Черная Жемчужина
Шрифт:
Внутри дом выглядел еще хуже, чем снаружи. Прогнившие полы, плесень на стенах… В одной из комнат — с дюжину железных кроватей с грязным, порванным постельным бельем и такими тонкими матрацами, что пружины наверняка каждую ночь врезались в спины спящих. В комнате повис затхлый запах. На деревянной тумбочке у ближайшей кровати стояла тарелка с остатками чего-то неаппетитного на вид.
Из угла комнаты, скрытого полумраком, донесся детский плач. Кэйла пошла на зов, уверенная, что найдет там Лили, но вместо этого увидела… Люси. Скорчившись в углу и обхватив голову руками, она горько плакала. Заслышав шаги,
— Так плохо… Мне здесь так плохо!
По спине пробежал холодок. Приют… Кэйла сейчас находилась в приюте, рожденном ее собственным воображением. Самый большой ее страх — что Люси окажется в подобном месте, где ее нежная психика будет сломлена, раздавлена.
— Меня здесь обижают, — всхлипывая, сказала та.
Люси протянула ручку, и Кэйла с ужасом увидела на светлой коже у локтя синюшное пятно — будто кто-то выворачивал девочке руки.
— Пожалуйста, забери меня отсюда!
Подчинившись порыву, она бросилась вперед. Но когда их с Люси разделяло лишь полшага, а пальцы протянутых друг к другу рук уже должны были соприкоснуться, остановилась.
Кэйла в мире снов, и законов этого мира не знает. Однако она взывала к спенджагре, и тот, судя по всему, услышал ее, раз забрал к себе. Кто знает, что он задумал? Быть может, Очерненное Пламя решил использовать ее как подпитку? Высосать душу и оставить в доме Аннет медленно умирать, лишив шанса на пробуждение?
И все же она колебалась. Что, если это ночной кошмар Люси и, стоит только исполнить ее просьбу, он тут же развеется? Кэйла тут же ответила себе — нет, не может быть. Спенджагра никогда не сумел бы дотянуться до девочки и наслать на нее кошмар — ведь в том, в ее мире, у него нет власти над живыми.
Чутье подсказывало — нельзя поддаваться Люси из сновидения, нельзя уводить ее из этого дома. Иначе случится что-то страшное, непоправимое.
Покачав головой, Кэйла медленно отступила на шаг.
— Забери меня, прошу! — взмолилась Люси.
Кудрявые локоны безжизненно повисли вдоль заплаканного лица, словно им передалась беспросветная грусть хозяйки.
— Прости, не могу, — сглатывая ком в горле, ответила Кэйла.
Люси вскочила на ноги — так резко и резво, что она растерянно захлопала глазами.
— Ты бросила меня, ты такая же, как все! Ты только и можешь, что обещать! — Девочка кричала, сжимая худые ручонки в кулаки. Крупные слезы бежали по щекам, оставляя две неровные дорожки. — Ненавижу тебя, ненавижу!
Смерив лже-Люси холодным взглядом, Кэйла развернулась и пошла прочь.
— Подожди, не уходи! — залепетал растерянный голосок за спиной.
Амерей свидетель, каких усилий стоило ей удержаться от того, чтобы броситься назад, обнять тонкую фигурку, вдохнуть запах волос, пахнущих детским шампунем… Но Кэйла, чувствуя себя предательницей, продолжала идти.
И как только за ее спиной захлопнулась дверь приюта, тот… исчез. Просто растворился в воздухе, оставив после себя лишь бесконечное белое море. Значит, она оказалась права. Кто знает, что произошло бы, выведи Кэйла лже-Люси за пределы ее тюрьмы? Быть может, та стала бы спенджагрой и выпила ее душу досуха, а может, с ее помощью сумела бы найти дорогу в мир живых. Как бы то ни было, Кэйлу не ждало бы ничего хорошего.
Казалось, ноги стерлись в кровь — так долго она шла. Шла и думала — а вдруг она просто шагает на месте? Вокруг не было ориентиров, которые указали бы на то, что она продвигается вперед. К счастью, вскоре появилось опровержение ее мыслям — двухэтажный дом, выкрашенный белой краской. Он не затерялся в окружающей его белизне только благодаря темным провалам окон. Подойдя ближе, Кэйла удивленно вскрикнула — она смотрела на тот самый дом, в котором спала там, в реальности. Дом Аннет и спящей красавицы Лили.
Дверь отворилась с едва слышным скрипом. Дом принял ее в свои объятия, отозвавшись настороженной тишиной. Кэйла медленно пересекла коридор, направляясь в спальню, которая предстала ее глазам и в видении лунной пантеры, и наяву, и, вот теперь, во сне.
Что-то странное было в комнате, что-то неправильное — помимо того, что она не видела в кровати Лили. Постель оказалась смята, одеяло сброшено на пол. Кэйла огляделась по сторонам, пытаясь понять, что именно ее смущает.
Тени. Они казались темнее, чем в реальной жизни, словно Очерненное Пламя здесь, в своем собственном царстве, придавало им сил. Стоило только об этом подумать, как тени, замершие у шкафа, у стола, под кроватью, сорвались со своих мест и вороньей стаей налетели на Кэйлу. Похожие на хищных голодных птиц, вцепились в ее волосы и плечи.
Вот только они не учли, что с ней, дочерью Амерей, и во сне, и наяву, всегда был свет. Кэйла зажгла ладони и выставила их перед собой. Тени отступили, часть растаяла, коснувшись света. Они умирали беззвучно — просто таяли, сливаясь с окружающим пространством.
— Заставь их уйти, пожалуйста, заставь их уйти!
Голос доносился из шкафа, где пряталась бедняжка Лили. Кэйла не успела ответить, как тени — прирученные, но не магом, а Очерненным Пламенем — ринулись в новую атаку.
Однако вопреки ожиданиям, в этот раз они накинулись не на Кэйлу, а… друг на друга. И только после того, как десятки теней столкнулись, сливаясь в одну, стало ясно, чего они добивались. Та самая тень, что в реальности застыла за спиной Лили, стала цельной. Неуловимое движение, колебание на черной глади — и вот уже перед ней стояла Аннет.
— Ты думаешь, что обратившись на моих глазах, сможешь меня провести? — недоверчиво хмыкнула Кэйла.
— Мне нужен голос, — безжизненно отозвалась Аннет, равнодушно роняя слова.
— Отпусти Лили!
— Не могу. Она уже со мной связана. Она нужна мне. Душа… такая чистая… Столько энергии, столько света!
Лже-Аннет приблизилась. Ее лица исказило отчаяние пополам с мольбой, но голос остался сухим и блеклым — словно тень, живущая в ней сейчас, научилась словам, но не эмоциям, словно любые человеческие чувства были ей чужды.
— Отдай ее мне, и получишь ответы на любые вопросы! — сказало Очерненное Пламя в обличье Аннет.
Молнией пронеслось в голове: «Как навсегда уничтожить Скверну?», «Кто вызвал ее и почему?» Кэйла верила, что спенджагра даст ей ответ — духи, особенно столь могущественные, способные повелевать разумом и сновидениями, знали куда больше их, смертных.
Но она не могла поступить так с Лили. Не могла бросить ее на растерзание Очерненного Пламени.
— Я найду ответы сама, — холодно отозвалась Кэйла. — Мне не нужна твоя помощь.