Черная сакура
Шрифт:
Мордовороты стоят у дверей, настороже. Хиде и Такэси тоже в раздевалке, но нимало не обеспокоены, по всей видимости, исполнили свои роли без нареканий. Ими Монстра вполне доволен. Все они заодно. Все они участники этого заговора, этой сделки, как хочешь называй. Вот грех. Можно подумать, я не знал!
Разумеется, я не отвечаю, и это злит его еще сильнее. Я даже не смотрю ему в лицо. Зачем утруждаться? Я знаю, какое уродство там увижу. Я просто соскребаю грязь с шипастых подошв старым тупым ножом, который здесь уже целую вечность, а раньше лежал на какой-нибудь кухне; наверное, его принесло сюда наводнением, и теперь у него совсем другая работа. Пожалуй, и я бы мог найти новую работу, новую цель, заняться чем-нибудь получше. Я всегда мог перебраться куда-нибудь, где светлее и теплее, и найти там работу, разве нет? Собирать плоды с тяжелых ветвей. Говорят, где-то еще светит солнце. Какой смысл оставаться здесь? Моя дочь сгинула. Жена, в сущности, тоже. Какой смысл все это продолжать? Уверен, отыщется другой идиот, чтобы судействовать
— Вы меня слушаете? Вы знаете, что произошло? В этой игре замешаны большие деньги!
Мне все равно. Моя дочь сгинула.
Свисток… Началось… Хаос… Надо поддерживать порядок, всеобщий порядок, линии и границы… Если не свистеть… Если бы все в жизни было таким ясным и простым — провести черту, которую нельзя переступать… Майя… Почему я всегда хочу переступить эту черту… Мяч над штангой… Роскошная Майина задница… Чего бы я не дал, что дали бы вы?.. Шанс упущен — Монстра будет в ярости, те двое по бокам не сводят с меня глаз; смотрите-ка, ждут, чтобы я уступил… Почему они приходят по двое… злобные парочки… Неужели я рассыплюсь, лопну, он разломает меня надвое… И те две девицы — чего они хотят?.. Монстра отнюдь не в восторге: краем глаза вижу, как он разгневан… Он словно гной, будто инфекция… У Асами прекрасные глаза, но я их больше не вижу, они закрыты… У Томбо — Томохиро, Томохиро Немото — огромные глаза, как у насекомого… Гвалт на площадке… Ну и что, могло быть хуже… Моя дочь сгинула, мой слух, мой слух с тех пор испортился… Майя… Сотрясение воздуха… Майин зад, есть ли в мире что-нибудь столь же совершенное?.. Марина тоже прекрасна, но теперь у нее появился член… Мои ноги утомились, мой рассудок утомился… Почем мне было знать, есть у нее или нету… Не отвлекайся!.. Она по-прежнему прекрасна?.. Никто из нас не совершенен… Рассудок утомился — слишком много мыслей; возможно, Асами права: сломаться, лежать в постели, послать все к черту… Какой смысл вставать?.. Груда, живая груда… Свисток, нарушение… Груда, груда… Будь что будет… Очередной шанс упущен — мяч пролетает над перекладиной… Сегодня сильный ветер… Монстра встает на ноги, будет штрафной удар… Мариса, я недостойный мужчина!.. Почему ее еще не забрали?.. Я ее заберу, почему… Жены у меня нет, нет… Не отвлекайся… У меня есть жена… Что я делаю?.. Бегом, бегом, руководи игрой: туда-сюда по полю… Тридцать… Кто ты?.. Уже не молод, но и не стар, просто застрял… Эта груда… Страна умирает: Одиннадцатый, Двенадцатый, Тринадцатый — что дальше?.. Страной станет руководить очередной идиот… Волны и волки, глаза Асами спрятаны… Нужно удержаться… Еще свисток, опусти локти, мальчик… Все равно я женат… груда… «Впал бы в восхитительное, грандиозное безумие» [22] — читал это, отцовские ссылки для скачивания… Кафка, причудливые мгновения… Нет, не отвлекайся… Я сказал «нет» — не нужно больше