Чернее некуда

Марш Найо

— А, ты об этом! Да, конечно, он на редкость забавен. Что-то от викторианских музыкальных комедий. Но я чувствую это только так, приправа. Она мало что значит. Это ты мне принес выпить?

— Трой, милая, я должен сказать тебе кое-что малоприятное.

Она отошла к мольберту и вновь уставилась поверх стакана на холст.

— Правда? — неопределенно откликнулась она. — Что?

— Завтра утром он опять приедет позировать. Я хочу, чтобы до этого времени ты не впускала в дом никого и ничего, тебе незнакомого. Ни контролеров газовых счетчиков, ни мойщиков окон, ни пакетов, надписанных неизвестной тебе рукой. Ни представителей местных властей.

Ничего и никого, в ком ты не была бы полностью уверена.

Трой, сохраняя отсутствующий вид, сказала:

— Ладно, — и тут до нее вдруг дошло. — Ты говоришь о бомбах?

— О них самых.

— О Господи!

— Это, знаешь ли, не так глупо, как кажется. Ну что, договорились?

— Может, и не глупо, но черт знает как неудобно.

— Обещай.

— Хорошо, — сказала Трой, выдавливая на палитру полтюбика красного кадмия. Она поставила стакан и взяла кисть.

Вот и будь тут хозяином в доме, черт бы его побрал, думал Аллейн. Он смотрел как ее нервная, испятнанная краской рука нацеливает кисть и внезапно поводит ею, словно скрипач смычком. То, к чему ее влечет, думал он, и то к чему, по идее, должно влечь меня, это путешествие среди звезд, — раздельное и все же, каким-то чудотворным образом, общее, его-то и называют счастливым браком. Интересно бы знать, почему?

Трой обернулась и взглянула ему в глаза.

— Я все слышала, — сказала она. — Обещаю.

— Вот и спасибо, любовь моя, — сказал он.

II

Тем вечером, примерно в то время, когда Громобой ужинал с королевской семьей в Букингемском дворце, Аллейн и Фокс отправились понаблюдать за мистером Шериданом в его подвальном жилище номер 1а по Каприкорн-Уок. Они приехали туда в «неприметной» машине, оборудованной многоканальной рацией. Мистер Уипплстоун, помнил Аллейн, говорил ему о своем намерении пообедать в этот вечер с сестрой, на один вечер приехавшей в Лондон, так что опасность привлечь к себе его внимание им не угрожала.

От патрульной полицейской машины они получили сообщение, что мистер Шеридан дома, однако никакого света из его окон не пробивалось, видимо на них были плотные шторы. Аллейн с Фоксом подъехали по Каприкорн-Сквер и запарковались в тени платанов. Вечер был душный, облачный, стояла обычная для этого уголка Лондона тишина. За их спинами из «Лика Светила» доносились негромкие голоса.

— Посидим немного, — сказал Аллейн. — Никак не могу решить, Фокс, вся ли их шайка участвовала во вчерашнем покушении или это наши пьянчуги, миссис К-М и Полковник, занялись самодеятельностью. Последнее кажется малоправдоподобным. Если же затея была общей, они вполне могут сойтись все вместе, чтобы обсудить положение. И, вероятно, обговорить следующую попытку.

— Или переругаться, — сказал Фокс.

— Тоже верно. Или переругаться.

— Предположим на минуту, — ровным голосом продолжил Фокс, — что дело сделал Чабб, решивший, будто перед ним Президент: тогда, надо думать, они им не шибко довольны. Вы говорили, что он вроде бы нервничает.

— Очень.

— Так что у вас на уме? В данную минуту?

— Я подумал, что нам стоит посидеть немного в засаде, понаблюдать, вдруг к мистеру Шеридану явятся гости или наоборот — сам он отправится подышать воздухом перед сном.

— В лицо вы его знаете.

— Сэм Уипплстоун говорил, что он смуглый, лысый, среднего роста, хорошо одевается и пришепетывает. Насколько мне известно, я его никогда не видел.

