Черное и белое
Шрифт:
— Как же быть? Как идти? Отказаться от борьбы за свое счастье?
— Зачем бороться, однако — делай добро и бросай его в воду.
И не гордись, однако, тем, что ты добро делаешь… и не важно, для кого ты его делаешь. Кому это добро понадобится — тот его и возьмет. Делая добро просто так, ты непременно будешь на светлой стороне и придешь к своей цели играючи. Мир сам захочет этого и повернется к тебе лицом, однако.
— Заманчиво, — заинтересовался Смит. — Возможно, и у меня была цель, но я не распознал ее и пришел к тому, к чему пришел. Как распознать свою цель?
— Душа! Душа, однако, она молчит, но знает все. Услышишь ее — твое счастье. И знай: она не обманет.
— Как же так? — Смит растерянно рассмеялся. — Шаман, ты же ясно сказал — «Душа молчит», а сам говоришь — «Услышишь ее».
— Да, однако, душа молчит, но в нужный момент она всегда даст о себе знать. Задавайся вопросами, отбрось разум, слушай свое Я. И, если ты почувствуешь легкость, ликование — значит, душа говорит «да». А, если ты почувствуешь тяжесть, гнет — значит, душа говорит
— Я понял, человек предельно свободен, следует просто знать и верить, что твое «далеко» будет прекрасным, — устало вымолвил Алекс и с едва уловимой надеждой взглянул на море, но надежда тут же угасла.
Черный корабль
Глянцевая поверхность моря была густо затянута туманом. Черная точка, медленно продвигаясь, сверлила туман изнутри. Казалось, что сквозь размытое грязное стекло, видно большую черную муху, сидящую с обратной стороны стекла — это к пристани шел корабль. Побережье у самой кромки моря кипело, заполненное народом. Корабль, похожий на черный, грубо сколоченный ящик, быстро и бесшумно скользил к берегу.
Его появление повергло людей в панический ужас. Людское цунами, казалось, вот-вот хлынет на пристань и тяжелой волной захлестнет судно.
— О, ужас! — вымолвил вдруг шаман. — Я был там…
— Где? На корабле? — Алекс посмотрел на шамана с удивлением. — Как ты везде успеваешь шаман? Но я верно заметил — эта экскурсия не пришлась тебе по вкусу?
— Да, однако… Кромешная тьма трюма, тишина, одиночество…
— Одиночество? Отчего, разве на корабль не попадут многие?
— Корабль заберет многих, но каждый будет ощущать только себя. Каждый из них почувствует движение по горизонтали, а затем, однако, спиральный спуск вниз или подъем вверх.
— Не может быть!
— Может. Я еще в прошлый раз смекнул — это портал. И каждый пассажир начнет движение в соответствии с законом кармы.
— Ты поднялся вверх!
— Нет, я опустился вниз.
Алекс присвистнул.
— Твоя совесть омрачена тяжким пороком? Ты убил кого-то?
— Нет, однако, оживил, — проворчал сквозь зубы шаман.
— Ты вернул человека к жизни? Это же благо. Ну, волшебник, ну волшебник! — Алекс был поражен. — Не понимаю: какой грех тянул тебя вниз, абсурд какой-то, — Алекс пожал плечами и бестолково посмотрел на шамана, ожидая объяснений.
— Гордыня… — коротко отрезал шаман.
Алекс, шаман и Смит, увлекаемые течением толпы, не в силах остановиться или повернуть вспять, двигались к морю. Людское море то утихало, то начинало бешено волноваться. Ужасный шум и хаос царили вокруг.
— Что это значит? — Алекс почти кричал. — Шаман, что это значит — гордыня?
— Не здесь и не сейчас! — выкрикнул в ответ шаман. Он сказал еще что-то, но сказанное было унесено порывом ветра и угасло.
Неожиданно толпа застыла и умолкла, наступила странная тяжелая тишина. Двигаясь слаженно, как по команде, толпа разделилась, расступилась перед кем-то, пропуская этого кого-то вперед. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем Алекс увидел идущего, того, кого он ожидал всю ночь — своего врага. Его враг двигался к пристани, не оборачиваясь и не обращая внимания на толпу окружающую его, небрежной и ленивой походкой. Но Алекс заметил, что за этой леностью искусно скрывалась смертельная усталость, и он совсем не размахивал руками при ходьбе, что было верным признаком скрытности и осторожности.
