Черное и белое
Шрифт:
— Отдыхайте, товарищ майор, — ласково улыбаюсь я и подхожу к двери. Тяну на себя… Открыто.
Дверь подаётся, и я выглядываю наружу. Длинный больничный коридор. В правой стороне скопление людей в белом. Коллеги. Хорошо, значит мне налево. Выхожу и деловым шагом иду в конец коридора. Навстречу попадаются два серьёзных врача, тоже в халатах.
— Что там? –спрашивает у меня один из них, кивая на дальний конец коридора. — Что за ЧП? Где наши санитары?
— Да, всё нормально уже, сейчас вернутся, — импровизирую я, отвечая на ходу.
Иду дальше и… блин… придётся возвращаться. В этой стороне
Эти двое стоят около моей палаты.
— И прошу никому не болтать, — говорит тот, что обращался ко мне, — понятно вам? Иначе потом с нас же и спросят… Ни с милицией, ни с кем вообще…
Думаю, понятно, чего же тут непонятного…
— Молодой человек, коллега! — несётся мне вслед, но я предпочитаю делать вид, что не слышу.
Я спокойно прохожу мимо врачей и санитаров, пристраиваясь за быстро едущей каталкой. Спускаюсь вниз и, не оглядываясь, выхожу из дверей. Снимаю халат и сбегаю по ступенькам крыльца. Чуть в сторонке замечаю несколько таксофонов. Опускаю руку в карман в поисках мелочи. Блин… В плаще осталась. Твою дивизию… Ладно, решаю попробовать.
Захожу в будку и набираю номер Злобина. Он снимает трубку, раздаётся щелчок и наступает тишина. В этот момент в аппарат должна провалиться двушка, но её нет и провалиться нечему. Приходится применять ненадёжный, но иногда срабатывающий приём. Я со всей силы бью нижней частью кулака по аппарату сбоку. Как молотом.
Внутри что-то брякает и в окошко для возврата ссыпается несколько монет. Отлично! Фарт на моей стороне. Снова звоню Злобину.
— Да! — недовольно бросает он.
— Леонид Юрьевич, это я.
— Егор?! — после паузы восклицает Де Ниро. — Это как? Мне сказали, тебя к операции готовят. Я ехать собираюсь…
— Не надо ехать. Ошиблись. Я вам чуть позже всё расскажу, но это проделки Поварёнка.
— Чего?! И авария тоже?
— Да, и авария. Я звоню из автомата, мне нужно скорее отсюда линять, поэтому все подробности позже. Надо за Поварёнком проследить. Он тут поспит немного вместо меня, а потом, когда проснётся, первым делом помчится проверять свой тайник. Я так думаю. Пошлите кого-нибудь, пожалуйста, проследить. Но только он не простак, сами понимаете, нужны спецы экстра класса. И, если можно, домой мне позвоните, скажите, что я скоро приеду.
Поговорив, я выхожу из телефонной будки и бодро шагаю слева вдоль дороги, пытаясь смешаться с прохожими, спешащими на остановку. Немного выделяюсь из толпы тем, что одет не по сезону, но никто особенно внимания не обращает.
Шагаю, шагаю, шагаю, на дорогу не смотрю да и вообще отворачиваюсь, проходя узкое место. Здесь раскопан тротуар и обходить приходится по обочине. Слышу, как резко тормозит машина, проезжая навстречу. Блин… Мы тут проходим цепью, один за другим и отлично просматриваемся с дороги.
— Егор!
Я резко оборачиваюсь на знакомый голос. Наташка с огромными глазами стоит рядом с машиной и смотрит на меня. Рядом с ней Вова. Подбегаю к ним:
— Быстро в машину!
Мы забираемся внутрь.
—
— Спутали с однофамильцем, — качаю я головой. — А что с Лёхой?
— Рука сломана, — отвечает Дима. — И сотряс. В больнице сказали.
— Но сейчас к нему не поедем. А Алик как?
— Он в порядке.
— Хорошо, давайте домой. Наташ, у меня всё нормально. Нет ни переломов, ни сотряса. Это в больнице всё напутали.
— А как ты там оказался-то?
— Так скорая помощь насильно, считай увезла. Я даже позвонить не мог. В суд на них что ли подать?
— Фу-у-у-х… — выдыхает она, кажется до конца ещё не веря в моё чудесное исцеление. — Я так перепугалась, чуть с ума не сошла. Разве можно людей пугать? Как они вообще перепутать могли?!
— И не говори. Прооперировали бы, представляешь? Дим, сделай печку погорячее. Ну что, в «Берёзку»?
— Ты что, какая тут «Берёзка», — всплёскивает руками Наталья.
— Ну а что, у нас же мероприятие завтра. Еда ведь нужна.
Мы приезжаем на Сиреневый бульвар и попадаем в царство изобилия. Очередей нет, но посетителей немало. А цены, надо сказать отличные. Берём много.
Кофе растворимый, бельгийский, «Ша Нуар», цейлонский чай, майонез, хрен столовый, несколько упаковок «Хайнекена» в банках по двадцать пять копеек, разные лимонады «Карлсберг», минералку, две бутылки джина «Бифитер» по рубль тридцать пять, выдержанный «Балантайнс» за три пятьдесят, «Ред лейбл» за рубль семьдесят пять, «Камю Наполеон» за двенадцать семьдесят и коньяки подешевле, «Посольскую» водку, вермут «Мартини» за рубль пятнадцать, «Куантро» и «Адвокат», «Кьянти» и «Орвието» по рубль тридцать пять, а ещё конфитюры, болгарские и венгерские овощные консервы, свежие ананасы, бананы и апельсины, шоколад, жевательную резинку, торт, печенье, сливочное масло, копчёную спинку осётра и бок белуги, охлаждённую севрюгу, кальмары и крабы, красную икру и полкило чёрной за тридцать шесть рублей, венгерскую индейка, мясные копчёности, ветчину и прочее, прочее, прочее.
В общем, забиваем коробками весь багажник и одно пассажирское место сзади. А что делать, завтра у нас приём.
Приезжаем домой и начинаем всё это затаскивать. Забиваем лифт и носим, носим, носим…
— А я думаю, кто это лифт занял! — приветствует нас, появляющаяся как всегда вовремя, Марина. — Вы что продовольственную базу грабанули?
— У нас завтра гости, — качает головой Наташка.
— Ничего себе! Судя по количеству продуктов, все приглашённые не смогут поместиться в квартире. А что за повод?
— Новоселье, — простодушно отвечает моя невеста.
Разумеется, Марина и так знает, что у нас новоселье, и вроде бы никакого секрета нет, но мне не нравится, с какой лёгкостью Наталья делится информацией с чужим человеком. Я невольно морщусь.
— Чего, — замечает соседка, — зуб разболелся?
— Марин, — игнорирую я её вопрос, — слушай, у тебя можно будет стульями разжиться? А то у нас не хватит.
— А сколько у вас гостей?
— Двадцать, — чуть преувеличиваю я. — С нами.