться отпиранием двери, я просто взяла первую собаку, перепрыгнула вместе с ней в вольер, и уже там развязала её. То же самое проделала и с остальными двумя. «Свою» собачку я оставила напоследок. Поскольку мне уже не нужен был эффект внезапности, то я и не торопилась. Спокойно, на обычной человеческой скорости, я сначала развязала ей морду, почему-то абсолютно уверенная, что она меня не укусит. Я это просто чувствовала, и оказалась права.
Пока я развязывала ей лапы, собака лизала мои руки и тянулась, пытаясь облизать лицо, но я, смеясь, отворачивалась. Встав, она не стала следовать примеру остальных двух собак, которые, едва почувствовав свободу, отбегали от меня, зажимаясь в самый дальний угол. Нет, она уткнулась мордой мне в живот и счастливо махала хвостом, пока я, не сумев удержаться, гладила и теребила её шерсть. Мы стояли так ещё какое-то время, пока я не услышала:
– Рэнди, пора лететь!
Тяжело вздохнув, я опустилась на колени и обняла собаку за шею. Я чувствовала эту странную связь, возникшую между нами, но понимала, что придётся её разорвать. Что поделаешь, такова жизнь! Вздохнув, я встала и, отстранив от себя собаку, выпрыгнула из вольера и направилась к вертолёту. Уже почти подойдя к нему, я услышала сзади жалобный скулёж и, не удержавшись, обернулась. Пёс просунул морду между ячейками сетки, огораживающей вольер, и скулил, глядя мне вслед. Я тяжело вздохнула и чуть не подпрыгнула, услышав слова, негромко сказанные мне практически в ухо.
– Ну, и чего ты ждёшь? Иди, забирай.
Обернувшись, я увидела Гейба, с улыбкой глядящего на собаку через моё плечо. Поняв, что именно он сказал, я радостно взвизгнула, порывисто обняла его за шею, благо он перед этим наклонился, и от души чмокнула в щёку. Потом бегом рванула обратно, запрыгнула в вольер, сгребла мою, да, теперь уже именно мою собаку в охапку, и так же быстро вернулась к вертолёту.
Взяв меня, вместе с собакой, на руки, Гейб забрался в кабину и уселся на переднее сидение, рядом с пилотом. Я опустила пса на пол, и он снова начал лизать мне руку.