читать, те дни прошли; у кого было время на все это… Бесполезно… Не свожу глаз с толпы, желтые крики: сейчас они меня проклинают… Я стал учителем физкультуры… Бегом, бегом, руководи игрой… Уставились мне в затылок… Томбо… стрекоза… насекомое… Желтые крики… они проклинают… Где твои глаза, арбитр?.. Не видишь, что происходит?.. Видеть нужно всегда… вокруг меня повсюду… Моя дочь сгинула… Грязная игра; они тебя никогда не отпустят, те дикие собаки… мертвая хватка… питбультерьеры! Только что вспомнил, как они называются… Причудливые мгновения… Всегда чего-то требуют — прислушайся к крикам: они раздаются из толпы или у меня в голове?.. Не отвлекайся… бегом, бегом, руководи игрой, еще не желтая карточка, но дело грязное… Мой слух больше не… по вечерам я скитаюсь… За всем этим тоже смотри!.. Дочь Асами сгинула… угловой… непутевая моя плоть и кровь… Бегом, бегом, руководи игрой: прекратить возню в штрафной… Утром Асами спросит меня, что я хочу вечером на ужин… отличная кухарка, но откуда мне знать, чего я захочу позже… Не отвлекайся… Знаю только, чего хочу сейчас… я человек, моя плоть глупа… Майина задница… Опять свисток, штрафной удар, наметить линию… Асами смотрит на меня… Взгляни на часы… От всех нас чего-то требуют… Стон, пот капает на траву с моего лба… «Все стихии и поступки оказываются в сговоре, чтобы ранить тебя…» [23] Чоран был… что?.. Любимец моего отца, у него были свои плюсы — у каждого, у каждого человека есть свои плюсы… Я человек… Не отвлекайся… «Я и есть болезнь»… [24] Шаббат… притвориться мертвым… Не знаю… бесполезно… Я недостойный мужчина, не могу помочь сам себе… Наблюдай, оставайся, попробуй найти какой-нибудь порядок… Все хорошо… ну все… Две дополнительные минуты истекли, свисток… Игра окончена…
22
Цитата из «Писем к Фелиции» Франца Кафки.
23
Цитата из книги «Соблазн существования» Эмиля Чорана.
24
Цитата из романа Филипа Рота «Театр Шаббата».
4
По-прежнему
До самого дома.
Она снова шагает и поет что-то про дно ямы, снова и снова, босая и одинокая, снова и снова…
Девочка снова идет и…
5
Мне стоило бы догадаться: Монстра у моей машины. Опять рвет и мечет. Правильнее всего было бы убраться отсюда поскорее; надо попытаться бежать и спастись. Но в каком направлении повернуть? И зачем? Вряд ли я сумею от него улизнуть. Конечно, он не первой молодости и, наверное, не так уж крепок физически, но у него есть приспешники, которые выполнят любые его повеления: его мордовороты в два счета свернут мне шею своими мясистыми ручищами. Или яйцеметатели. Их я тоже вижу, ошиваются на другом конце парковки, хотят снова заляпать мою машину липкой жижей. У меня нет шансов.
— Я думал, мы договорились, господин арбитр. Мне казалось, мы пришли к некоему взаимопониманию.
«У игры есть правила. Моя работа — поступать по справедливости. Принимать справедливые решения, и ничего больше». Вот что я хочу сказать, но вместо этого трясусь и заикаюсь.
— Я… я…
Я хочу рассказать ему о жизненной боли, о поэтических мгновениях, о моих родителях, моей пропавшей дочери, моих любовях и потерях, о Майиной заднице и о том, какую боль причиняет пробуждение. Но какой в этом смысл? Что от этого изменится? Все это выйдет наружу бессмысленной отрыжкой. Ибо именно так работает мой разум. Работает, работает, а излишки выпускает из себя, будто газы. Лучше всего, если он достанет пушку и прикончит меня прямо сейчас. Есть ли у Монстры пушка? Насколько он закоренелый преступник? Я скоро узнаю.