— Он безумен! — выкрикнул кто-то из толпы с одной стороны.
— Да, он безумен! Нормальный человек не смог бы продать сиайру демонам. Эй, ты, обернись, покажи свое лицо! — послышалось из толпы с другой стороны.
И вновь стало необыкновенно напряженно и тихо, казалось, толпа вот-вот накатит и затопчет идущего, но ничего подобного не произошло. Человек, одиноко идущий к пристани, не обернулся, не заспешил, не побежал и не согнулся под тяжестью множества взглядов. И Алексу удалось хорошо разглядеть его. Он был выше среднего роста: тонкий, стройный, и его широкие плечи говорили о крепком сложении, способном переносить многие трудности. Его босые ноги осторожно и бесшумно ступили на шаткую деревянную пристань, далеко вдающуюся в море. С каждым его шагом море черной вязкой жижей выползало сквозь щели на доски и бесшумно скатывалось назад, не оставляя на поверхности следов. Человек стремился к спасительному кораблю. В конце, у самого края пристани, человек резко развернулся, встал в боевую стойку лицом к суше. Рукава его холщовой серой рубахи уже не скрывали острия клинка, который сейчас уверенно сжимала его правая рука.
«Странное существо!» — подумал Алекс и, ведомый непонятной силой, отделился от толпы и пошел навстречу незнакомцу. Волнения не было, шаги его были уверенны и тверды, лишь грубая растительность шумно шуршала под ногами. У самой пристани Алекс остановился, взглянул на море — корабль был еще далеко.
«Дивная задумка. Он совершенно не безумен. Хороший расчет: уйти от толпы и принять бой на узкой, шаткой полоске пристани», — размышлял Алекс, ловя каждое движение своего противника.
Враг Алекса стоял у самой кромки воды, прямой, с опущенными вдоль туловища руками, но ноги его, поставленные на ширину плеч, уверенно держали тело. Алекс шагнул на пристань. И пугающий, громкий рев огромных существ из-за неприступных скал, разорвал тишину. Огромные существа за скалами подняли жуткую возню. И ветер, резкий и сильный, внезапно обрушился на побережье. Алекс шел по пристани, медленно, но уверенно. Ветер дул ему в спину и в лицо незнакомцу, в котором не было и признака безумия, наоборот — глаза его дерзко и проницательно смотрели на Алекса. Светлые, почти соломенные волосы его длинными спутанными прядями то разлетались от ветра, то вновь ложились ему на плечи. Холщовая рубаха едва не доходила ему до колен, грязные изодранные штанины почти закрывали ступни. Порывы ветра рвали одежду незнакомца, и она со всех сторон то обхватывала его, то надувалась парусом. Алекса поразила худоба и бледность стоящего на краю пристани. Незнакомец устало поднял голову и сделал глубокий вдох, при этом он не шелохнулся, взгляд его, устремленный куда-то вдаль, выдавал глубокое безразличие к происходящему и тоску по чему-то утерянному. Жуткий рев огромных существ поднял шквальный порывистый ветер, пронесшийся вдоль всего побережья, который чувствительно ударил Алекса в спину, а врага его — в грудь. Незнакомец сдержал удар ветра, но, споткнувшись, едва не упал спиной в море, и это неловкое движение оголило щиколотки его ног — они выглядели ужасно, были красны и отечны, истерты в кровь, — по всей видимости, цепями или веревками. Это, случайно открывшееся обстоятельство, несколько смутило Алекса… Еще сегодня ночью Алекс, представляя встречу со своим врагом, знал все, что скажет этому человеку, и эта его речь будет обличающей, беспощадной. Но сейчас Алекс молча обнажил меч и остановился, приготовившись к атаке. Но, незнакомей не спешил… оглянулся назад, — корабль был еще далеко, нарочно спокойно, держа руки вдоль туловища, сделал несколько шагов навстречу Алексу. Это спокойствие совершенно заворожило Алекса… А незнакомец, по-кошачьи легко и дерзко, резанул воздух у самого лица Алекса. Было очевидно — незнакомец с легкостью мог бы ранить его, но не сделал этого. Он дразнил, увлекал Алекса за собой, к самому краю пристани. Достигнув желаемого, незнакомец остановился, совсем невесело засмеялся и опустил руки, всем видом показывая свое проигрышное положение. Соблазн легкой победы заставил Алекса сделать мощный бросок вперед. Но противник, продемонстрировав чудеса гибкости, сделал сальто назад и нырнул в море. Море затянуло его в воронку, но затем, лениво чмокнув, сомкнуло над ним свои воды. Алекс едва не последовал за ним — в глубоком поклоне повис над морем, но, удержав равновесие, шагнул назад и обернулся — толпа безмолвствовала, устремив на него тысячу глаз.
