Чернее некуда
Шрифт:
Теперь Президент произнес, обращаясь к своим землякам, несколько страстных слов. Мистер Уипплстоун краем рта прошептал, что он приказывает каждому, кто знает что-нибудь, пусть даже самый пустяк, имеющий отношение к случившемуся, немедленно сообщить о нем. Этот призыв был встречен полным молчанием. Последние фразы, сказанные Президентом, сводились к тому, что отныне он сам распоряжается в посольстве. Сообщив об этом, он покинул залу. Адъютанты последовали за ним, лишь тот, с которым Аллейн был знаком, приостановился сказать, что Президент зовет Аллейна в библиотеку.
— Я приду через десять минут, — сказал Аллейн. — Будьте любезны, передайте Президенту мои поздравления.
Адъютант вытаращил глаза, произнес: «Но…» — однако передумал и пошел вслед за своим господином.
— Лихо вы его, — сказал мистер Уипплстоун.
Ничего, проглотит. Мне нужно перемолвиться с Гибсоном. Пойдемте.
Угрюмый Гибсон поджидал их в обществе Фокса на временном командном пункте — в комнатке кастеляна. На столе поверх расстеленного влажного носового платка лежало оружие. Вблизи стола застыли со своим инвентарем Томпсон и Бейли.
— Где? — спросил Аллейн.
— В озере. Пошарили там с фонарем. Дно у него из голубой плитки, на ней эта штука и лежала. Немного в стороне от уборной, футах в трех от берега.
— Его вполне могли забросить туда из окошка дамской уборной.
— Согласен.
— На нем что-нибудь есть? — спросил Аллейн у Бейли.
— Ничем не могу порадовать, мистер Аллейн. Перчатки, я полагаю.
— Это люгер, — сказал Аллейн.
— В Нгомбване такой раздобыть не трудно, — вставил мистер Уипплстоун.
— Знаете, — сказал Аллейн, — почти сразу после выстрела я слышал, как что-то плюхнулось в воду. За долю секунды до того, как поднялся крик.
— Да, — рассудительно произнес Фокс, — не самый разумный образ действий. С какой стороны не взгляни.
Он тяжело вздохнул и добавил:
— Впрочем, так они себя обычно и ведут.
— Кто «они», братец Фокс?
— Политические убийцы, непрофессионалы. Занятные, судя по всему, ребята.
— Тут ты чертовски прав, Тедди, — сказал Гибсон и, повернувшись к Аллейну, прибавил. — Я полагаю, мы можем сохранить люгер у себя.
— При нынешних обстоятельствах нам повезет, если мы сможем сохранить здравый рассудок. Будь я проклят, Гибсон, если я знаю. По мне, так эта история все больше отдает балаганом.
— Звонил твой заместитель комиссара.
— А ему-то что еще нужно?
— Сообщил, что сюда едет помощник комиссара, вроде как принести Президенту соболезнования. А меня, — свирепея, продолжал Гибсон, — осчастливить несколькими полезными советами и поздравить с успешным проведением операции. О Господи!
И он повернулся к коллегам спиной.
Аллейн и Фокс обменялись взглядами.
— Большего ты все равно сделать не мог, — после мгновенной заминки сказал Аллейн. — В таких условиях никому не удалось бы обеспечить лучшее прикрытие.
— Да? А эта дурища-сержант в сортире?
— Ладно, пусть. Но если миссис Кокбурн-Монфор не врет, сержант все равно не смогла бы остановить в темноте этого малого, где бы она ни находилась.
— Я же им говорил. Говорил этим придуркам, не гасите свет.
— С другой стороны, — с присущей ему рассудительностью произнес Фокс, — главное-то все равно сделал не тот, кто стрелял. Существует же и эта сторона дела, мистер Гибсон, не правда ли?
На это Гибсон не ответил. Он повернулся лицом к ним и сказал Аллейну:
— Нам нужно выяснить, сможет ли Президент повидаться с помощником комиссара.
— Когда?
— Он едет из Кента. Примерно через час.
— Я выясню, — откликнулся Аллейн и затем, обращаясь к мистеру Уипплстоуну: — Сказать не могу, Сэм, до чего я вам обязан. Если не трудно, не могли бы вы написать что-то вроде отчета об этой черной — во всех смыслах слова — комедии, пока ваши впечатления не утратили свежести? Я должен еще раз навестить великого бея в библиотеке.
— Ну конечно, — сказал мистер Уипплстоун. — С удовольствием.
Он уселся перед листом бумаги и мгновенно приобрел выражение, с каким сиживал за столом в своем не лишенном изысканности рабочем кабинете, взирая на уважительно ждущую распоряжений секретаршу.
— Ну Фред, какие у нас еще неприятности? — спросил Аллейн. Этот его традиционный вопрос был известен в Ярде едва ли не каждому.
— Нас все еще ожидает та публика из шатра. За вычетом тех, кому явно нечего было рассказать. И миссис Аллейн, — с некоторой неловкостью добавил Гибсон. — Ее мы, конечно, отпустили.
— Ее я и дома успею потрясти.
— И там… э-э… — еще более неловко продолжал Гибсон, — ну… в общем твой брат.
— Как! — воскликнул Аллейн. — Мой Джордж! Ты хочешь сказать, что Джордж так и сидит на своем толстом заду, дожидаясь, когда за него примутся свирепые полицейские?
— Ну… я…
— Миссис Аллейн и сэр Джордж, — мечтательно сообщил Фокс. — А что до совпадений, то о них нам упоминать запретили.
— Старина Джордж, — задумчиво произнес Аллейн. — Ну не потеха ли? Фокс, снимите показания с этой компании. Включая и Джорджа. Я пойду охмурять Громобоя. А ты чем займешься, Фред?
— Обычной рутиной, чем же еще. Ссуди мне этих двоих, — он указал на Томпсона и Бейли, — нужно поработать в дамской уборной. Особо надеяться там не на что. Но ведь бродит же где-то по дому хозяин люгера. Мы, разумеется, ищем пулю, однако это та еще работенка. Ладно, увидимся, — угрюмо добавил он и вышел.
— Ну что же, займитесь уборной, — сказал Аллейн Бейли и Томпсону и отправился в библиотеку.
V
— Послушай, — говорил Аллейн, — дело обстоит следующим образом. Ты — Ваше превосходительство, то есть, — можете, как вам, разумеется известно, приказать нам выйти вон, как только сочтете это нужным. Что касается расследования внутри посольства, мы можем обратиться в personna non grataс такой быстротой, что и моргнуть не успеем, и как таковым нам придется ограничить нашу деятельность, о который ты вне всяких сомнений составил весьма низкое мнение, заботами о твоей безопасности в тех случаях, когда ты будешь покидать пределы посольства. Все очень просто, вопрос только в том, желаешь ли ты, чтобы мы продолжали работать, или предпочитаешь, чтобы мы испарились. Сюда едет полковник Синклер, помощник комиссара столичной полиции. Он надеется повидаться с тобой. Он разумеется выразит тебе глубокие соболезнования, но ситуацию в целом изложит примерно так же, как изложил ее я.