Черная роза
Шрифт:
—Прихвати пиво и мне, — попросил Мейсон.
—Если уж я принимаю заказы, могу и остальным принести.
Выслушав просьбы, Остин снова взглянул на Харпера:
—Поможешь мне?
—Конечно. — Харпер вернул малышку Хейли и последовал за братом.
—Ни за что не пропущу, — шепнул Мейсон матери и вышел следом.
—Прелесть наша кузина Хейли, не так ли? — спросил Остин Харпера.
—Ты всегда был склонен утверждать очевидное.
—Тогда в продолжение традиции скажу, что, по-моему, она ко мне неравнодушна.
—И никогда не разбирался в женщинах.
—Погодите, — попросил Мейсон. — Я должен что-нибудь найти, чтобы записывать счет.
—У нее такие красивые губки. Но куда тебе их заметить, старший братик, ведь они не растут из горшка! — Остин достал пиво и глотнул из бутылки прежде, чем Харпер нашел пивные бокалы.
—И тебе удастся коснуться их своими, только если ее хватит удар и потребуется дыхание рот в рот.
—Отличный выпад, но, между прочим, врач я, — напомнил братьям Мейсон. — Если Хейли потребуется дыхание рот в рот, в очереди первый я. А чипсы здесь есть?
—Готов поставить десять долларов, что есть, — Остин по старой привычке уселся на рабочий стол. — Харп, может, понянчишься с малышкой, пока я погуляю с ее мамочкой? Что-то я не слышал, чтобы ты заявлял о своих правах.
—Она не последний кусок пирога, — Харпер в раздражении выхватил у брата бутылку и жадно глотнул. — Какого дьявола ты говоришь о ней таким тоном? Неплохо бы проявить побольше уважения, а если не можешь, то прогуляться тебе придется со мной.
Остин ухмыльнулся и ткнул пальцем в Мейсона.
—Что я тебе говорил! Я вижу то, что вижу.
—Да, он на нее запал. Где чипсы? Что за кухня без чипсов?
—В кладовке на верхней полке, — подсказала Роз с порога. — Неужели вы думали, что я забуду о вашем детском пристрастии к кукурузным чипсам? Остин, ты закончил дразнить брата?
—Если честно, я только начал.
—Придется сократить эту часть твоих праздничных развлечений. — Роз улыбнулась, услышав победный клич Мейсона, обнаружившего пакет чипсов. — Мы не одни, и было бы мило сохранить иллюзию того, что я вырастила трех хорошо воспитанных сыновей.
—Иллюзия разрушена, поскольку он уже жонглировал, — проворчал Харпер.
—Вот именно, — Роз подошла, коснулась щеки Харпера, затем Остина, повернулась к Мейсону. — Может, вы и не хорошо воспитанные, но, видит бог, все трое красавцы. Я могла сотворить и хуже. А теперь, Харпер, отнеси нашим гостям напитки. Остин, слезь с моего стола. Это дом, а не соседний бар. Мейсон, положи чипсы в миску и перестань сорить крошками.
—Да, мэм! — хором ответили парни, и Роз расхохоталась.
Рождество промелькнуло, как в тумане, и Роз пыталась мысленно восстановить особенно дорогие сердцу мгновения — неподдельный восторг Мейсона, получившего от нее в подарок старинный докторский саквояж, азарт Харпера и Остина, сражающихся в настольный футбол, восхищение Лили, вполне предсказуемо зачарованной блестящей упаковочной бумагой больше, чем игрушками, радость Хейли, хвастающейся новыми сережками.
Сердце ее таяло при воспоминании о Логане, сидевшем на полу по-турецки и показывавшем мальчикам Стеллы — теперь и его мальчикам — собственноручно сделанные и аккуратно разложенные по гнездам двух рабочих ящиков маленькие инструменты.
Роз хотелось замедлить ход времени — только на этот день, только на этот единственный день! — но часы от рассвета, когда открывали подарки, до обеда, приготовленного Дэвидом и поданного на ее лучшем фарфоре в колеблющемся свете свечей, пролетели словно одно мгновение. Не успела она оглянуться, как дом снова затих.
Роз спустилась вниз еще раз взглянуть на огромную сверкающую ель, посидеть в гостиной с чашечкой кофе и милыми воспоминаниями о промелькнувшем Рождестве и всех прежних.
Она удивилась, заслышав шаги, подняла глаза и увидела своих сыновей.
—Я думала, вы отправились к Харперу.
—Мы ждали тебя, — ответил за всех Харпер.
—Меня?
—Ты всегда спускаешься сюда в рождественскую ночь, когда все остальные уходят спать.
—В этом доме ничего нельзя утаить!
—Многое можно, просто не это, — возразил Мейсон.
Остин подошел к ней, забрал кофе, вручил бокал шампанского.
—Что это значит?
—Маленький семейный тост. Но сначала наш финальный подарок.
—Еще один? Для всего, что я сегодня получила, к дому придется пристроить дополнительную комнату.
—Этот подарок особенный. У тебя всегда найдется для него место. Во всяком случае, когда-то находилось.
—Ну, не томите. Что вы затеяли?
Харпер вышел в холл, вернулся с большой коробкой, обернутой золотистой фольгой, и поставил ее у ног Роз.
—Открой и посмотри.
Охваченная любопытством, Розалинд отставила бокал и взялась за подарок.
—Только посмейте рассказать Стелле, что я порвала упаковку! Она придет в ужас. Удивительно, как вы втроем сошлись на чем-то да еще умудрились не проболтаться! Особенно Мейсон.
—Эй! Я умею хранить секреты, когда нужно. Вот ты до сих пор не знаешь, что Остин как-то взял твою машину и...
—Заткнись! — Остин кулаком ткнул брата в плечо. — Для подобных преступлений нет срока давности. — Роз прищурилась, и средний сын расплылся в сладчайшей улыбке. — Мамочка, то, что ты не знаешь, не может повредить этому идиоту.
—Пожалуй, — однако, разрывая упаковку, Роз размышляла, что же тогда случилось...
Ее сердце замерло — в коробке лежало антикварное настольное зеркало.
—Стиль королевы Анны, — пояснил Остин. — Около тысяча семисотого года, золотисто-зеленый лак, скошенный ящичек-подставка. По нашим совместным воспоминаниям — самое близкое к тому, что разбил Мейсон.
—О господи! Это Харпер придумал приспособить его под сокровищницу. И я не виноват, что уронил зеркало с того чертова дерева. Я был маленьким.