«Глупо! Как заигравшийся котенок — едва не бросился за игрушкой!» — Алекс с досадой пнул одну из шатких досок пристани носком ботинка и бросил короткий взгляд в толпу, ища в ней хоть какой-то поддержки…
С трудом пробиваясь сквозь толпу, к пристани спешили шаман и Смит. Корабль приближался, сотни людей с надеждой стремились к нему. Каждый из них знал, что на корабль попадут немногие, лишь те, кому суждено попасть. Ища помощи, Алекс следил за шаманом, надеясь, что он один из первых прорвется к пристани, но толпа отбросила толстяка далеко назад, и он, отчаянно борясь с толпой, пытался языком жестов объяснить что-то. Алекс вопросительно пожимал плечами не в силах ничего понять. Шаман был настойчив, а его ныряющий жест настолько красноречив, что Алекс понял — он должен, просто обязан последовать за своим врагом, нырнув в черную пучину моря. Тоска покинутости овладела Алексом, звать на помощь было некого, и не было ничего более пугающего, чем острое одиночество и кошмар вечно надвигающейся угрозы. Неизбежность в виде шага в эту черную воду представилась единственным реальным выходом отсюда. Он шагнул с пристани в воду, ожидая почувствовать всплеск моря, но ощутил скользкий, устрашающий провал в него: это было схоже с трясиной, которая засасывала Алекса — ноги, туловище, наконец и голову. Прежде чем черные воды сомкнулись над его головой, он сделал глубокий вдох и обреченно закрыл глаза.
Карлик
Скольжение в воде было недолгим, Алекс слышал шум воды и чувствовал легкое головокружение. Это состояние было ему знакомо — очень схоже с тем, какое он уже испытывал при переходе из одного слоя в другой. «Я совершаю переход», — почти не сомневаясь, подумал Алекс, и в это мгновение вода отпустила его, выбросив в воздушное пространство. Уже через миг Алекс ощущал твердь под ногами. Сомнений не было — это следующий слой. Это чистилище не имело ни солнца, ни звезд, ни луны. То, что в предыдущем слое было черным морем, здесь воспринималось, как плотный небесный свод, окутанный постоянной ночью. Алекс стоял посреди улицы странного города. Источником света здесь были дома и предметы, которые сами еле заметно светились; тускло светилась и земля, точно пропитанная кровью. Да и само свечение было кроваво-красным. Все это напоминало праздничную, но жуткую и зловещую иллюминацию. Идти куда-либо в этом мире совсем не хотелось, но Алекс усилием воли заставил себя сделать первый шаг. Маленькое нагое существо, похожее на уродливого карлика, неожиданно выскочило — как показалось Алексу — из-под самых его ног, метнулось к ближайшему дому, открыло дверь, но… за дверью оказалась стена. Человечек в отчаянье обернулся, глаза его выражали нестерпимый страх и ужас, возможно, он бы кричал, но неимоверным усилием заставлял себя молчать, закрыв рот руками. Карлик попытался спрятаться между стеной и дверью, но оказался велик для этого убежища. Оглядываясь, он вылетел наружу и бросился к другой двери. Карлик очень быстро работал руками и ногами, но, к изумлению Алекса, бежал очень медленно. Волнение бедняги передалось Алексу, и он последовал за ним. В это время налетел проливной дождь. Дождь был черным. Он прекратился так же быстро и неожиданно, как и начался. От земли поднялся черный пар, укрывший собой беднягу, улицу и дома.