Черные боги, красные сны
Шрифт:
— Добро пожаловать! Входи, женщина!
Джирел с опаской посмотрела на светящиеся стены и инстинктивно сделала шаг назад.
— Входи же! Входи! — настаивал насмешливый голос женщины-двойника.
И слышалась в ее голосе нотка, которая не очень понравилась Джирел.
— Входи! — Теперь это слово прозвучало как приказ.
Джирел прищурила глаза. Что-то внутри ее подсказывало, что тут надо быть особенно осторожной. Она выхватила кинжал, прикрепленный к поясу, и метнула его прямо в середину огромного шарообразного зала. Кинжал беззвучно упал на пол, и вокруг него вспыхнул яркий свет, столь яркий, что Джирел зажмурилась и не сумела рассмотреть, что происходит; но ей показалось, что нож вытянулся в длину, весь расплылся, увеличился в размерах и растворился в ослепительном
— Ну что же, не хочешь — не входи, оставайся там, где стоишь,— сказал голос,— Ты оказалась умнее, чем я ожидала. Что привело тебя в наши края?
Джирел с трудом нашла в себе силы ответить.
— Мне нужно оружие,— ответила она,— Я пришла сюда потому, что на земле нет ничего, чем я могла бы наказать человека, которого ненавижу.
— Неужели ты так сильно его ненавидишь? — удивленно переспросил голос.
— Всей душой!
— Всей душой! — как эхо, отозвался голос, и была в нем непонятная для Джирел насмешка.
Эхо легкого смешка прокатилось еще несколько раз по огромному шару. От возмущения кровь прилила к лицу Джирел. Она не могла спокойно сносить насмешки, тем более когда ей была неизвестна причина. Эхо стихло, и вновь раздался голос, на сей раз звучавший равнодушно:
— Дай этому человеку то, что найдешь в черном храме на озере. Это мой подарок тебе.— Губы ее, точная копия губ Джирел, искривились в откровенной насмешке.
Затем вокруг двойника Джирел вспыхнул свет. Джирел отвела ослепленные вспышкой глаза, и силуэт растаял, растворившись в сиянии. И не успело стихнуть эхо насмешливого голоса, в центре шара еще раз вспыхнул свет.
Делать нечего, Джирел повернулась и пошла прочь под величественную арку башни, прикрывая рукой ослепленные глаза. Только подойдя к темному, не отражавшему свет кругу у основания колонны, она сообразила, что понятия не имеет, как ей найти это самое озеро, в котором лежит для нее подарок. Вдруг она вспомнила поверье о том, что страшная беда ожидает того, кто принял подарок от демона. Делай что хочешь: заработай, завоюй, в конце концов, купи то, что тебе нужно, но никогда не принимай в дар. Ну что ж, теперь уже поздно, подумала Джирел. Должно быть, она уже проклята за то, что по своей воле спустилась в это жуткое место, да еще с такой целью. Тут недолго и душу потерять.
Она подняла голову к небу, пытаясь догадаться, в какую сторону ей теперь идти. Оттуда на нее равнодушно смотрели мириады незнакомых звезд, словно глаза человека, потерявшего смысл существования, уставились на нее. Вот по черному небосклону скатилась одна из них. Джирел верила во всякого рода предзнаменования и знаки: эта упавшая звезда явно указывает ей путь; Джирел смело отправилась в ту сторону, куда она закатилась. Трясины в той стороне не было, и она, бодро пританцовывая, снова легко полетела над травой. Она летела и вспоминала высокомерную усмешку мужчины и его губы, яростно впившиеся в ее губы, и ей казалось, что это случилось с ней в какой-то другой жизни. В груди снова поднялась волна жгучей ненависти, и с губ слетел дикий смешок: она предвкушала сладкую месть. Что же ждет ее в храме на озере, какое наказание она принесет с собой на голову Гийома? Да, она готова отдать собственную душу, лишь бы стереть с лица этого человека высокомерную улыбку и увидеть страх в его глазах.