Один заламывает мне руки за спину, а другой тем временем лупит в живот. Ветер полностью выходит из моих парусов, и я оседаю, колени подгибаются — иногда во время игры мяч случайно прилетает мне в живот или, того хуже, находит путь к моим причиндалам — увлекательное зрелище для взбудораженной толпы, унизительный и болезненный опыт, — но этот удар сильнее в два или три раза, совсем не случаен, точно направлен и мучителен. Следующий удар приходится мне по носу, и на лобовое стекло брызжет кровь. Сегодня никакого яичного белка, только красная-красная кровь.
— Вы обошлись мне слишком дорого.
Меня запихивают в фургон и увозят. Я даже не видел, как он подъехал, но внезапно оказываюсь внутри, и избиение продолжается. В голове у меня сплошной шум, громовой шум, кровь бурлит потоком, словно Ниагарский водопад. Они связывают меня, скручивают руки за спиной, и в кожу мне врезается не то веревка, не то проволока.
— Слишком дорого.
Кажется, фургон движется довольно быстро. Окон нет, так что проверить мне не удастся, да я вообще не мог бы выглянуть наружу — глаза не открываются, то ли из-за синяков, то ли от страха. Вероятно, я вообще больше ничего не увижу; я просто хочу, чтобы на этом все закончилось. Можно? Пожалуйста, пожалуйста! Возможно ли это? Последний свисток. Удар. Удар. Еще удар, пожалуйста. Они пошли на такие хлопоты, вся эта их организация… похоже, намерения у них серьезные. Уверен, меня станут пытать, сейчас они только разогреваются; вероятно, они даже решили меня убить. Пожалуйста, пожалуйста. И побыстрее.
Я принимаю свой жребий. Не спорю с судьбой. Не прошу о милости. Все это будет во благо.
В моей памяти проплывают лица, передо мной, словно в альбоме, по очереди возникают все, кого я любил: Руби, Асами, мать, отец, Мариса, шлюха Марина, моя коллега Майя. Мужчина только один. Это печально, но не слишком меня удивляет. Где же мои приятели детства? Почему я не могу представить, как кто-то помогает мне собирать карточки с мультяшными героями, лягушачью икру, неприличные комиксы, воспоминания? Почему…
Приехали. Меня выволакивают наружу. Снова лупят и пинают. Все тело болит. Кровь капает из носа. Горячая кровь. Движение причиняет боль, жизнь причиняет боль. Очнись.
Я еще надеюсь, что они быстро осуществят задуманное, перейдут к самой сути — давай, Монстра, делай свое черное дело… Знаю, я начинаю бредить, наверное, это и называется «шок», врачи из дневных сериалов быстро его диагностируют. Вероятнее всего. Шок. Но почем мне знать? Или я просто оттягиваю свою гибель? В мозгу у меня кружится изумительной красоты цветной вихрь, в основном багрец и оттенки лилового, как бы предвестие синяков, которые уже образуются на моей плоти. Эта временная слепота работает еще и как буфер, защищает меня от боли, с которой мое тело не умеет справляться… Да, наверное, это шок.
Лица по-прежнему скользят у меня перед глазами: Асами, моя прелестная жена, почему ты не поднимешься? Почему не возьмешь мою руку, которую я протягиваю тебе изо дня в день?
Меня усадили на стул. Ни одной мелочи не упустили.
Сами встали вокруг и рявкают, дико и бессмысленно — точно волки, что рыщут ночами по окрестностям, вынюхивая живое мясо, голодные, злобные, жаждущие крови, они издают такие же звуки, рявкающие и жуткие, и еще леденящий душу утробный вой. Кровь приливает к ушам, и слова трудно разобрать: на каком языке они говорят? Это сбивает меня еще больше; я хочу всеобщего порядка, хочу, чтобы моя жизнь…