Чёрные мундиры. Книга первая. Линии мира
Шрифт:
— Да, очень. — проговорил Форс, восхищаясь.
— Ой, уже не очень. — произнёс Ницер, разорвав рисунок пополам.
— Нет! — закричала девушка, протягивая руки к рисунку, однако Ницер отошёл от стола и девушка не смогла дотянуться до его рук.
— Что ты делаешь? — удивился Форс.
— Я? — спросил спокойно Ницер. — Я всего лишь показываю тебе её настоящую суть.
— Закрыли меня здесь, издеваетесь, — кричала девушка, — теперь ещё и рисунки мои рвёте! Не надо! Это всё, что у меня осталось.
Она попыталась встать, однако ноги её не держали, и она тут же упала
— Она что, не может ходить? — спросил Форс, однако его вопрос остался без ответа.
— С тобой я уже разговаривал, Гаппа. Позволь мне поговорить с тобой настоящей. — говорил Ницер.
— Не отбирайте рисунки... Это всё, что у меня осталось. — плакала, лёжа на столе, девушка. — Позвольте мне рисовать!
— Что происходит? — недоумевал Форс. Ему было жалко смотреть на девушку.
— Плачешь? — усмехался Ницер. — Мне кажется, что ты забыла, кто ты на самом деле!
Подняв со стола свои заплаканные глаза, Гаппа посмотрела с ненавистью на Ницера.
— Вооот, уже лучше. — с издёвкой произнёс тот, подойдя ближе и упёршись руками в стол. При этом он демонстративно наступил на одну из половинок порванного рисунка, упавших на пол, и сказал, глянув вниз и растирая его ногой по полу: — Ой, печаль-то какая. Рисунок уже не восстановить.
— Это ваши души уже не восстановить! — закричала девушка, глядя на Ницера. — Будьте вы прокляты! Будьте вы все прокляты!
В этот момент всё пространство в камере начало словно потряхивать, вокруг, словно пылинки, начали мелькать непонятные белые искры, а картина окружающих стен стала местами словно искривляться, тут же возвращаясь в привычное своё состояние.
Девушка отвернулась от вошедших и заплакала. Но это продолжалось недолго. Через некоторое время её голова резко повернулась к Ницеру, так резко, что Форс, смотрящий на это, испугался и отшатнулся назад. Девушка смотрела на мага не моргающим взглядом и в глазах её читалась ненависть. Листочки рисунков, лежащие на столе, сами собой поднялись вверх, так же, как и волосы девушки. И тут у Форса внутри проявился сильный страх. В животе всё сжалось, будто извне кто-то ударил ниже солнечного сплетения.
Форс оцепенел и стоял молча, наблюдая, как пространство вокруг меняет свой вид, пока не почувствовал, как кто-то взял его за плечо и потащил назад. Последнее, что он увидел — спину Ницера, пристально смотрящего в глаза девушки.
Очнулся Форс уже в коридоре-туннеле. От ударов по щекам. Открыв глаза, он увидел Ницера и Клефа, сидящих над его лежащим на полу телом.
— Отлично, проснулся. — хихикал Ницер. — Ну что, Форс, отключился ты, не выдержало тело.
— Я займусь с ним телесно-энергетическими практиками. Индивидуально. Подготовим. — отвечал ему Клеф.
— Ну всё, с меня хватит таких экспериментов! — послышался откуда-то сзади голос командира гарнизона. — Вы мне ещё мальчишку убейте здесь!
— Не беспокойся. — пробормотал Ницер. — Быстрее она вас угробит, чем мы здесь кого-либо.
— Ты меня так не пугай, — отозвался командир, — мне к ней ещё чернила сегодня занести надо.
— Занесёшь, не бойся. — сказал, вставая, Ницер. — Только не зли её, и всё.
— Ну всё, поднимайся. — потянул Форса вверх Клеф.
Поднявшись на ноги, Форс ещё некоторое время не мог говорить. Он шёл по туннелю и просто слушал, о чём говорят Клеф с Ницером.
— Телесные практики, это конечно хорошо, — говорил Ницер, — они здорово помогают, когда сознание чисто. Когда тело боится, а голова делает. Тогда приходится сознанию преодолевать сопротивление тела, и если тело не готово, то это даётся с большим трудом.
— Да, но телесные практики и сознание меняют. — отвечал Клеф.
— Меняют, но не настолько, насколько можно поменять его в непосредственной близости с духами.
— Опять ты о своих жёстких методах?
— Не существует никаких других методов, друг мой. Либо ты учишься этому на реальных примерах, либо приобретаешь этот опыт на поле боя.
Разговор продолжился, когда троица распрощалась с командиром гарнизона и вышла за двери бункера. Тёплый ветер подул им в лица и они ощутили контраст между холодным подземельем и жаркой поверхностью.
— Что ты порекомендуешь в таком случае? — пошёл в сторону карьера Клеф.
—Я порекомендую Форсу сделать выбор. Если он готов работать с тем, что он видел сегодня, — сказал Ницер, махнув рукой на вход в бункер, — пусть приходит ко мне. Если раздумает, пусть лучше возвращается в своё селение.
Глава XII
Гордой походкой она вошла в горное селение. Девушка в длинном коричневом плаще-палатке, с небольшим, но под завязку забитым рюкзаком за спиной, с гордым и уверенным взглядом. Уже второй год Граса Первая — хранительница традиций тайного ордена странниц правосудия. Она прошла все этапы подготовки и в свои одиннадцать лет стала действующим агентом ордена странниц.
Теперь она умела намного больше, чем обычные люди, эти знания были дарованы ей орденом, и эти знания, и эта сила должны были послужить оружием, которое приблизит цивилизацию Иргента к победе. В войне с туманными духами важную роль играют «матки» — духи-рассадники подселенцев, захватывающие сознания существ, которые могут стать хорошими распространителями туманной заразы. Такие духи обычно захватывают сознания довольно известных и значимых личностей со множеством социальных связей, либо умелых магов, которые незаметно, но эффективно делают своё дело: заражают других людей. И если в первом случае распознать очаг заражения довольно просто, проследив цепочку до него, то во втором случае борцы с духами имеют дело с хорошо подготовленным и знающим своё дело противником.
Вот и сейчас Граса знала, что здесь, недалеко, либо в этом селении, либо в окрестных, бродит он, один из легендарных тёмных магов Иргента, на поиски которого у ордена уже ушло много лет. Граса была готова к встрече с ним, но, зная его скрытность, понимала, что найти его будет сложно.
Выбрав один из больших и красивых домов, который больше всего ей приглянулся, она решила остановиться в нём. Войдя внутрь, она обнаружила там мать и троих детей — одного лет пяти, и двоих помладше — около года.