Таким вот размышлениям предавалась Джирел в пути. Она не чувствовала себя одинокой, и ей было совсем не страшно пробираться сквозь зловещую тьму, которую не освещал ни один луч от громадной башни света, оставшейся за ее спиной. Под ногами ее, как во сне, пролетали все те же однообразные луга. Порой ей даже казалось, что не она, а земля движется под ней, ведь она не прилагала ни малейших усилий, чтобы продвигаться вперед. Еще две звезды упали там же, где и первая, и теперь Джирел твердо была уверена, что выбрала верный курс. А на лугах, пролетавших у нее под ногами, похоже, кто-то жил. Порой ей казалось, что в темноте рядом с ней кто-то есть, а однажды она наступила на гнездо мерзких тявкающих тварей, которых уже однажды видела на холме. Они, как очумелые, принялись бешено кидаться на нее, и Джирел пришлось поработать мечом, отбиваясь от них. Тошнотворные звуки, которые раздавались, когда ее меч стремительно врезался в траву и поднимался вверх, забрызганный слизью их трупов, сводили с ума. Она наконец отбилась от мерзких тварей и продолжила путь. В жизни она не видела ничего более отвратительного, чем эти крохотные твари.
Джирел перешла ручей, причудливо бормочущий что-то на своем загадочном языке. В нескольких шагах от ручья она замерла на месте: вдруг задрожала земля, и послышался рокочущий стук копыт, который становился все громче. Она испуганно всматривалась в темноту, а земля сотрясалась все сильнее, топот приближался, и вот она увидела, что прямо на нее во мраке несется что-то белое. Из темноты вырвался табун белых как снег лошадей. Какое же это было великолепное зрелище: развевающиеся гривы и хвосты, стремительно мелькающие над землей ноги, волнующий сердце ритм слаженного движения этих красивых животных. Затаив дыхание, она наблюдала, как они пронеслись мимо совсем рядом, тряся головами, гордо топча землю копытами.
И тут Джирел заметила, как один из них споткнулся и толкнул другого, и тот растерянно тряхнул головой. И тогда она поняла: лошади были слепые. Она видела, что их шкуры загрубели от пота, губы были покрыты пеной, а из ноздрей текла кровь. Вот споткнулся еще один совершенно изможденный конь. Куда же бегут они, как одержимые, сквозь тьму, какие неведомые силы гонят их?
Последний конь, весь мокрый от пота, спотыкаясь, промчался совсем рядом, и Джирел увидела, как он, высоко вскинув голову и разбрызгивая пену, пронзительно заржал, словно обращаясь к звездам. Ей показалось, будто она разобрала человеческую речь в его ржании. Ей послышалось имя — «Жюльен! Жюльен!» — в этих высоких, проникнутых отчаянием звуках. И почему-то в третий раз за эту ночь душа ее содрогнулась от глубокого отчаяния и на глаза набежали слезы.
Грохот копыт стих, а в ушах ее еще долго стоял ужасный вопль, пронизанный человеческим страданием. Она отправилась дальше, едва сдерживая непослушные слезы. Ей было так жаль это прекрасное слепое существо, едва держащееся на ногах от изнеможения, из звериной глотки которого отчаянно вырвалось имя девушки и затихло, погребенное навеки во тьме.
Упала еще одна звезда, и Джирел прибавила ходу, безуспешно пытаясь избавиться от этой непонятной, странной жалости, вызвавшей слезы на ее глазах, на которые равнодушно взирала звездная темнота. Она начала понимать, что, хоть тут и не яма с кипящей серой и нигде не видно рогатых чертей, скачущих вокруг раскаленных сковородок, все же эти места раем тоже не назовешь.
Вот она заметила какое-то сияние на горизонте. Земля ушла у нее из-под ног, и Джирел полетела над низиной, а под ней тут и там разбегались в разные стороны бледные существа, разглядеть которых ей так и не удалось; впрочем, она и не сожалела об этом. Когда низина кончилась, сияние на горизонте стало видно более отчетливо. Джирел ускорила шаг в надежде, что это и есть то самое озеро.
И правда, это оказалось озеро, которое вряд ли могло существовать где-нибудь еще, кроме такого вот мрачного, поистине адского места. Она даже немного засомневалась, действительно ли демон света говорил ей об этом озере. Перед ней простиралась черная сияющая водная гладь. Поверхность озера мягко покачивалась, и было в этом движении нечто необычное. А в глубине, как замороженные во льду огненные мушки, сияли мириады совершенно неподвижных огоньков. Вдруг над головой ее что-то прошипело и яркая вспышка озарила темное небо. Она подняла голову и увидела, как какой-то светящийся предмет, описав в небе дугу, бесшумно, не вызвав всплеска, упал в озеро и по воде к берегу набежала и со странным шепотом разбилась у ее ног светящаяся рябь,— ей показалось, что каждая набегающая волна произносила по одному слогу какого-то слова.