Пауза.

— А вот и он, — сказал Аллейн.

В окне квартиры номер 1а появилась вертикальная щелка света. Через секунду-другую она исчезла.

— Не думаю, что они выберут для встречи эту квартиру, — сказал Фокс, — при нынешних-то обстоятельствах. Да еще с мистером Уипплстоуном, живущим прямо над ней.

— Я тоже не думаю.

Фокс уютно поворчал, устраиваясь на сиденьи. Несколько машин проехало по Каприкорн-Уок в сторону Баронсгейт, последней оказалось такси, остановившееся у дома номер один. Подъехало еще с полдюжины машин, их череда завершилась доставочным фургончиком, остановившимся между нашими наблюдателями и такси. Машины встали, задержанные, по-видимому, небольшим затором, случившимся на Баронсгейт. То была одна из тех редких вспышек движения, что иногда случаются в Каприкорнах тихими вечерами. Когда машины отъехали, из калитки, ведущей к подвальной квартирке дома № 1, уже выходил мужчина в темном костюме, кашне и шляпе фасона «Сити». Мужчина направился по Уок в сторону Баронсгейт. Аллейн, подождав немного, включил двигатель. Он завернул за угол, проехал мимо дома № 1 и притормозил тремя домами дальше.

— Направляется к Мьюс, — сказал Аллейн, и мистер Шеридан послушно пересек улицу, повернул направо и исчез из виду.

— Сколько вы готовы поставить, Фокс, против утверждения, что он собирается посетить гончарный свинарник? — спросил Аллейн. — Или по-вашему, его цель — рыцарственный Полковник с супругой? Посидите-ка здесь.

Оставив Фокса в машине, он пересек улицу, быстро достиг Мьюс, остановился и зашел в торгующий украшениями для дома магазинчик, сквозь угловую витрину которого можно было видеть всю Мьюс, «Неаполь», поворот на Каприкорн-Плэйс, где жили Кокбурн-Монфоры, и гончарную мастерскую в конце улочки. Мистер Шеридан шагал, никуда не сворачивая, теряясь в тени и вновь возникая под редкими фонарями, пока не дошел до мастерской. Здесь он остановился у боковой двери, оглянулся и поднял руку к звонку. Дверь отворилась, стал виден смутный интерьер и безошибочно узнаваемая огромная туша. Мистер Шеридан вошел внутрь и дверь закрылась.

Аллейн вернулся к машине.

— Так и есть, — сказал он, — свинарник. Поехали. Но поаккуратней. Мистер С. настороже.

Рядом с гаражом, близ которого мистер Уипплстоун впервые повстречался с Люси Локетт, имелся ведущий во двор темный проезд. Аллейн загнал в него автомобиль, выключил двигатель и погасил фары. Они с Фоксом открыли дверцы машины, пьяно загоготали, поорали немного, хлопнули дверцами и опустились обратно на сиденья.

Ждать пришлось недолго. Вскоре с Каприкорн-Плэйс на Мьюс и свернули прошли мимо них по противоположному тротуару Полковник с супругой. Миссис Кокбурн-Монфор покачивалась на нелепо высоких каблуках, Полковник же печатал шаг с противоестественной четкостью бывалого пьяницы.

Та же огромная фигура впустила их в ту же самую дверь.

— Не хватает еще одного, — сказал Аллейн, — если он уже не внутри.

Нет, внутри его еще не было. Минуту-другую Мьюс оставалась пуста. Затем часы на Базилике пробили девять и, когда отзвенела последняя нота, на Мьюс послышался звук шагов, приближавшихся по их стороне улицы. Аллейн и Фокс соскользнули с сидений пониже. Шаги близились, быстрые, кажущиеся, как это обычно бывает на темной улице, отчасти театральными, отчасти пугающими, и вот уже мимо них проследовал, направляясь к гончарной мастерской, Чабб.