Черная Жемчужина
Шрифт:
Оскверненный. Кэйла уже трижды встречала их, но тот, что застыл сейчас перед ней, неведомым образом прорвавшись сквозь городскую стражу, меньше остальных походил на человека. Алые глаза, глядящие на людей с ненавистью и без капли страха. Оскал, обнажающий человеческие зубы как звериные клыки. Жажда разорвать в клочья, сквозящая в позе, в скрюченных пальцах, в перекошенном от ярости лице.
Горожане бросились врассыпную, крича и моля о помощи. Джеральд вынул меч, одновременно сплетая сеть. Кэйла присоединилась к нему, соединяя воедино их силы — колдовскую и магическую. Надолго сеть
С трудом, но Кэйле и Джеральду удалось заключить пораженного Скверной в ловушку прежде, чем он успел их растерзать. Он лежал на земле, поверженный, разъяренный. Кэйла зажгла ладони и прикоснулась светом Амерей к своим глазам. Магическую сеть, опутавшую оскверненного, постепенно разъедала выползающая из его нутра Скверна. Надолго защиты не хватит.
Жители Ласторуа окружили их широким кольцом, между тем не рискуя подходить к оскверненному, даже связанному магическими путами, слишком близко. Опустившись на колени, Кэйла призвала свет и кончиками пальцев коснулась его висков. Усилием воли сделала его разум податливым, проникла в него, соединяя их сознания.
И задохнулась от черноты, которая царила в нем. Там была тьма — беспросветная, давящая, выбивающая воздух из легких, и ничего, кроме тьмы. Кэйла лавировала в темном потоке чужого рассудка, пытаясь нащупать хотя бы слабый лучик света, хотя бы тонкую нить. Ничего. Ее захлестывали волны ярости, жгучей, раскаленной докрасна ненависти ко всему живому. Трудно сопротивляться эмоциям оскверненного, когда находишься у него в голове.
Однако Кэйла вынырнула из его сознания лишь тогда, когда почувствовала, что продолжать находиться там — значит тронуться рассудком. Пришла в себя, задыхаясь, сглатывая соленую влагу с губ. Она плакала?
— Денизе!
Джеральд обнял ее, не стесняясь окружающих. Будто никого, кроме них, нет на всем белом свете. Кэйла прильнула к его плечу, закрыв глаза и часто-часто дыша. И только спустя минуту, проведенную в объятиях, что исцеляли лучше любых зелий, обрела способность говорить.
— Мне жаль, но его не спасти.
Невольных свидетелей разыгравшейся драмы ее вердикт поверг в ужас. Джеральд, мягко высвободившись, вынул из ножен меч и приставил его к горлу пораженного Скверной. По толпе пробежал тихий ропот. Кэйла видела обращенные на нее взгляды, страх, написанный на лицах, застывший в глазах вопрос — и что, так будет с каждым? Ведь от Скверны нельзя скрыться, ее нельзя предотвратить. Если так предназначено судьбой, она тебя настигнет.
— Подожди!
Джеральд обернулся, но клинка с шеи оскверненного не убрал.
— Денизе, мне жаль, но ты сама сказала, что помочь ему невозможно. Сеть слабеет, долго ей оскверненного не удержать.
— Знаю, но… — Кэйла резко выдохнула. — Он чей-то сын и, быть может, брат, муж и отец. Мы не можем просто убить его, как бешеного пса. Я помню, что ты говорил мне недавно. Если ты убьешь оскверненного, когда его душа черна и полна злобы и ярости, Амерей никогда не заберет его в свои сады.
— У нас нет выбора.
— Есть, — жестко сказала Кэйла. — Это должна сделать я. Я должна его убить.
Джеральд подался вперед, изумленный ее словами.
— Денизе, ты не можешь! — протестующе воскликнул он.
— Потому что я белая колдунья и мне не дозволено убивать? Но Сила, которая живет во мне, дает мне преимущество перед другими. Я могу воззвать к Амерей, могу попросить, чтобы богиня даровала ему прощение. Если Сила Несущей Свет, которой я стала источником, не смогла его спасти, то хотя бы в ином мире он избежит участи стать слугой или узником Шантарес. А если Амерей отвернется от меня, если мой дар исчезнет, когда я пролью человеческую кровь, значит, так тому и быть. Но я не хочу жить в мире, где невиновные попадают в ад за чужие грехи.
— Нет, Денизе! Это слишком опасно!
— Амерей поймет… должна понять, — не сдавалась Кэйла. — Послушай… В те времена, когда Несущая Свет наложила на своих дочерей-колдуний запрет убивать, не существовало Скверны. Эти люди — те, кто когда-то был людьми — прокляты не по своей вине. Их души очерненены не их поступками или помыслами, а Скверной. Амерей знает, что несправедливо лишать их вечного покоя в ее садах за то, в чем они не виноваты. Я не смогу его спасти, никто не может. Его разум изломан, искорежен, в нем уже не осталось ничего человеческого. Но став глазами и руками Амерей, я могу очистить душу оскверненного ее светом — чтобы на той стороне он сумел обрести заслуженный покой.
Джеральд не хотел, чтобы Кэйла брала на себя грех убийства. Однако она не могла позволить ему просто убить человека, невиновного в том, что его настигла Скверна. Не могла позволить оскверненному умереть без прощения Амерей. Хватит прятаться за спиной паладина, как испуганное дитя. Она — белая колдунья. Настала пора перестать слепо следовать своей судьбе, начать принимать собственные решения и отвечать за них.
Время утекало сквозь пальцы — сеть слабела с каждым мгновением. Кэйла взмолилась:
— Просто дай мне попытаться. Доверься мне!
Не отрывая от нее взгляда чудесных серых глаз, Джеральд медленно кивнул. Кэйла представляла, какая борьба кипит внутри него, и была благодарна за понимание. За то, что нарушил свои принципы ради нее.
Она положила ладони на тело оскверненного, кожей ощущая темную магию, что растекалась по его венам. Помедлив, вынула из ножен серебряный кинжал и сжала в руках холодную сталь.
— Амерей, я, твоя дочь, взываю к тебе и прошу — освободи его душу от Скверны, забери его боль и ярость. Пусть он умрет очищенным и освобожденным от своего черного бремени — проклятия, что наслала на него Скверна.
Богиня словно размышляла над ее словами — все же Кэйла просила Амерей позволить ей, ее дочери, убивать, даруя милосердную смерть и прощение. Несущая Свет молчала так долго, что она уже отчаялась услышать ответ. Кто-то ахнул. Кинжал в руках Кэйлы охватило ослепительное сияние — как в том сне, где она убила спенджагру мечом, сотканным из света.
Тень улыбки скользнула по взволнованному лицу Джеральда. Ответ Амерей лежал сейчас на ладонях Кэйлы. Она наклонилась вперед, перекладывая кинжал в правую руку. Прошептала: «От имени Амерей я дарую тебе прощение. Теперь в ином мире ты обретешь покой». Размахнулась и резко опустила кинжал.